Девочка с благодарностью прижала к себе мягкую и приятную на ощупь игрушку. Играть в такую было кощунством, но она часто ее доставала, расчесывала роскошные кудри, заплетала их в традиционные две девичьи косы или одну женскую и укрывала самолично сшитым полотняным платком, как у мамы и сестры.
В их поселке такие куклы не были распространенными. Поселковые девочки с раннего возраста учились взрослой жизни – помогали по хозяйству, учились грамоте, трудились под присмотром наставников в Храмах или перебирали и разбирали травы, рыбу, моллюсков, если это делали их матери.
В тот цикл Кара, как раз, вышла замуж за своего Сорена и переселилась за городскую черту в новый отстроенный для них дом у второй городской линии с небольшим садиком трав и цветов и даже кованными балкончиками.
Спустя несколько лун женился и Верт. Еще до свадьбы Кары он с отцом и Яретом начал строительство своего дома в нескольких домах от родительского. Как раз успел до Праздника сбора урожая ввести в дом молодую красавицу-жену, привезенную с соседнего острова.
– Нагло украденную у местных женихов, – как на торжестве сообщил довольный новым родством отец невесты.
Таким образом, в доме Хаида и Ялмы из детей остались только Кастия и Ярет, получившие в свое полное распоряжение комнаты, в которых они жили со старшими.
На месте кровати Кары в "комнате девочек", ставшей "комнатой Кастии" поселился огромный деревянный сундук, до поры находившийся в доме дяди Теуса и тети Тереи, оставленный бабушкой Веллой для нее. В него мать начала собирать младшей дочке приданое. Именно сундук с "приданым", застеленный кружевной салфеткой, спустя четыре цикла кукла, названная Мальвой за цвет неимоверно красивого и яркого платья, и украсила собой.
С куклой Кастия играла очень редко – берегла. После того, как Кара поселилась с мужем в городе, она уже считалась взрослой, и брала ее в руки только, когда убиралась в комнате или чтобы открыть сундук.
А потом появилась вторая игрушка. Та самая Кукла. Совсем другая, непривычного вида, непохожая на местную тканевую, но неимоверно красивая.
Кастия с тоской провела пальчиком по гладкой нарумяненной щечке игрушки, неожиданно подаренной ей в давний день Праздника урожая, когда она еще была совсем юной.
Теперь же на полке они сидели все рядом. Сначала Мальва, а затем они, оставшиеся безымянными, потому что назвать их местными именами было кощунством, а родные им имена она не знала и умела произносить.
Штук шесть или восемь прекрасных заморских красавиц в ярких непривычных одеждах с пышными прическами из конского волоса жгуче-черного цвета, который только подчеркивал необыкновенно белые личики с тонко выписанными прищуренными глазками, розовыми губками бантиками и нарумяненными щечками.
Ручки красавиц покоились на тканях одежд. Эти крошечные полусогнутые пальчики и по-детски пухлые ладошки Кастия в свое время могла разглядывать бесконечно. Они ее восхищали, заставляя задыхаться от восторга. Искусство мастеров поражало – на ручках пальчики были как настоящие, и каждый был с миниатюрным ноготком, окрашенным в розовый цвет. Если бы не окрас ногтей, они бы очень походили на детские ручки.
А вот ножки куколок девушку напугали. Погладив белоснежные чулочки, она стянула одну, потрясенно замерла и затем сняла и второй и ужаснулась. Не бывает у людей таких ног! Как же они ходить могут на них? Это какое-то ... Брр!
Кастия, смущаясь, снова натянула на нижние изогнутые конечности куклы тканевые белые носочки и больше с тех пор никогда не снимала, предпочитая забыть об этом несовершенстве заморской красавицы. Слава Богам, что у них не было таких обычаев!
Вечером в тот день начинался Праздник сбора урожая. Рыночную площадь уже украшали к предстоящему событию. Кастии исполнилось уже шестнадцать циклов, и как и многие девушки ее возраста она готовилась водить хороводы, открывающие праздник.
Раньше хороводы и танцы проводились на лужайках, а после захода солнца те, кто не хотел оставаться на разгул, покидали их, отправляясь домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Молодежь с предвкушением ждала захода солнца. После торжества на площади многие из островитян переместятся в рощи вокруг города и до восхода будут предаваться безудержному веселью, празднику плоти. Тому самому столь нелюбимому и порицаемому благовоспитанными жителями.
Несколько циклов назад Владыка перенес поздравительно-вступительную часть в город на площадь, заявив, что она предназначена для всех жителей острова и запретив появляться и вести себя на ней недостойно или неподобающе.
– Я не запрещаю вам проводить эту ночь так, как привыкли, но это общий Праздник, на котором имеют право быть и дети. Посему же повелеваю – до захода солнца Праздник будет в городе без нарушений невинности и благопристойности!
Многие матери тогда посетовали, что он вовсе не отменил разгульные гуляния в рощах, но порадовались, что не придется бегом возвращаться домой, уводя детей от начинавшихся за каждым кустом вакханалий.
Ялма и Кастия пошили для девушки новое платье, и сейчас оно было разложено на кровати в ее комнате. А также яркие ленты. С ними вышел конфуз. Так было заведено – вышивка на платье и ленты должны быть красного цвета, но с ярким цветом волос Кастии он совсем не сочетался!
Долго мама с дочерью ломали головы, как поступить. Хочется ведь, чтобы девушка была не хуже сверстниц – это ее первое официальное представление жителям, как будущей невесты. Многие родители и молодые мужчины будут сегодня смотреть и выбирать самую достойную, красивую и ладную. Жену, конечно.
Представляли девушек обычно два раза в цикл – в первый день Весны и Праздник сбора урожая. Так как Кастии весной еще не было положенного возраста, то она присутствовала на том Празднике как дитя, теперь же как взрослая девушка.
– Меня тоже осенью представляли, – сообщила Ялма, подшивая юбку нового платья, – Я летом рожденная, как и ты. Это Кара у нас – зимняя. Оно осенью и лучше представляться. Сегодня покажешься, а завтра начнем принимать гостей с предложениями, – женщина ласково улыбнулась побледневшей дочери, – Не волнуйся, потом у нас еще будет два-три цикла, чтобы собрать приданое, а у них – дом построить. Все будет хорошо. Поверь мне.
А ленты не подошли, пропали среди огненных кудрей. И тогда они вызвали настоящий консилиум на обдумывание проблемы. Кара предлагала красные ленты обшить белым по краям, Терея заменить на зеленые как весной, но все разом на нее зашикали:
– Как можно?! Нарушение ведь: весной – зеленые, а осенью – красные.
– Их можно вместе сшить, – вдруг предложила Сатия, которая хоть и не была матерью дочерей, но как близкая подруга имела право предлагать, и вообще была очень знающей в вопросе шитья и тканей, как одна из самых искусных портних острова.
– Как ? – удивилась Ялма, – Так разве можно?
– Но не запрещено же. И вот так, – женщина сложила широкую красную ленту пополам, – и такую же зеленую. И обычаи соблюдем, и красиво будет, – она ласково улыбнулась девушке.
Кара обняла сестру за плечи и, улыбнувшись матери, выудивавшей из вороха тканей и лент внучку, сказала:
– Это – хорошая идея, мам!
А Сатия, разглядывавшая ленты, добавила:
– Я сделаю это. У меня есть зеленые ленты очень красивого оттенка. Как раз для Кастии.
– Спасибо тебе, дорогая, – сказала Ялма, взявшая на руки внучку, которая не выпускала из ручек ворох разноцветных тонких лент, – А мы пока узор на платье подберем.
– А если его тоже красно-зеленым сделать? - спросила Кастия, и все одобрили идею.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
До долгожданного вечера оставалось еще так много времени, что девушка еще и не начинала волноваться. В то утро все было как обычно и не совсем.
Обняв одной рукой большую чашку, в которой были несколько небольших бутылочек с маслом, приправами и мешочки с травами, и сдвинув ее на бок, чтобы видеть дорогу перед собой, Кастия осторожно спустилась по ступенькам террасы во двор. В другой руке она несла маленький стульчик.