Читать интересную книгу По собственному желанию - Злата Иволга

светлый халат. Безобидно выглядел местный… палач. Или как его еще можно назвать. Отправитель на тот свет, ликвидатор, смертельный помощник или просто ученый? На последнего он походил больше всего.

Гера оказался в кресле и положил руки на подлокотники. Они тут же вспыхнули приятным желтым светом.

— Расслабьтесь и ни о чем не беспокойтесь, ― заверил его суетящийся возле стены с приборами палач, то есть ученый. ― Сейчас почувствуете легкий укол ― это инъекция, и скоро заснете.

— И все? ― удивился Гера, ощущая легкий щипок в плече.

— Ну да, ― с улыбкой повернулся к нему человек в халате. ― Желаю хорошей следующей жизни, Герман Евгеньевич.

Если умирать так приятно и даже роскошно, то будь Гера в следующей жизни последним нищим под мостом, его это не сможет огорчить. А может, когда он родится, уже изобретут способ сохранить память о прошлых жизнях?

Тело обволакивало приятное тепло, а сознание ― сонная дымка, пока тусклый свет не померк. И Гера очнулся, стоя у какого-то стола.

— Так. Опять ты?

Ошалевший Гера хотел спросить «чего?», но ни язык, ни челюсть не слушались. Он попытался оглядеться. Тело, если оно и было, тоже подчинялось с большим трудом. Незнакомое место, густая темнота вокруг, не скрывающая только большой стол и того, кто за ним сидит. Впрочем, Гера тут же вспомнил, что ни разу не смог разглядеть местного привратника. Вспомнил и замер окончательно.

— И опять по собственному желанию, ― продолжал сидящий за столом. ― Ты же знаешь, что это не поможет.

— Па… память, ― с трудом выдавил Гера. ― Не изобрели, как сохранить память.

Последовала пауза.

— И не изобретут по меркам того времени еще долго. Ты можешь вообще не попасть туда, где изобрели.

— Что? ― прохрипел Гера, уже понимая, что это очень знакомое место, и бывал он тут не один раз. Он пытался выйти из круга неудачных рождений и каждый раз безуспешно. Проклятие заставляло добровольно уходить из жизни, что здесь не приветствовалось.

— Снова одно и то же. Отправляйся уже, ― сказал сидящий за столом, и Гере показалось, что он вздохнул. ― Может, дождешься естественного ухода. Или повезет, и родишься в нужное время.

***

Только что Арман чувствовал гнев и связанные за спиной руки и старался гордо смотреть поверх кричащей толпы, собравшейся внизу, а теперь память ударила пушечным ядром. Это уже с ним было, он помнит эшафот.

Арман вздрогнул и даже покачнулся, вызвав восторженный вопль черни. Омары… Он ел омаров, последняя трапеза осужденного. Сегодня или давно в будущем? Почему он не родился позже? Почему далеко позади, в Париже, и его голова вот-вот слетит с плеч? Арман скосил глаза и увидел чудовищную конструкцию ― олицетворение революционного правосудия, перед которым все равны, и аристократы, и простолюдины. И его не спасло ни происхождение, ни военные заслуги. Надо было оставаться в Новом Свете… Опять он думает не о том.

Случилось нечто совершенно неожиданное и редкое, как говорили в Доме Надежды ― вернулась память о прошлых жизнях. Четкая о предыдущей, и очень смутная о всех остальных. Но вернулась слишком поздно ― через считанные секунды Арман снова перенесется в темноту, где стоит стол, а после родится в неизвестном месте. Однако в этот раз все будет иначе ― он уходит не по собственному желанию. Если, конечно, не засчитают упрямое стремление приехать в Париж как осознанные шаги к гильотине.

Размышления прервали. Пора. Уже лежа, Арман пытался поймать за хвост убегающую мысль. Ученые из Дома Надежды ошибались. А вот профессор, вещавший из телевизионной панели, был прав. Добровольные самоубийцы не все рождались в развитом технологичном и светлом будущем. Они могли попасть куда угодно, хоть в Древний Египет или вообще в первобытное общество. Арман хотел заскрипеть зубами от злости, но не мог позволить себе доставить такое удовольствие палачам.

И сны неудачника Германа Бойцова были не воспоминаниями, а предсказанием будущего ― событий следующего рождения. Пусть оно и произошло в прошлом. Какой парадокс. И какая досада получить память и осознание важных вещей за несколько секунд до очередной смерти.

Арман мельком вспомнил колдуна, проклявшего его род из-за украденного коня. Человеческий разум не мог вместить столько личностей и воспоминаний, а их было немало. Арман успел понять, что проклятие гоняло его по кругу, заставляя рождаться своими же многочисленными предками и потомками, но не успел до конца осознать столь сложную систему. Как и то, почему в этом воплощении проклятие не сработало, и он прожил неплохую жизнь. Раздался шорох лезвия, глухой удар, и сознание поглотила тьма.