но болело и разваливалось – разница большая. Он был всего лишь огорчен ее столь неожиданным отъездом. Ему казалось, что они были вполне счастливы, строили планы на будущее. А затем она словно окатила его ледяной водой, сообщив, что их отношения зашли в тупик и она приняла решение съехать.
Впрочем, первые звоночки появились уже давно. Они с Джулс больше походили на сожителей, нежели на влюбленных. Но так часто бывает в долгосрочных отношениях – через какое-то время искра теряется. Жаль, конечно. На протяжении нескольких недель между расставанием и переездом в Уэльс он размышлял о том, кто же виноват. Рекс был вынужден признать, что ему следовало прилагать больше усилий, чтобы она чувствовала себя особенной и любимой.
С удивлением для себя он неожиданно понял: он попросту не испытывал столь сильных чувств, чтобы совершать ради нее безумные поступки. Когда утихла первая страсть, стало очевидно, что они совершенно разные люди. Они долгое время плыли по привычному течению, не будучи готовыми ничего менять. Даже решение о совместном жилье скорее объяснялось желанием вложиться в недвижимость, нежели любовью до гроба. Они выбирали дом расчетливо, а не сердцем. И теперь-то он понимает, что это уже говорило о многом.
Он со злостью пнул камень, валяющийся на тропинке. По крайней мере, дом за это время подрос в цене, поэтому каждый получит свой процент от этих неудавшихся отношений.
Выйдя на финишную прямую, Рекс ускорил шаг. Он буквально умирал с голоду и мог думать только о вкуснейшем супе с парой ломтиков свежеиспеченного хлеба с отрубями. Последнее время у него появилась привычка заглядывать в чайный магазинчик «У Пэгги», чтобы снять с себя обязанности готовки. В итоге он стал заходить сюда чуть ли не каждый день и даже немного расстраивался, если ему не удавалось сесть за облюбованное местечко у окна.
– У нас сегодня пирожки со шпинатом и сыром, – сквозь зубы сказала ему Бетти, пожилая дама, подрабатывающая в чайной, когда он усаживался на свое привычное место. – Они не такие вкусные, как мои овощные пирожки, но тоже ничего.
– А ваши где?
– Я же тебе сказала, что есть только такие. Они подаются на подушке из рукколы с луковым чатни.
– Ну что ж, тогда возьму их, – ответил он с улыбкой, – и миску горячего супа, какой есть.
– Томатный с жареным перцем, – сказала Бетти через плечо. – И чашку чая, я так полагаю?
– Да, пожалуйста.
Сделав заказ, он облокотился на спинку стула и стал изучать доску объявлений. Ему нравилось быть в курсе различных мероприятий и важных для города событий, разглядывать, что продают. Стиви, владелица заведения, очень ответственно подходила к тому, какая информация здесь появлялась. Сегодня там красовались рекламы услуг сантехника и разнорабочего, парочка флайеров из танцевальной студии, объявление о дне открытых дверей в начальной школе, а также уведомление о проведении шествия до парка Биконс с целью благотворительности. Рекс знал все подробности данного мероприятия. Его организовывали в его районе, поэтому он собирался поучаствовать.
На доске он обнаружил и объявления о продаже детской коляски, сарая, который покупатель должен был самостоятельно разобрать и увезти, комода и…
– Прошу. Не хватайтесь сразу за миску, она горячая.
Беременная молодая официантка, которую звали не то Крессида, не то Кассандра (Рекс не был уверен, а спрашивать не хотел), поставила блюдо на стол. – Что-то еще?
– Нет, спасибо, все замечательно.
И это действительно было так. Он с огромным удовольствием принялся за чарующий своим ароматом суп.
Когда к нему наконец пришло чувство насыщения – после куска торта и еще одного чайника чая, – он облокотился на стул, похлопывая себя по животу. Если он будет так налегать на еду, ему придется увеличить свой ежедневный километраж во избежание лишнего веса. Но перед здешней едой он попросту не мог устоять.
Ожидая, когда еда уляжется в желудке, он вновь взглянул на доску объявлений. Кое-что заинтересовало его еще тогда, но еда перетянула все внимание на себя. Он сканировал объявления и наконец нашел нужное. Да, он не был к этому готов, но за спрос денег не берут. Да и не помешает иногда сразу прощупать почву. Никто ведь не просит его тут же выкладывать на стол деньги?
Он порылся в рюкзаке в поисках бумаги и ручки и аккуратно переписал номер телефона с объявления. Чтобы не забыть, чей это номер, он приписал внизу «щенок», трижды подчеркнув это слово.
Глава 3
Лиэнн весь день крутилась как пчелка, но не могла избавиться от чувства скуки.
Хотя вряд ли «скука» была здесь подходящим словом, но она, вот хоть убей, не могла придумать ничего, лучше описывающего ее состояние. Она все так же придумывала новые идеи, экспериментировала, украшая новую весеннюю витрину вместо убранной пасхальной. Раньше ей всегда нравилось подобное занятие. Теперь же чего-то как будто не хватало. Она чувствовала, что мыслями находится где-то далеко отсюда. Может быть, подхватила какую-то инфекцию или вирус? Лиэнн молилась, чтобы это было не так – она просто не могла позволить себе заболеть. В прошлый раз из-за плохого самочувствия ей пришлось закрыть магазинчик на несколько дней.
Она сидела дома, свернувшись калачиком в кресле и пристроив на колени ноутбук, непрерывно размышляя о том, что, когда ты сам себе начальник, твой рабочий день никогда не заканчивается. Лиэнн оплатила пару счетов, избавилась от спама в почте, сохранила одну из рекламных рассылок в папочку «для чтения» и вдруг заметила кое-что, что заставило ее сердце чуть не выпрыгнуть из груди – имейл с конкурса «Восходящие звезды».
Она мысленно успокаивала себя, медленно продвигаясь курсором к кнопке «Открыть», ожидая увидеть там что-то вроде «спасибо за участие, но вынуждены вам отказать». Она вспомнила, как уже чуть не упала в обморок, когда получила от них имейл с подтверждением регистрации на конкурс. Пытаясь рационализировать происходящее, она все же не могла унять невольную дрожь.
Лиэнн прочитала сообщение. Затем еще раз. И еще. Она подняла глаза от экрана и уставилась в стену. Чтобы полностью убедиться, она перечитала его в четвертый раз.
Она прошла в следующий раунд отбора!
Письмо гласило, что ее приглашают в Лондон для собеседования и практической демонстрации ее способностей в студии.
От волнения она почувствовала в груди тошноту. Еще бы! Что, если она выставит себя полной дурой? Что, если она им не понравится? Что, если камера извратит ее внешность и превратит в ведьму с лохматыми волосами? Она была достаточно наслышана о том, что у камеры есть свой характер – одних