Читать интересную книгу Испытание - Николай Алексеев

– И все равно не унывайте! Тема очень актуальная, и ваше решение подскажет, какие же в конце концов нужны понтоны и переправочные парки. Может быть, и что-нибудь новое на ум придет. А для расчетов все же рекомендую взять тоннаж новых танков. – Михайлин поднялся и подошел к Железнову. – Кстати, мы сделали Наркому предложение о том, чтобы назначить вас сюда, в штаб округа. Так что вернетесь из командировки и заканчивать задачу будете, видимо, уже здесь. Я хотел, чтобы вы возглавили отдел укрепрайонов, но штаб решил использовать вас в оперативном отделе.

Он подал Железнову предписание:

– Поставленная задача вам ясна?

– Так точно, товарищ генерал. Все ясно!

Михайлин пожал Якову Ивановичу руку:

– Желаю вам всего хорошего. На днях буду на вашем участке. Если у вас возникнут вопросы, там на месте их и разрешим.

Яков Иванович вышел со смешанным чувством радости и беспокойства. Его радовало, что наконец-то он будет работать в этом большом штабе, где сможет полностью применить знания, полученные в академии Генштаба.

На улице к нему бросился Юра, поджидавший отца возле машины.

– Получил назначение? – повторил он услышанные от матери слова. – В Москву?

– Нет, пока не получил. В командировку, Юрик, ехать нужно.

– А назначение?..

– Назначение скоро будет. – Яков Иванович обхватил левой рукой сына за плечи и зашагал с ним к машине. – Поехали, товарищ Польщиков. Во Дворец пионеров.

– Папочка!.. – Юра захлопал в ладоши.

– Рад?

– Очень рад, товарищ полковник! – отрапортовал Юра, приложив руку к своей матросской бескозырке.

Когда они уже выехали на главную, Советскую улицу, он спросил:

– Что же мы скажем маме?

– А вот так, сынок, и скажем: пока еще назначения нет.

– А ты просил, чтобы тебя в Москву?..

– Просил, – впервые солгал сыну Яков Иванович.

– Раз просил, то уж назначат!..

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Закрыв за дочерью дверь, Аграфена Игнатьевна окинула кухню хозяйским взглядом: все ли в порядке. Сняла с себя передник и повесила за дверью. Дневные заботы кончились, и она пошла в столовую отдохнуть за вязанием в любимом кресле.

В открытые настежь окна веял легкий ветерок, чуть покачивая цветы на подоконнике. Положив вязанье на колени, Аграфена Игнатьевна откинула голову на высокую спинку бархатного кресла и как бы забылась, распластав по подлокотникам натруженные руки. «Яков-то? Да ей и лучшего мужа желать не надо. Живем, что у Христа за пазухой – всего вдоволь. Не то, что мы в проклятое – при царе – время…»

Она невольно вспомнила свое далекое прошлое: горемычное житье впроголодь, тяготы безработицы – все то, что было четверть века назад. Она вновь увидела перед собой маленький домик с палисадничком. Как ей был дорог этот домик, где она прожила свою несладкую жизнь и в тяжких заботах вырастила детей!

И будто снова зазвучал рядом взволнованный голос дочери: «Там, на Смоленском, с забастовщиками Яшу арестовали… Он шел с Ильей Семенычем… у самого Семянникова завода на них налетели жандармы. Яша выхватил у Ильи Семеныча знамя и понес…»

Аграфена Игнатьевна вздрогнула и приоткрыла глаза. Сердце билось часто, тревожно, как и тогда. Она вспомнила, как, переполошившись, побежала в сарай, где Яков прятал запрещенные книжки…

Воспоминания вдруг прервались. За окном зазвенели ребячьи голоса.

Пересиливая дремоту, Аграфена Игнатьевна потянулась к подоконнику. Во дворе дрались ребята. По бескозырке на светлой голове одного из мальчишек в толпе она узнала внука.

– Я тебе покажу, какой я разноглазый! – крикнул Юра и с размаху ударил черноголового мальчугана.

К ужасу бабушки, вся толпа ребят навалилась на Юру и вместе с ним рухнула на землю.

– Стойте! Не смейте! Я вам сейчас, стервецы! – Аграфена Игнатьевна стучала своим маленьким старушечьим кулачком по подоконнику. – Юра, сейчас же домой!

Юра вынырнул из кучи ребят, оглянулся на окно и, махнув бабушке рукой, снова схватился с мальчишками: одного пихнул, второго прижал к стене и стал трясти за грудь. Ошеломленные таким оборотом дела, ребята опомнились только тогда, когда Юра поднял бескозырку, стряхнул с нее землю и зашагал к воротам.

– Беги! Домой беги! – истошно закричала бабушка, когда вся ватага бросилась за Юрой.

Но он, круто повернувшись, пошел мальчишкам навстречу. Тут Аграфена Игнатьевна не выдержала и побежала на лестницу.

В это время к дому подъехал Яков Иванович.

– Ты чего такой красный? – остановил он сына. Увидев высыпавшую за ворота ватагу, отец все понял.

– Драка? Эх ты, пионер! – Он подтолкнул Юру в парадное.

– Чего толкаешься?! – обиделся на отца Юра, остановился в темном углу лестницы и забормотал сквозь слезы: – Я им покажу, как дразниться! Так дам, что за Бугом слышно будет…

– Вот я тебе сейчас дам – так это точно! – Яков Иванович потянул сына за собой. – Живо домой!..

Сверху раздался голос бабушки:

– Покажи ему, Яшенька! Совсем от рук отбился, сорванец!..

– Ты бы послушал, как они дразнятся, так тоже бы дал сдачи! – закричал Юра.

При этих словах Яков Иванович невольно вспомнил, как его в детстве по-разному обзывали. И он так же, как Юра, бил обижавших его ребят. Но тогда за него, сироту, заступиться было некому… Почему же дразнят Юрку? Может быть, потому, что редко видят его с отцом, считают беззащитным? Как захотелось Якову Ивановичу надрать за сына уши этим сорванцам!

Он повернулся к Юре, притянул к себе и спросил:

– Ну, ты им дал как следует?

Юра, удивленный такой переменой в отце, нерешительно протянул:

– По первое число!

Увидев их обнявшимися, Аграфена Игнатьевна развела руками.

– Вот так сами и портите детей!.. – возмутилась она и в сердцах хлопнула дверью.

После ужина Нина Николаевна стала собирать мужа в дорогу. В большой чемодан положила надувную подушку, нитки, иголки, принадлежности для мытья и бритья. Маленький чемоданчик наполнился съестным. Среди копченостей, масла, сахара и прочей снеди оказалась еще и баночка клубничного варенья.

– Ну, милые вы мои, это же на целый месяц хватит!.. – запротестовал Яков Иванович. Но теща с Ниной действовали единым фронтом.

– Едешь на день, бери хлеба на неделю! – сказала Аграфена Игнатьевна. И Яков Иванович понял, что сопротивление бесполезно.

Когда все улеглись спать, Яков Иванович еще долго стоял у открытого окна. Он смотрел, как вдалеке в домах переливаются огни, вдыхал свежий ночной воздух.

Вдруг где-то поблизости раздались звуки рояля.

– Яша, – сонным голосом позвала жена, – тебе ведь рано вставать!

– Больно ночь хороша, Нина. Иди-ка сюда!

Нина Николаевна накинула халат, подошла к нему. Встала рядом. Он обнял ее.

Заглядывая ему в глаза, она улыбнулась:

– Непутевый ты у меня!.. Такой же, как когда-то. И годы на тебя не действуют.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Всю дорогу Польщиков за рулем мурлыкал один и тот же мотив.

На большаке, неподалеку от деревни Зломысел, из-за кустов показались два конных пограничника. Они остановили машину. Загорелый, весь в пыли сержант нагнулся с седла и попросил Железнова предъявить документы.

– Не знаете ли вы, где штаб батальона стрелкового полка? – выйдя из машины, спросил Яков Иванович.

– Знаю, товарищ полковник. Отсюда в трех километрах. Проедете по этой дороге вперед с километр, налево пойдет проселок. Как к лесу подъедете, там вас встретит патруль этого батальона. – Пограничник приложил руку к зеленой фуражке и пустил лошадь рысью по дороге.

В лесу машину действительно встретил патруль и проводил до усадьбы, окруженной густым садом.

Навстречу Железнову с крыльца сбежал сухощавый, длинноногий офицер.

– Капитан Карпов, командир батальона, – представился он.

Карпов провел Железнова в дом. Там находились начальник участка военинженер второго ранга Тихомиров и воентехник первого ранга Паршин. Оба среднего роста, поджарые, загорелые и оба лысые. Тихомиров облысел давно. Паршин же, стараясь походить во всем на своего начальника, брил голову наголо.

Отказавшись от предложенного ему обеда, Железнов приступил прямо к делу.

Работали долго. Солнце уже перешло в другие окна и, пробиваясь сквозь листву яблонь, яркими пятнами играло на полу, а они все еще согнувшись стояли над схемой укрепрайона и над чертежами фортификационных построек.

По схеме получалось, что размещение бетонных и дерево-земляных огневых точек было произведено правильно и искусно: куда бы враг ни сунулся, он сразу попадает под перекрестный огонь. Особенно понравилась Железнову отсечная позиция по реке Пульве.

Первая очередь бетонных сооружений была уже закончена, и работы второй очереди во многих местах наполовину сделаны. Значительно хуже обстояло с возведением дерево-земляных сооружений. Из-за этого и разгорелся спор. Железнову казалось, что план по этим сооружениям в срок не будет выполнен. Он высказал сомнение и упрекнул начальника участка.