«Пять лет, пять долгих терний…»
Пять лет, пять долгих тернийПрошло с тех гиблых пор,Когда туман вечернийЗапорошил твой взор.Свершилось. Брызнул третийРыдающий звонок.Пять лет я слёзы этиОстановить не мог.Вагон качнулся зыбко.Ты рядом шла в пыли́.Смертельною улыбкойГлаза твои цвели.Над станцией вязалиТуманы кружева.Над станцией дрожалиПрощальные слова.Колёс тугие стоныСлились в одну струю.Перекрестив вагоны,Ты крикнула: «Люблю»…Ты крикнула: «Не надо!..Придут — умрём вдвоём»…И пролитой лампадойПогасла за холмом…Пять лет, пять долгих пытокПрошло. И ты прошла.Любви и веры свитокТы смехом залила.
1925
«И канареек. И герани…»
И канареек. И герани.И ситец розовый в окне,И скрип в клеенчатом диване,И «Остров мертвых» на стене;И смех жеманный, и румянецПоповны в платье голубом,И самовара медный глянец,И «Нивы» прошлогодний том;И грохот зимних воскресений,И бант в каштановой косе,И вальс в три па под «Сон осенний».И стукалку на монпансье, –Всю эту заросль вековуюБезумно вырубленных лет,Я – каждой мыслию целуяРоссии вытоптанный след, –Как детства дальнего цветенье,Как сада Божьего росу,Как матери благословенье,В душе расстрелянной несу.И чем отвратней, чем обманнейДни нынешние, тем роднейМне правда мертвая гераней,Сиянье вырубленных дней.
1925
«А проклянешь судьбу свою…»
А проклянешь судьбу свою,Ударит стыд железной лапою, –Вернись ко мне. Я боль твоюПоследней нежностью закапаю.
Она плывет, как лунный дым,Над нашей молодостью скошеннойК вишневым хуторам моим,К тебе, грехами запорошенной.
Ни правых, ни виновных нетВ любви, замученной нечаянно.Ты знаешь… я на твой портретКрещусь с молитвой неприкаянной…
Я отгорел, погаснешь ты.Мы оба скоро будем правымиВ чаду житейской суетыС ее голгофными забавами.
Прости… размыты строки вновь…Есть у меня смешная заповедь:Стихи к тебе, как и любовь,Слезами длинными закапывать…
1924
«И смеялось когда-то, и сладко…»
И смеялось когда-то, и сладкоБыло жить, ни о чем не моля,И шептала мне сказки украдкойНаша старая няня – земля.
И любил я, и верил, и снамиНесказанными жил наяву,И прозрачными плакал стихамиВ золотую от солнца траву…
Пьяный хам, нескончаемой тризнойЗатемнивший души моей синь,Будь ты проклят и ныне, и присно,И во веки веков, аминь!
1925
<Невозвратное>
CARTE POSTALE 1
Тихо в сосновом бору.Солнце горит в вышине.Золотом блещет песок…Милый, я скоро умру,Грудь моя вечно в огне,Вечно в крови мой платок…
Холодно что-то… ПойдуВ дом… Не запачкать бы вновьКровью балконных перил…Милый, я, завтра уйду,К Богу… Забудь эту кровьТак, как меня ты забыл.
1918
1. Открытка
Проза
Как это быстро всё свершилось:Пришла, любила и ушла.Но долго-долго ещё сниласьНеверных глаз пустая мгла,Объятий бешеные кольцаИ губ отравное вино,И смех грудного колокольца,Какого небу не дано…Теперь и сны ушли. БезлюдноВ душе, оставленной тобой.Не жди легенды безрассудной,Не надо сказки огневой…И только в память мне вонзилосьНедоуменье, как стрела:Как это быстро всё свершилось —Пришла, любила и ушла!
Крым, 1920
Терцины
Свистят ли змеи скудных толп,Увит ли бешенством ненастнымМечты александрийский столп, —Покорный заповедям властным,Безумных грёз безумный паж,Я путешествую в прекрасном.Озёра солнц и лунный пляж,И твердь земли связал мой посохКоврами небывалых пряж.Я свет зажёг в подземных росах,Я целовал девичий ликС цветным цветком в багряных косах.Я слышал рыб свирельный крик,Я видел, как в очах ВселеннойСтруился смутный мой двойник.Всё человеческое — тленно.Нетленна райская стрелаМечты, летящей песнопенно.И пусть бескрылая хулаВедёт бескрылых шагом властным,Сияя заревом крыла, —Я путешествую в прекрасном.
1921
«В пути томительном и длинном…»
В пути томительном и длинном,Влачась по торжищам земным,Хоть па минуту стать невинным,Хоть на минуту стать простым.
Хоть краткий миг увидеть Бога,Хоть гневную услышать речь,Хоть мимоходом у порогаЧертога Божьего прилечь!
А там пускай затмится пыльюСвятая божия трава,И гневная глумится былью,Ожесточенная толпа.
1921
«Когда в товарищах согласья нет…»
Когда в товарищах согласья нет,На лад их дело не пойдёт,И выйдет из него не дело, только… речиНа генуэзской встрече.В апреле, в нынешнем году,Ллойд Джордж, Чичерин и БартуВезти с Россией воз взялисьИ в конференцию впряглись…Поклажа бы для них казалась и легка,Да прёт Чичерин в облакаЛовить всемирную «свободу»,Барту всё пятится в Версаль(Долгов и репараций жаль!),Ллойд Джордж же тянет в нефть — не в воду!
Кто виноват, кто прав — судить не нам,
Да только воз и ныне там!
«Я любил целовать Ваши хрупкие пальчики…»
Я любил целовать Ваши хрупкие пальчики,Когда нежил их розовый солнечный свет,И смотрел, как веселые, светлые мальчикиВ Ваших взорах танцуют любви менуэт.
Я любил целовать Ваши губы пурпурные,Зажигая их ночью пожаром крови,И в безмолвии слушать, как мальчики бурныеВ Вашем сердце танцуют мазурку любви…
Ваших губ лепестки, Ваши хрупкие пальчики,Жемчуг нашей любви — растоптала судьба…И душе моей снятся печальные мальчики,В Ваших слезах застывшие в траурном па…
России
Вся ты нынче грязная, дикая и темная.Грудь твоя заплевана, сорван крест в толпе.Почему ж упорно так жизнь наша бездомнаяРвется к тебе, мечется, бредит о тебе?!Бич безумья красного иглами железнымиВыколол глаза твои, одурманил ум.И поешь ты, пляшешь ты, и кружишь над безднами,Заметая косами вихри пьяных дум.Каждый шаг твой к пропасти на чужбине слышен нам.Смех твой святотатственный – как пощечин град.В душу нашу ждущую в трепете обиженном,Смотрит твой невидящий, твой плюющий взгляд…Почему ж мы молимся о тебе, к подножиюТрупами покрытому, горестно склонясь?Как невесту белую, как невесту БожиюЖдем тебя и верим в кровь твою и грязь?!
1922
«В этом городе железа и огня…»
В этом городе железа и огня,В этом городе задымленного дня,Жизнь, тяжелыми доспехами звеня,Оглушила злыми смехами меня.
Как мне жить среди одетых в камень душ,Мне — влюбленному в березовую глушь?Как найти в чаду гниющих лужСолнца южного живительную сушь?
Я принес из неразбуженной страныКапли рос с цветов ковыльной целины,Лепет роз, лучи ленивые луны,Мельниц скрип в плену бессильной тишины…
Все обуглил этот город и обнесСетью проводок и каменных полос.Как мне жить в пучине грозных гроз,Мне — влюбленному в безмолвие берез?!
Петербург, 1922
«Никто не вышел ночью темной…»