Читать интересную книгу Внешняя беговая - Юрий Витальевич Яньшин

очагу.

Чтение между строк — самое занимательное чтиво на свете. И Афанасьев, как бывший Начальник Генерального Штаба, «съевший собаку» на прочтении сухих реляций с мест учений или боевых действий, как никто другой разбирался в подоплеке казенных фраз, за которыми скрывались судьбы тысяч человеческих персонажей. Поэтому ему не составило большого труда составить для себя довольно ясную и полную картину жизни наблюдаемого объекта. После прочтения содержимого первой папки у него несколько отлегло от сердца. Из завораживающей воображение далеко не молодого мужчины, она постепенно превратилась в глубоко несчастную женщину с надломленной судьбой, которая наверняка нуждается, если и не в горячечных порывах любви, то уж во всяком случае, в спокойных и надежных отношениях. Смущало, правда, то обстоятельство, что за столько лет одиночества она не смогла ни с кем наладить новую жизнь, ведь не может быть такого, чтобы никто к ней не подступал с подобными предложениями, потому, как чисто визуально она не могла не заинтересовать противоположный пол. Ну, да возможно он по своей естественной возрастной циничности просто недооценивает ее верности однажды данному слову любви и преданности, хоть и усопшему, но все же любимому человеку.

Вторую папку, где находился отчет группы наблюдения, он уже открывал с гораздо меньшим трепетом. Она представляла для него, скорее утилитарный интерес, нежели информационный. Просто ему было интересно знать о ее повседневных привычках и распорядке дня, чтобы на этапе неизбежной встречи, в которой он уже почти не сомневался, скоординировать ее расписание и привычки со своим графиком, в плане чисто бытового недопонимания. Отчет группы наружного наблюдения также не выявил никаких эксцессов в поведении исследуемого объекта. Госпожа Керженцева вела достаточно однообразный и замкнутый образ жизни. Работая в столовой по 12-ти часовому графику (день — ночь, отсыпной — выходной), она, приходя на работу и уходя с нее, пользовалась одним и тем же маршрутом. Несмотря на то, что после покойного мужа у нее оставался автомобиль «Лэнд-Крузер 100» она им ни разу не воспользовалась. Но и продавать не желала, хотя предложения по его покупке и поступали к ней. Она искренне считала про себя это действие почти кощунственным и бросающим тень неуважения к памяти Арсения. Поэтому единственным средством для передвижения у нее был общественный транспорт. Сначала она проходила по тропинке от южной стороны здания до КПП, затем шла от Минской улицы до Новоясеневского проспекта, где в местной «пятерочке» закупала традиционные продукты, и садилась в метро. Ехала на метро до Октябрьской, там делала пересадку на кольцевую линию и оттуда следовала до Павелецкой станции, а, уже выйдя из метро, и пройдя немного пешком по Кожевнической, оказывалась в доме под № 1Б, где согласно прописке и занимала двухкомнатную квартиру на седьмом этаже. Отношения с коллегами по работе поддерживала на уровне приятельских, этим все и ограничивалось, не выходя за рамки служебных отношений, не допуская в них нотки дружеской доверительности. В обсуждении своих коллег по работе, а проще говоря — в сплетнях, никогда не принимала участия, что также говорило в ее пользу. Эта ее черта в особенности понравилась Афанасьеву, который терпеть не мог «перемывание костей» за спиной. Круг друзей и знакомых, с кем Вероника поддерживала отношения, ограничивался немногочисленными семьями бывших сослуживцев ее мужа, которые изредка скрашивали ненадолго ее одиночество своими визитами по праздничным и знаменательным датам. Сама же Вероника из дома практически никуда не выходила, ограничиваясь редкими походами в близко расположенные от ее жилья магазины бытовой химии и промтоваров. Тайный визит сотрудников внутренней безопасности в обиталище Керженцевой не выявил присутствия кого бы то ни было из посторонних. Никакого хобби или просто увлечения за ней не числилось. Почтовые марки и открытки не собирала, вышиванием крестиком не увлекалась, коллекционированием кулинарных рецептов не занималась (видимо на работе этого хватало) и духов из потустороннего мира тоже не вызвала. Скромное бытовое окружение вместе с чистотой и порядком в квартире не стало незамеченным сотрудниками проводившими проверку. Керженцева регулярно, хоть и не часто, устраивала в квартире генеральные уборки, поддерживая чистоту и порядок на должном уровне. Ненавязчивый опрос соседей, также подтвердил замкнутость ее образа жизни. Вообще, было непонятно, чем она занималась в свободное от работы время до тех пор, пока в квартиру не установили микрокамеры. Результаты наблюдения за «подопечной» с одной стороны успокоили сотрудников внутренней безопасности, потому как ничего предосудительного не выявили в ее поведении, а с другой стороны, весьма и весьма озадачили. Странность поведения объекта никак не вписывалась в рамки разумных объяснений с точки зрения здоровой психики. Придя с работы домой, если смена заканчивалась вечером, и, поужинав на скорую руку, а то и вовсе обойдясь без принятия пищи, Керженцева просто-напросто, укутавшись в шаль, забиралась с ногами в широкое с высокой спинкой кресло и сидела там неподвижно уставившись в одну точку несколько часов подряд, будто силясь разглядеть нечто такое, что неподвластно человеческому разумению. Так она сидела до глубокой ночи. Если смена заканчивалась утром, то она просто ложилась сразу спать. До вечера. А вечером опять повторялось то же действо. У некоторых из наблюдателей, по этому поводу, невольно закрадывались мысли о психическом здравии молодой вдовы, ибо неизвестно какие мысли бродили в ее голове в многочасовых вечерних бдениях. Выяснить это можно было только с помощью специальных и не слишком гуманных средств, для чего нужна была специальная санкция свыше. Однако начальство такую санкцию отказывалось давать категорически. Вот, собственно, и все что смогли спецслужбы «накопать» на вышеозначенную гражданку — Веронику Керженцеву. На дне папки лежал конверт в котором имелись фотографии домашней обстановки наблюдаемого объекта. Афанасьев с любопытством начал было рассматривать их, чтобы сложить у себя в голове целостный портрет интересующей его женщины. Предметы быта иногда могут очень много рассказать о своих хозяевах. Но просмотрев фотографии, быстро разочаровался. Они не несли в себе почти никакой полезной информации. Небольшое пространство квартиры отличалось почти, что аскетичной обстановкой. Пытливому взгляду не было за что уцепиться. Минимум мебели, полное отсутствие ковровых изделий, так любимых обывателями, белые стены, на которых ничего не было, кроме электронных часов с цифровым циферблатом. Видимо ее покойный муж не страдал вещизмом, а она после его смерти не захотела ничего менять из окружавшей обстановки. Даже было непонятно, кто живет в этой квартире: монах или бедная студентка. Кухня тоже не изобиловала техническими изысками. Скудость кухонной утвари скрашивала только микроволновка, да мощный вытяжной шкаф, неизвестно для каких целей поставленный здесь, ведь, как известно, хозяйка не слишком-то заморачивалась у плиты.

В общем