- Не знал я, что вызываю такой страх, аж, дрожь в руках? Ты меня удивляешь.
Как приятно он шепчет, мои глаза предательски сами закрываются, еще эти легкие поцелую по ушку, шее. Это самое мое укромное местечко, откуда он узнал?
- Тебе идет румянец на щеках.
После этих слов стыд перед ним исчез, в полуобморочном состоянии понимаю, что мы целуемся и так нежно. Как читала в каких- то дешевых романах, про облака и звезды. Не помню, сколько по времени мы целовались и обнимались, но Станислав Николаевич прошептал:
- Пошли в дом, тут охрана, не будем их смущать.
И как послушная собачонка я плетусь за ним, держась за руку. В нашей комнате у кровати поцелуи стали более горячими, но ведь светло и день за окном, мне так неловко, не могу.
–Нет! - кричу я, отходя к окну.
Наверное, Станислава Николаевича это удивило и даже слишком, так как он немного молча постоял, но потом, тяжело дыша, проговорил:
- Что- то не так?
Да, не так, разве не понятно? Но я, конечно, этого не произнесла, а только кивнула в знак согласия. Он пригладил свои волосы рукой, вздохнул, тихо, стараясь не выйти из себя, спросил опять:
-Если ты не объяснишь в чем дело, то я не догадаюсь, это точно. Я слушаю?
- Я не могу, - голос то, как мой дрожит, странно почему? Всё тело дрожит, как будто бежала стометровку.
- У тебя критические дни?
Ой, как стыдно…Я не могу смотреть ему в глаза, поэтому отвернулась к окну. Как можно с ним на такую тему говорить? И он так об этом спокойно спрашивает?
- Не нужно этого стесняться, я твой муж и это естественно. Я вообще привык знать все, что касается меня. А ты в первую очередь.
С этими словами Станислав Николаевич обнял меня за плечи, но я киваю - нет.
- Нет у тебя критических дней? Тогда, что случилось? Я думаю, что нам уже пора перейти к настоящим супружеским отношениям.
- Светло, день ещё, - я сказала, наконец - то, а то такое ощущение, что мой голос меня не слушается.
Станислав Николаевич видимо засмеялся, так как его руки немного затряслись и следующие слова произнес весело:
- Ты меня удивляешь, а что любовью заниматься днем нельзя по твоим понятиям?
- Я стесняюсь при свете…
- О, это легко исправить!
И через секунду шторы сами медленно закрылись, погрузив всю спальню почти в кромешную ночь. Я даже не знала, что может быть здесь так темно.
- Забыл тебе показать, у кровати в тумбочке пульт от управления светом, жалюзи и штор, – с этими словами он повернул лицом меня к себе.
Да, так в темноте виден лишь его силуэт, не так стыдно, хоть и бьет нервная дрожь предательски в руках, но главное - не видно. Мы целовались нежно и не спеша, он сам с себя снял майку и шорты, я гладила его упругие плечи, такие твердые мышцы, он просто в отличной физической подготовке! Было неприятно стягивать с меня мокрую футболку и лосины, но он справился, даже немного рассмеялся. Так ленивы и неспешны были движения, легки поцелуи в шею, плечи, что, когда мою грудь коснулись его губы и руки, то я совсем расслабилась. Как давно не было так приятно, чтобы ни о чем не думать, а летать в неспешной приятной истоме. Кажется, он знает мое тело полностью, везде , где он не целует, где он не гладит, вызывает море удовольствия.
Я доверилась своему мужу, и все мои страхи перед неудачей улетели. Часа через два, лежа на руке Станислава Николаевича и переводя дыхание, рассматриваю его плечи, грудь, такие твердые, теплые.
- Я безумно проголодался, не составишь мне компанию?
- С удовольствием.
Накинув футболку и трусики, бегу за ним вниз. Где Станислав Николаевич шустро накрывает на стол нарезки, овощи из холодильника, говоря:
- За что я люблю Светлану Ивановну, так это то, что она всегда оставляет много уже нарезанной еды, – проговаривает, наливая сок .
Я просто набрасываюсь на еду, наверное, это и вызвало улыбку у него. Как обычно, от пристального его взгляда у меня появился румянец.
- Я не помню, что бы видел девушек, умеющих еще краснеть.
Стараюсь сосредоточиться на еде, а Станислав Николаевич умело сочетает еду и разговор. Мне нравится его слушать тихую болтовню о современной России, импорт или воспоминания о советском союзе, хоть я и половину не понимаю. Он может рассказывать с юмором, интересно излагать материал, вот если бы историю так преподавали, я запомнила все точно. Мы легли только около двух часов ночи, после нежного спокойного занятия любовью. Мне очень уютно, оказалось, лежать и спать на его руке, странно, с бывшем мужем мы никогда так не лежали, он постоянно жаловался на неудобство. Наверное, по моему улыбающемуся лицу, Станислав Николаевич понял, что я довольная и мне уютно, так как даже не шевелился.
глава 4
Незаметно пролетели три недели моей новой семейной жизни, не сказать, чтобы меня все устраивала, даже наоборот, я как будто в золотой клетке, все есть, но я одна…
Станислав Николаевич работает без выходных почти круглые сутки, даже ночью выходит иногда по скайпу в видео трансляции какие-то. Мы видимся только ночью и почти не разговариваем, он нежно зацеловывает меня и потом спит. Да, интимная жизнь с ним на высшем уровне, но мы даже не общаемся и не проводим вместе время, только секс. Ужас… Я чувствую, что меня купили только и всего, и прошла эта покупка через загс. Станислав Николаевич обещает, что станет больше времени у него, когда скоро приедет его друг и напарник по бизнесу Игорь, тогда все наладится. От безделья целыми днями, я сама убираю весь дом и готовлю кушать, это очень, кстати, понравилось моему мужу, но не Светлане Ивановне, она теперь боится, что ее по ненадобности уволят. На такси дважды правда выезжала и встречалась со своими бывшими одногруппницами, которым рассказала в кафе о замужестве. В подробности не вдавалась, так как даже рассказывать о муже без смущения, почему - то не хочу. Девчонки, как всегда, забивали голову о своих кратковременных романах, хотя Валя замужем, дети, но измены, говорит, приносят в отношения новый пикантный привкус. Так же и Ира, но она хоть в разводе, тоже с детьми. Одна я – одна… И видимо - это судьба. Вечером, лежа после нежного, неспешного, как говорит Станислав Николаевич ванильного, секса с мужем, тихо спросила:
- Станислав Николаевич, можно ко мне приедет Оля, - не могу смотреть в глаза, чтобы не выдать смущения.
- Почему ты спрашиваешь? Это твоя подруга, конечно. Когда ждать?
- Она через два дня в отпуске, отвезет дочь в деревню на каникулы и приедет, хорошо?
- Хорошо, можешь съездить ее и забрать, если хочешь? – нежно поглаживая меня по плечу, ответил Станислав Николаевич.
- Нет, не хочу на такси туда и обратно, просто скажу адрес.
- Так, а у тебя вроде бы есть права?
- Да, но я уже три года не ездила, если не больше.
- Поверь, девочка моя, это не забывается. Завтра пришлю своего помощника, он поездит с тобой вместо инструктора, вспомнишь всё.
- А тебе не трудно?
- Что за глупости, ты моя жена и ничего не требуешь, как то не привычно даже, молчишь все время. А раньше так болтала, помню, до брака. Я если честно привык, что всем женщинам что-то от меня нужно, поэтому никогда сам не предлагаю ничего.
Да, уж… А я как раз не привыкла просить или говорить, что необходимо. Привыкла решать все сама, да и мой бывший муж всегда отказывал мне в моих просьбах, либо откладывал их решение до последнего. А тут Станислав Николаевич дал четкую установку о том, что могу требовать, в пределах разумного, конечно. С такими хорошими мыслями я сладко уснула на руке мужа. Как всегда утром не заметила, как он ушел, только оставляет мне рубашки вечером и забирает чистые днем, вот и всё его присутствие. Вот она расплата за благополучие - это одиночество. Как всегда в длинной футболке, босиком спускаюсь на кухню за кофе, где Светлана Ивановна ждет моих пожеланий на счет обеда.
- Нет, не надо, я сама, – по привычке отвечаю ей.