К концу завтрака Жулавский завел разговор с лаборантом, а вставая из-за стола, сообщил Глебу, что намерен использовать его в качестве помощника на тестовом полигоне. Анна понятия не имела, как и где проходят отцовские опыты, но перспектива провести день в одиночестве была для нее не за горами. Год назад, когда отец настоял на поступлении дочери в колледж, Анна рыдала целую ночь. Расстаться с родимым домом даже на неделю ей представлялось ужасной трагедией, а уехать в город на многие месяцы — и подавно. Но теперь девочка с нетерпением ждала начала семестра. В колледже были друзья, учеба, мелкие и крупные заботы, а жизнь в уединенном коттедже представлялась скучной безликой вереницей минут, часов и дней. «Не удивительно, что Филипп сюда носа не кажет, — подумала Анна, когда сутулая фигура отца скрылась за матовым стеклом. — Пожалуй, в зимние каникулы я все же поеду на лыжную базу. Там хотя бы есть, где развлечься».
Заводить разговоры с Полиной, намывающей посуду с глупейшей миной, было бесполезно. И Анна направилась в гостиную, надеясь перехватить Глеба до того, как отец скомандует начинать тесты. Из библиотеки долетали неразборчивые отрывистые голоса. Девочка приостановилась. Смелая мысль в момент отодвинула на задний план все правила отцовского дома. Воровато оглянувшись, Анна шмыгнула к искусительно приоткрытым дверям.
— Антон, вопрос исчерпан. Ты закажешь материал для двух капсул. Для двух, а не для одной! — Алексей Андреевич шагал взад-вперед вдоль книжных стеллажей. Анна видела его тень, похожую на журавлиную — длинные ноги, нескладная выгнутая спина. — И закажи больше графита. Вот здесь… — зашуршала бумага. — И немедленно!
— Я сделаю, как вы требуете.
— Хорошо. Умница.
— Алексей Андреевич.
— Что еще?
— Я прошу выслушать мою информацию.
Антон говорил бесстрастно. Он был, пожалуй, единственным существом, способным целыми днями терпеть импульсивные выплески Жулавского.
— И что там у тебя?
— В прессе появились статьи об операции по захвату опасного преступника, принадлежащего крупному наркоконцерну.
— А я тут при чем?
Манера отца вставлять слова в любое изложение Анну раздражала, но сейчас она охотно присоединилась к вопросу.
— По косвенным данным им был один из созданных вами индивидов, — закончил Антон.
В библиотеке повисла тишина.
— Мой индивид?! — голос Жулавского резанул по ушам. — Это невозможно!
— Алексей Андреевич, — спокойствию Антона можно было позавидовать, — пять различных источников информируют о необъяснимом поведении преступника после физической смерти. Описанный процесс сходен с моделью серьезных нарушений биологических функций индивида. Личность преступника осталась неизвестной. Пресса обвиняет Службу Безопасности в умышленном сокрытии информации и предполагает, что убийца не являлся человеком.
— Глупости! Кретинизм! Газетные утки!!
— Вероятность вашего вывода равняется двадцати четырем процентам. Я досконально проанализировал материалы и…
— Что ты от меня хочешь? Мне безразлично, как покупатели используют моих индивидов! Я создаю альтернативную жизнь! Этого достаточно! Еще год или два, и я обнародую свои открытия. Какое мне дело до наркобизнеса!
— Я хочу предложить вам тщательно проверить все личные базы индивидов и выделить возможных кандидатов на вышеупомянутую роль. В случае если государственные службы заинтересуется вашей работой, вы должны быть готовы для дачи показаний.
— Я не собираюсь давать никаких показаний, ни Службе, ни самому дьяволу!
Антон, стоявший до этого момента неподвижно спиной к дверям, сделал шаг в сторону. Анна собралась улизнуть из гостиной, но разговор, оказывается, еще не закончился.
— Как вам угодно, Алексей Андреевич. Однако я настоятельно рекомендую вам отложить назначенную на четвертое сентября сделку по продаже Глеба.
Сердце девочки подпрыгнуло и зачастило. Она-то считала, что Глеб всецело «посвящен» ей, любимой дочери. Она даже надеялась уговорить отца отпустить индивида вместе с ней в город, хотя бы на некоторое время. И вот мечты и сладкие фантазии разрушены одним роковым словом: сделка.
Глотая слезы, Анна выскочила из гостиной на улицу. Жулавский никогда не изменял сказанному. Это считалось в порядке вещей. И ничто не могло заставить его отклониться от собственных принципов.
Планы Глеба на текущий день изменились, когда Жулавский сообщил о работе на полигоне. Он не знал, в чем именно заключаются его функции, поэтому предварительные данные решил получить у Антона. Но наставник был занят в библиотеке, и Глеб оказался отрезан от единственного доступного источника информации.
Глеб обошел дом и остановился возле липы, одиноко растущей на краю тщательно выстриженного зеленого газона. Посреди рукотворной поляны высился небольшой холм, в котором угадывался купол подземного сооружения. Там, под слоем дерна, песка и сложных коммуникационных конструкций находились капсулы, где формировалась странная, неведомая природе жизнь. Скоро очередной индивид закончит первый этап развития — так недавно сказал Антон.
Каждый из нас выходит в мир один. Нам не задают вектора движения, — Глеб без видимой необходимости оглянулся вокруг. — Но нас отправляют в человеческое общество. Зачем? Мы встаем из капсул, но это не конечный результат. Мы развиваемся. С точки зрения создателя логично было бы наблюдать за ходом эксперимента.
Позиция Жулавского в данном вопросе занимала мысли индивида с тех пор, как он узнал об уготовленной ему функции. Вчера Антон сказал: изучай технические характеристики автомобилей и мотоциклов всех типов, ты будешь служить владельцу спортивного клуба. Глеб выполнил распоряжение, но быстро осознал, что заданная тема ему не нравится. В художественной литературе это обозначалось фразой: «душа не лежит». Понятие «души» еще предстояло усвоить, а все остальное было предельно ясно. Авто — и мотоспорт не вызывали интереса.
— Начало тестов через десять минут.
Лаборант Жулавского стоял на дорожке.
— Какова моя задача? — поравнявшись с партнером, спросил Глеб.
— Контроль терминалов. Параметры процесса получишь на месте.
— Я не изучал эту отрасль.
На сомнение, сквозившее в тоне спутника, ассистент Жулавского эмоционально не отреагировал.
— Твоя база знаний содержит достаточно информации.
Если он и имел собственные соображения по поводу окружающей действительности, он тщательно их скрывал. Глеб, искоса поглядывая на статного лаборанта, недоумевал: почему, прожив пять лет в доме создателя, этот индивид не желает приобщаться к человеческому существованию. Ему же, покинувшему капсулу первой стадии всего три месяца назад, давно стало очевидно, что мир вокруг гораздо богаче и разнообразнее, нежели изначальный набор аналитических методов и аксиоматических данных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});