Так что, думая о том, что же такое женственность, женские качества в нас самих, в глазах наших мужчин, и какие из них мы ожидаем увидеть в дочери, стоит помнить, что во многом мы смотрим через призму стереотипов, а иногда и культурных мифов вроде наших представлений о жизни древних русичей.
Неплохо бы, по крайней мере, осознавать, что хотя и есть какие-то качества и свойства, которые принято считать женскими, девичьими, присущими женской природе, во многом представления о них – продукт и нашей культуры, и наших личных взглядов.
И когда у каждого члена семьи есть свой взгляд на то, чего мы хотим от нашей девочки, самой этой девочке может быть очень и очень нелегко. Хотя бы потому, что у нас семьи часто включают в себя не только родителей, но и бабушек-дедушек, и живут все вместе – пресловутый квартирный вопрос все так же портит москвичей. А уж если все эти взрослые не могут договориться между собой, то получается, как в известной басне про Лебедя, Рака и Щуку: каждый тянет в свою сторону. И ребенок неизбежно все время переживает: послушаешь маму – обидится папа, сделаешь, как хочет папа, – рассердится дедушка… Это намного хуже, чем работать под руководством трех все время спорящих друг с другом начальников! И, если от начальников можно избавиться, уволившись, или забыть о них, когда рабочий день закончен, от близких деваться некуда.
Именно поэтому специалисты давно заметили, что такой стиль воспитания – он называется «рассогласованный» – очень сильно вредит личности ребенка. Ведь тут никогда не выходит так, что он хорош для всех и все им довольны. Что бы ни делал ребенок, всегда он будет перед кем-то виноват, кто-то будет сердиться, ругаться, обижаться. Особенно нелегко приходится в такой среде девочке, словно созданной для восприятия чувств окружающих, заботливой и чувствительной. Она старается вести себя так, чтобы папа не кричал, мама не плакала, а бабушка не хваталась за сердце, но в семье, где каждый требует своего, это просто невозможно. Получается, что куда ни кинь – всюду клин, как ни веди себя – ошибешься и кого-то непременно расстроишь или рассердишь.
Самое разумное в этой ситуации – всем взрослым сесть за стол переговоров и попробовать договориться: какие правила мы соблюдаем, какие качества и какое поведение поддерживаем в нашей девочке, а с чем «организованно боремся». Я очень верю в то, что взрослые люди большинство разногласий способны разрешить путем мирных переговоров. Даже если учитывать, что договориться – не то же самое, что «прогнуться под изменчивый мир», и не то же самое, что сделать так, как хочет самый властный взрослый. Все-таки переговоры и согласование стиля воспитания подразумевают и обсуждение, и компромиссы. При этом требования и пожелания родителей имеют приоритет по сравнению с мнением бабушек и дедушек. Конечно, мнение бабушек и дедушек тоже стоит учесть, особенно если они много времени проводят с ребенком, но ответственность за него все же несут родители.
В нашей традиционной культурной модели, сто или даже пятьдесят лет назад, родители работали, а воспитанием детей занимались прародители. Да, остатки этого уклада довольно привычны нам, и сейчас некоторые матери выходят на работу, а ребенка оставляют бабушке, но кое-что поменялось. Спрос теперь с родителей: так считают они сами, так принято считать в социуме, так считают и сами бабушки-дедушки. В традиционной культурной схеме ответственность была на том, кто воспитывает: большак и большуха, то есть свекор и свекровь, отвечали перед «миром» (общиной) за поведение всех неженатых/ незамужних детей, за поведение невестки и воспитание внуков. Сейчас эта схема поменялась – сколько бы времени ни проводила бабушка с внуками, в «успехах» и «промахах» скорее винят не ее, а родителей.
Существенное участие бабушки или дедушки воспринимается как вынужденная мера, иногда как признак неблагополучия: отсутствия отца, очень-очень опекающего стиля воспитания ребенка. Сами матери частенько начинают конкурировать с бабушками, соревноваться с ними, отвергать все, предложенное мамой или свекровью, именно потому, что им как будто хочется отобрать назад ответственность за собственного ребенка. «Мы хотим сами совершать ошибки в воспитании нашей дочери и сами за них отвечать!» – вот что говорят такие родители.
Очень жаль, если воспитание ребенка становится полем для выяснения – чья правда правдивее и чье кунг-фу сильнее. Если самим участникам воспитательного процесса никак не договориться, именно потому, что это не просто ребенок и не просто воспитание, а геополитическая битва и раздел областей влияния, – тогда нужно обращаться к специа листу.
И за помощью в непосредственном ведении переговоров, и за тем, чтобы разобраться, почему настолько важно: должна или не должна девочка быть очень аккуратной, и можно ли есть мороженое до обеда?
Ну а если ситуация, по вашему мнению, настолько безнадежна, что никакой, даже самый прекрасный специалист тут не поможет (хотя, по большей части, психотерапия все-таки помогает, даже в довольно «безнадежных» случаях), то тогда стоит просто разделить сферы влияния. Договориться о том, что у бабушки – бабушкины правила, а у вас дома – ваши. Лучше так, чем никак. Главное, все-таки, не тянуть ребенка в разные стороны.
Теперь мне бы хотелось чуть больше поговорить о некоторых вещах, которые делают девочку девочкой. Я имею в виду не половые признаки, а, скорее, какие-то особенности самоотношения и восприятия себя и мира, присущие, скорее, девочке, девушке, женщине, нежели мальчику, юноше или мужчине.
Ощущение принадлежности к полу – женский взгляд
В отличие от мужчин мы, женщины, ощущаем свою принадлежность к полу, как только начинаем осознавать, что этот самый пол – есть. То есть годам к трем-четырем любая девочка уже знает, что она девочка. Как евреем или мусульманином, женщиной рождаются. Для любой из нас принадлежность к женскому полу определяется данной нам способностью рожать детей, давать жизнь. Если девочка, девушка, женщина не утратила эту способность в результате врожденной патологии, несчастного случая или болезни, то никаких сомнений в своей принадлежности к полу у нее нет.
При этом, конечно, она может сомневаться в своей красоте, привлекательности, сексуальности, ориентации, но не в том, что она – женщина.
Она твердо знает, что принадлежит женскому полу, женской составляющей мира, если хотите. Все обряды женской инициации – как в примитивных культурах, так и в современной жизни – построены вокруг женской репродуктивной функции: первая менструация, дефлорация, беременность, деторождение, климакс.
И раз так – вроде бы, все просто, не над чем особенно париться и переживать. В определенном смысле это так и есть: укорененность, уверенность в своей половой принадлежности – большой ресурс. Но, во-первых, отчасти из-за слома традиционных культурных традиций и прочего постмодернизма, отчасти из-за утраты преемственности поколений современные девочки, девушки, женщины как бы отключены от этого ресурса. Во-вторых, уверенность уверенностью, но почему-то все время надо соответствовать каким-то стандартам: 90-60-90, не есть после шести, хотеть платьишко (с оборочками!), быть милой и вежливой, не показывать свой ум, ждать прекрасного принца, мечтать о семье… Особенно сильный натиск стереотипов массовой культуры стал ощущаться в последние лет пятнадцать, когда «гламур» и реклама достигли невиданного размаха.
[?!] Общество потребления категорически не поддерживает идею принятия себя, своей женственности, своего тела, своей красоты, своей способности быть хорошей матерью, хорошей дочерью, хорошей женой. Вместо этого предлагается все время стремиться к какому-то «нью»-, «апгрейтед» – варианту: быть стройнее, моложе, успешнее, улучшаться, улучшаться, улучшаться… За этим шумом совершенно невозможно различить собственный голос.
В-третьих, плохо с образцами женственности, на которые можно было бы ориентироваться. Как и в случае с образцами мужественности, во многом причина тому – исторические процессы, происходившие на территории нашей страны (я имею в виду территорию бывшего СССР, ныне – постсоветское пространство). Несколько войн и революций подряд сильно изменили и уклад жизни, и соотношение полов в каждом из возрастных срезов, и в целом наполнение гендерных ролей. Из-за сильного дефицита мужчин молодого и зрелого возраста, погибших в результате социальных катаклизмов, многим женщинам пришлось взять на себя некоторую часть мужских функций («Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»). И на наших глазах в буквальном смысле сформировался новый тип женщины – сильной, властной, забирающей на себя ответственность и абсолютно не нуждающейся в мужчине – ни в каком качестве, и удивляющейся при встрече с живым представителем «марсианской идентичности» на своем пути. Как самки богомола, которые страшно изумляются, встретив своего бывшего.