Читать интересную книгу Вкус ночи. Книга 1. Дневник Мортемара - Валерий Котенко

– Что, парень, понравилась красавица? – торговец насмешливо смотрел на меня, явно оценивая мою состоятельность, которой, в общем-то, не было. – То волшебный медальон, оно всегда показывает мне принцессу, и она даже иногда слушается меня и танцует. Но она не для тебя, нищий, – снова улыбнулся торгаш, демонстрируя мелкие желтоватые зубы. – Вот заработаешь золотых монет, тогда поговорим!

Я и сам прекрасно понимал, что мне такое не по карману, но не это меня беспокоило. Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить образ девушки. В ней не было тёмной крови Нирена. Длинные ровные волосы цвета коры акациевого дерева, мягкие и нежные на вид, водопадом ниспадающие на плечи и спину, смеющиеся глаза под цвет волос, блестящие, пронзающие меня и опаляющие чарами красоты, ровные чёрные стрелки бровей и небольшие алые губы, – мне на миг показалось, что это принцесса из моих снов, да что там, это принцесса, о которой я даже не смел мечтать. Но одновременно с этим я понимал, что сказок не бывает, и красавица – всего лишь плод чар и фантазии какого-то волшебника, а вовсе не живой человек.

– Мортемар, что тебя заинтересовало в этом торгаше? – Миллий был слегка пьян, что, впрочем, было его обычным состоянием в этом заведении и не мешало ему наслаждаться жизнью. – Ты так на него смотрел, будто чудо увидал! – Пьяный смешок друга смутил меня, и я отбросил идею рассказать Миллию о чуде, которое меня действительно заворожило.

– Да нет, ничего такого! – я отмахнулся от него, кося взглядом на карман торговца, всё ещё надеясь на появление принцессы. – Что тебе Моряк рассказал?

– Да много чего! – Миллий захохотал, заметив, как один молодой мужчина спьяну споткнулся и растянулся на грязном деревянном полу. – Например, что приезжие торговцы задержатся у нас на долгое время: на море буря, и по всему видать, не будет ей конца-краю. А ещё слухи ходят, что война всё-таки близится… – Миллий перешёл на шёпот, отдававший приторно-сладким привкусом вина. – Старый Моряк мне по секрету сказал, что один город за морем был полностью стёрт в одну ночь, да так, что и камня на камне не осталось. Маги…

– Ну да! – я издевательски хмыкнул, поскольку ничего такого до сих пор не происходило, а посему казалось невероятным. – По секрету сказал? А сам-то он откуда узнал? Да и вообще, слушай его больше, он и не такое расскажет после стакана эля.

Миллий обиженно фыркнул.

– Знаешь, друг, это твоё дело, во что верить, но Старик не ошибался никогда, и всегда говорил правду. С чего бы ему врать? Говорю же, целый город был разрушен…

– Говоришь, город разрушен? – какой-то мужчина, с рыбой в одной руке и кружкой пива в другой, захохотал. – Конечно, разрушен! И я там был, да! – Он смерил взглядом нас, а мы в ответ рассматривали его. На вид он был типичным моряком: плотная рубаха, исполосованные штаны крестьянина и пара рубцов – клинки или плети их оставили, не разберешь. – Вы представьте, иду я из местной таверны, иду по дорожке, и тут БАХ! – Мы вздрогнули, на что мужчина засмеялся ещё сильнее. – Цепляюсь я за корягу и падаю! И что вы думаете? Города не стало! Ха-ха-ха! – Мужчина ударил кружкой по столу, и сладковатая жидкость выплеснулась ему на штаны. – А, демон!

Я повернулся к Миллию, чтобы продолжить тираду.

– Ага, разрушен. Видишь, какие свидетели у этой истории? А ты уши развесил. Тебе Старик хоть что-то стоящее ска…

– МОРТЕМАР! – грозный оклик заставил меня буквально вжаться в пол. Отец редко позволял себе так оглушительно орать. – Я НЕ ОБЯЗАН ТЕБЯ ВЫЛАВЛИВАТЬ ПО ПИВНЫМ! ПОШЁЛ ОТСЮДА!

– Ууу, отец твой не в настроении, – Миллий покачал головой. – Глянь, как на Моряка смотрит, прямо как удав.

И впрямь, отец впился взглядом в тавернщика, как будто желал его испепелить. Старый Моряк лишь один раз взглянул на непрошенного гостя, покачал головой и продолжил хозяйничать за прилавком. Чтобы не создавать ещё большее напряжение, я наспех попрощался с Миллием и потянул отца на улицу. Он был угрюм, думал о чём-то своём, пока мы шли к повозке, а потом вдруг сказал мне:

– Мортемар, никогда не связывайся с корабельщиками и моряками. Эти люди способны сломать тебе жизнь.

– Чем, отец? – я недоумённо смотрел в его глаза, абсолютно не понимая, что на него нашло.

– Бурными сказками, вот чем! – раздражённо ответил старик. – Не забивай себе голову ерундой.

После этого мы больше не возвращались к этому разговору, но мир, в котором я так долго жил, перевернулся в один миг… Последней каплей стали карие глаза красавицы из медальона. Я грезил прекрасным образом в зеркале торговца. Придя домой, я уже не был тем Мортемаром, которым был до этого, больше не было молодого юноши с незримыми идеалами, напротив, теперь я точно знал, чего хотел. Вся моя жизненная сила словно иссякла, иссякло всякое желание что-то делать. Мечты полностью меня поглотили, и каждую секунду я мысленно молил высшие силы о том, чтобы ещё разок увидеть девушку. Я понимал, что это всего лишь магия, что я люблю всего лишь плод чьего-то воображения, но уже ничего не мог поделать, я буквально растворился в своём желании. Но не только это меня понудило записать вчерашний день в эту книгу.

Засыпая, я поймал себя на том, что принялся кусать губы, и с каким-то странным чувством смаковать каждую каплю крови. Ко всему прочему добавилось какое-то чуждое мне чувство, схожее с жаждой, но вода не была способна утолить её, сколько я ни старался. К полуночи меня охватил жар, и я никак не мог уснуть, а потом…

Один раз я закрыл глаза, силясь заставить себя задремать, но в окутавшей меня темноте увидел жёлтые зрачки, окружённые кровавой пеленой. Это наваждение продлилось всего пару мгновений, но я понял, что отдохнуть сегодня мне не удастся. И самое странное то, что рядом с этими зрачками я заметил и карие глаза принцессы…

785 Год. 2 Месяц осени. День 6

Сегодня я сделаю это, чего бы мне ни стоило. Только так, и никак иначе. Её образ постоянно преследует меня, что бы я ни делал, и вместе с тем мой жар усилился, превратившись в лихорадку.

Мне казалось, что мои муки длятся вечность, хотя на самом деле прошло всего две недели. Две недели невыносимого и необъяснимого желания… Я рвался в город, но отец не отпускал меня. Я обезумел, я жил во снах, большинство из которых были отвратительными и казались мне чужими, я почти перестал питаться, потерял самого себя. В какой-то степени я перестал вообще существовать, превратился в некую тень, бывшую когда-то Мортемаром. Мои родители не видели, что по ночам я корчусь от непонятной боли, но днём меня постоянно лихорадило, бросая то в жар, то в холод.

Мои сны, которые я считал фантазиями, стали миром, где я видел себя в разных ипостасях, но всегда рядом со мной лёгкой поступью шагала та красавица. Сначала фантазии были просто сном, но позже… Я начал ощущать чьё-то присутствие. Я не знал тогда, как это объяснить, но однажды я видел себя жрецом в каком-то храме. Это было так необычно, я пытался проснуться – и не мог, мне казалось, что меня держат за руку и не пускают назад. Храм не был похож ни на одно здание, которое я когда-либо видел на рисунках или наяву, столь необычен был его внутренний вид, и я догадывался, что внешне он тоже мало походил на обыкновенное здание, которыми пестрели улицы Эйа-Анга. Я видел, как мы поклонялись статуе какой-то женщины, лицо её было умиротворённым, но от холодного камня веяло ещё большим духовным холодом, словно всё тепло наших тел приносилось в жертву скульптуре. Тех, кто пришёл поклониться неведомой богине, было достаточно много, а потом… Потом я впервые видел, как меня убили. Я не помню, как именно это случилось, но видел себя лежащим на полу, в луже собственной крови. Я закричал, проснулся в холодном поту, возле меня стояли мои родственники, до смерти напуганные тем, что им довелось увидеть. От них я узнал, что я три часа то кричал, то бормотал что-то на непонятном языке, а потом начал вопить так, будто меня пытали. Сейчас я смутно помню ощущения, но этот сон я видел потом не раз, и всегда я умирал. Моё безумие стало очевидным, и скрывать этого я не мог.

Моя семья не знала, что и думать, и вчера я придумал план, который должен был мне помочь: я согласился отправиться в Эйа-Анг к целителю, как и советовали люди из деревни. Единственный лекарь, способный излечить этот недуг, жил в городе, и отцу ничего больше не оставалось, как повезти меня туда. Мне предстояло провести последний день в посёлке, ибо я уже тогда знал: больше я сюда не вернусь. И потому так мучительно было смотреть в глаза семьи, зная, что я покидаю их. Несмотря на то, что я даже не задумывался о том, как сложится моя дальнейшая жизнь, я был на удивление спокоен. Может, виной всему было то, что я питал надежды снова встретить свою мечту, и поэтому не стремился заразить себя неуверенностью.

Близилась ночь, и лунный свет осветил наш дом, показывая мне всё то, что мне было дорого. Боясь уснуть, я вышел во двор, чтобы в последний раз побродить по родному двору и окунуться в прохладные воды небольшой речушки. Деревенька уже погрузилась в ночные сновидения, лишь в отдельных окнах можно было заметить неясный волнующийся свет свечи, мерцавший небольшой звёздочкой на ночном полотне. Это довольно сложно – покидать родные места и идти навстречу судьбе. Мне предстоял долгий путь, и я жаждал приключений, вновь ныряя в свои фантазии.