пробирались какие-нибудь четверть часа назад. Все затянуло паутиной, покрылось сажей. Мрак был такой, будто дымило сразу десять заводских труб.
‒ Что это?
‒ Не знаем! Честное слово гномов! Наверное, это кара за то, что мы похитили эту девчонку!
‒ Ну, кара или не кара, а надо выбираться, ‒ твердо сказал Гарри. ‒ Даня, прокладывай дорогу.
И они открыли дверь.
Тенето висело клочьями по углам. Анжела увидела паутину:
‒ Не пойду через нее, противно!
‒ Представь, что это игра, ‒ сказал Гарри.
‒ Держитесь все за руки, идем вперед!
Анжела повесила на пояс зеркальце, взяла за руку Даню и, стараясь не задевать паутину, пошла за ним к выходу, не забывая при этом ругать на чем свет стоит судьбу, гномов, усадьбу и все вокруг. Откуда-то взявшиеся летучие мыши невероятно огромных размеров шныряли над их головами. Мгла усиливалась, и они с трудом пробирались к двери. Паутина затянула все вокруг и Гарри решил просто разорвать ее. Он взмахнул рукой, расчищая себе путь. И тут же со всех сторон заверещало, завыло и заухало. Обернувшись, дети и гномы увидели огромного паука, который протягивал к ним свои страшные щупальца.
‒ А-а-а! — закричали все хором и бросились к двери.
Дежурный гном, не понимая, что происходит, дрожащими руками стал вытаскивать засов. Даня и Гарри изо всех сил навалились на дверь, и она распахнулась. Все кувырком выкатились на поляну и хотели уже вздохнуть с облегчением, как тьма из подземелья тоже вырвалась на свободу и окутала все вокруг.
Анжела не унималась. Не было на свете силы, которая могла утешить и успокоить ее. Она достала зеркальце и, глядя в его помутневшее стекло, совсем не различая своего отражения, стала горько сетовать на свою судьбу.
То, что она увидела через мгновение, заставило ее замолчать.
Огромное страшное чудовище, закованное в латы, стояло на колеснице, которую тащили черные слон и лев. Чудовище медленно двигалось на детей и гномов, тесня их к обрыву. В голове промелькнула тревожная мысль: «А как же родители, бабушка, что с ними будет?»
‒ Наша Госпожа! Зови единорога! ‒ закричали гномы.
Один из них разрыл сугроб у корней сосны, достал что-то оттуда и бросил Анжеле. Это была золотая уздечка.
‒ Только тебе он покорится, наш гордый единорог, ‒ сказал старший гном, пожимая Анжеле руку. — Спаси нас!
Он снял с груди рожок и передал его Анжеле. Красивый сильный звук разорвал наступившую вдруг тишину. В тот же миг, как вихрь, что-то пронеслось у всех перед глазами. Красивое белое животное с витым рогом на лбу покорно наклонило голову, и девочка набросила на его шею золотую уздечку.
Чудовище захохотало, и снежные шапки вмиг осыпались с деревьев. Слон ринулся в бой. Хоботом он вырвал с корнем столетнюю сосну, которой так гордилась хозяйка усадьбы, и крушил все вокруг. Деревья в саду падали, как подкошенные. Земля дрожала. Если бы усадьба не стояла на таком прочном гранитном плато, то все бы провалилось под землю. Вьюга гудела и улюлюкала, она была на стороне злой силы.
Стремительный единорог скакал вокруг слона, без труда уворачиваясь от его ударов. Когда свирепое животное на мгновение повернулось к нему боком, единорог не упустил возможности покончить с врагом.
Чудовище взревело, потрясло булавой и отдало приказ льву.
Дети и гномы с трудом стояли на ногах, держась за ветви поваленных деревьев. Они почти ничего не могли различить в этой темноте и не могли поддержать того, кто так неожиданно пришел им на помощь.
Лев мягко двинулся вперед, наклонив голову и не сводя с единорога злобного взгляда. Он мог бы кинуться вперед, но знал, что тут же очутится на роге благородного животного. Поэтому он выжидал. Единорог скакнул вперед, но лев, вместо того чтобы принять открытый бой, отпрыгнул в сторону. Единорог то и дело терял льва из вида. Вьюга, как нарочно, бросала ему в глаза комья снега, ветер был такой силы, что пригибал к земле вековые деревья.
Неожиданно единорог увидел, что лев оказался вблизи столетнего дуба. Он тут же принял решение, думая одним ударом покончить с хитрым врагом. И ‒ прыгнул.
Но в самый последний миг коварный зверь метнулся в сторону, и единорог, не сумев остановиться, на всем скаку вонзил свой рог в мощное дерево.
Это был конец.
Как расхохоталось чудовище! Галки и вороны, устроившиеся на ночлег в кронах деревьев и поднятые битвой в воздух, попадали наземь замертво.
Анжела закрыла было уши руками, но вспомнила про зеркальце, достала его и стала жаловаться и плакать, глядясь в него. Стекло совсем почернело. «Мамочка, папочка, бабушка моя, что с вами будет?» ‒ снова в голове промелькнула страшная мысль.
В это время за спиной чудовища появилась вооруженная штыками рать таких же уродцев с ощеренными мордами. По саду и окрестностям прогудел ужасный рык, от которого у детей кровь застыла в жилах, а гномы попадали на почерневший снег и закрыли головы руками.
‒ Стой, что ты делаешь?! ‒ закричал Даня. Его осенила ужасная догадка. ‒ Это все от зеркала! Твои мысли отражаются в нем и рождают этих чудищ!
Тем временем лев готовился прикончить единорога. Он не мог отказать себе в удовольствии помучить беспомощное животное и уж потом разорвать его. Наконец, он прижался к земле, приготовился прыгнуть беззащитному единорогу на спину и вонзить свои клыки в его шею.
Но Анжела и сама обо всем догадалась. Она на минуту замолчала, сделала над собой усилие и заговорила с зеркалом по-другому. Откуда только взялись такие добрые, такие ласковые слова, которые произносила девочка. Зеркальце стало светлеть и вдруг вспыхнуло, словно сто молний!
В тот момент, когда лев уже оттолкнулся всеми лапами от земли, Анжела направила зеркальные лучи в сторону дуба. Удары молний расщепили дуб пополам, и единорог вмиг оказался на свободе. Все произошло так стремительно, что лев не успел отскочить в сторону и был раздавлен могучим деревом, рухнувшим на снег.
Зеркало теперь сияло как солнце. Даня успел выхватить один луч и, размахивая им как мечом, косил направо и налево темную силу. Гарри подхватил зеркало из рук Анжелы, вскочил на единорога и бросился вперед. Он направил лучи прямо в глаза чудовищу. Оно завыло, как от нестерпимой боли.
Вдруг Анжела замолчала, не находя больше хороших, добрых слов. Какая-то худая мыслишка опять зашевелилась в ее сердце, и она увидела, как гаснет зеркало, а чудовище приподнимает голову и готово уже примять Гарри к земле.
‒ Не молчи, сестра! ‒ донесся до нее