Читать интересную книгу Осколки. На острие боли (СИ) - Вольцева Яра

“Ну, мне еще долго тебя ждать? Дым заканчивается”.

“Прости, у меня дома ЧП”.

“Так нельзя, малыш. Я расстроен. Может, порадуешь меня?)”

Оу, на что это он намекает? Мысли одна стыднее другой затерроризировали мой мозг, но оставаться в неведении было смерти подобно.

“Как?”

“Скажи мне да”.

“Ммм, как же я могу, я ведь не знаю, чего ты хочешь”.

“Ты мне доверяешь?”

На секунду меня одолели сомнения, но быстро улетучились. Это ведь Никита, самый благородный парень на свете. Его семья занимается благотворительностью, да и сам он регулярно постит фоточки из детских домов и приютов для животных.

“Хорошо, я говорю да”.

“Обещаешь, что порадуешь меня?”

“Да”.

“Я тебя тоже порадую, малыш. Жди”.

Это было самое долгое ожидание в моей жизни. Я отложила телефон и подошла к окну. Наверняка он решил подарить мне цветы или появится перед окнами. Он ведь сам сказал, что недалеко. Вот только во дворе моего дома было затишье, только дети играли на детской площадке.

Прошло, наверное, минут тридцать, прежде чем телефон завибрировал, и на экране высветилось сообщение от Никиты. Я подавила в себе разочарование, ведь он мне подарка не обещал. Вместо этого я смотрела на его селфи на фоне спинки кровати. Видимо, он уже вернулся домой. Я покраснела, заметив все кубики пресса, и опустила глаза ниже, читая текст.

“Я свое обещание выполнил. А ты ведь у нас хорошая девочка? Не разочаруешь?”

Мои ладошки всё больше потели, пока я перечитывала сообщение от Никиты. И что он имел в виду? Хочет откровенное фото? Моя рука было потянулась к горлу, но затем я резко подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Краситься меня научила Леська, которой мама оплатила курсы визажа. Я тоже хотела, но денег на такую ерунду в нашей семье никогда не выделялось. Отец был не против, но вся его зарплата в день получки перекочевывала в карман матери, и уже она распределяла их на расходы. Конечно же, визаж, маникюр – всё это считалось блажью. В моей голове должна была вертеться только одна учеба. И я завидовала Алине, получавшей стипендию. У нее регулярно обновлялся шеллак, покупалась дорогая косметика, одежда. Всё то, о чем я пока могла лишь мечтать.

Я подошла к двери, тихо защелкнула затвор и легла на кровать, подкладывая под спину подушку. Открыла фронтальную камеру и чуть-чуть опустила лямки маечки, чтобы продемонстрировать красивую линию ключиц. Воровато повела взглядом и надула губки, как часто делала Алина. Щелк. Щелк. Щелк.

Отправлять я ничего не стала, долго рассматривала получившиеся снимки и краснела. Может, не стоит идти у него на поводу?

“Давай другое желание, я себя неловко чувствую”.

Отправила парню сообщение и впилась взглядом в экран, ожидая, когда он прочитает и ответит мне.

“Ты же обещала, малыш, а обещания надо выполнять. Или ты любительница заднюю давать?”

Никаких смайликов, скобочек, улыбочек. Я мысленно прочла фразу его строгим тоном, и меня обдало жаром и испариной. Неужели я его разочаровала? Но разве приличные девочки занимаются подобным? Мы ведь даже не встречаемся с ним. Неприятное чувство жжения возникло в грудине, не желая проходить, но я списывало его на мандраж.

“Я обычно не отсылаю фото парням”.

“Оу, значит, я был первым?)))”

Подмигивающий смайл заставил мое сердце встрепенуться, я привстала и двумя руками схватилась за телефон.

“Мне лестно, малыш”.

Покраснела, дрожащими пальцами текст. “Я правда не такая.”

Господи, Соф, что ты делаешь? Стыдно-то как. И вот он вроде ничего не сказал, а я ощущала себя оплеванной. Но я ведь не такая.

“Не загоняйся, малыш, я понял, что ты у нас приличная девочка. Хорошо, давай без фото. Расскажи мне о себе. Ты уже целовалась?”

Я было выдохнула от облегчения, которое заполнило всё мое нутро, как вдруг снова напряглась. Но в этот раз не тревожно. Мне просто стало неловко.

“Да.”

Конечно же, я соврала. Не хотела казаться перед Никитой фриком, у которой ни разу не то что не было поцелуя, но даже держаний за ручку. Детский сад, штаны на лямках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

“Мм. Жаль”.

Черт. Надо было правду сказать? Поздно, тогда он посчитает меня врушкой.

Я гипнотизировала экран, наблюдая, как он печатает, но отвлеклась, услышав шум из коридора. Пыхтение, стук туфель, щелчок дверного замка. Отец пришел. Из кухни на грохот вышла мама.

– Ну наконец-то, опять с Дмитричем в гараже шалман устроил, да?! – зашипела. Раздался свист полотенца и удара об отцовское бедро.

– Успокойся, Ир, отдохнул с мужиками, пятница сегодня, чего опять взбеленилась? Иди лучше на стол накрой, женщина.

– Я тебе покажу женщина, – очередной звук шлепка. – Иди в душ, не позорься, скоро Алина приедет, и чтобы после себя ванну помыл.

Отец что-то пробурчал, но послушно направился мыться. Фраза “скоро придет старшенькая” волшебным образом действовала на всех. Мы с папой знали, что лучше пойти на поводу у матери, чем отказаться и услышать сто-пятьсот слов в ответ.

Как только папа вышел, я последовала за ним на кухню. Хотелось кушать, а Алина написала, что будет только через час. Мама не даст основное блюдо, но бутерброды я могу сделать себе сама.

– Как учеба, Сонь?

Папа всегда интересовался мной больше, чем мама, но последняя была сегодня чересчур взвинчена и ярилась практически от всего.

– Хватит болтать! Ешь и молчи! – процедила отцу и отвернулась к плите, помешивая соус к курочке, томившейся в духовке.

Отец за его спиной молча провел большим пальцем по шее и высунул язык, отчего я прыснула, но быстро сделала лицо равнодушным, когда родительница повернулась и глянула на нас подозрительным взглядом. Мы с отцом наелись, я потянулась за кружками, но мама опередила меня и налила отцу чуть ли не чефир, желая привести его в чувство быстрее.

– Черный чай вредно, мам, – подала я голос.

– Учить меня вздумала? Иди лучше в гостиную на стол накрой! Алина скоро придет, хочешь, чтобы сестра голодной осталась? Она, между прочим, к сессии готовится.

Мне бы возразить, что в ее словах нет логики, но ее глаза так бешено вращались, что я побоялась попасть под раздачу и получить по шее.

– Ну да, а я так, с боку постою, – буркнула, не удержавшись. Характер у меня был поход на отцовский, что мать раздражало, но переделать я себя была не в силах.

– Что сказала?

– Ничего, иду накрывать на стол.

Ретировалась, надеясь, что этот день закончится как можно быстрее. Еще никогда я не ждала приход Алины с таким энтузиазмом, как сейчас.

Спустя час на пороге квартиры появилась сестра. Вся сияющая, довольная, она совсем не походила на затюканную студентку, прозябающую в обшарпанной общаге. Отец после душа посвежел, стал выглядеть чуточку моложе и бодрее.

Мама весь вечер кудахтала над Алиной, и мы с отцом смогли спокойно выдохнуть, не чувствуя в отношении себя ее недовольства.

После ужина я пошла мыть посуду, пока старшая сестра принимала ванную. Мама застелила постель и, как обычно, открыла окно, чтобы отцовское амбре выветрилось к ее приходу.

– Мам, я ночевать не буду, на меня постель не готовь, у меня экзамены на носу, так что я в общагу.

Алинка сразу предупредила родительницу, и та даже возражать не стала, хотя заметно расстроилась. Мы с сестрой забурились в нашу комнату, которая в ее отсутствие стала моей личной, но прекрасно слышали, как мама неприкаянно ходила по квартире и ворчала на отца. Шум фена утих, и старшая принялась работать утюжком. Довольно быстро управилась, я даже не успела придумать, что написать Никите. Последнее его сообщение давно уже висело прочитанным, а наша переписка так и не ожила. Неужели он потерял ко мне интерес?

Вздохнув, я подняла глаза. Пока сестра красовалась перед зеркалом и штукатурилась, я сидела на кровати и наблюдала за ее выверенными движениями. В мейке она была хороша, и я ей чуточку завидовала. Она всегда умела преподнести себя так, что все вокруг восторженно оборачивались ей вслед.