Читать интересную книгу Связной из Багдада - Чингиз Абдуллаев

– Ружьем, которое стреляет само по себе, – прокомментировал Дронго. – Опасно вешать такое «ружье» на стену, оно может стать неуправляемым.

– Не станет, – успокоил его Владимир Владимирович, – это просто не тот случай. Мы будем очень благодарны тебе, если ты выйдешь на похитителей в максимально короткие сроки.

– Сколько у меня времени? Месяц?

– Нет.

– Десять дней, пятнадцать?

– Нет.

– Неделя?

– Еще меньше…

– Не понимаю. Как быстро я должен их найти?

– Их нужно было взять еще вчера, – заявил Владимир Владимирович. – И это не расхожий штамп как свидетельство нашей озабоченности. У тебя всего несколько дней. Три или четыре. По расчетам наших аналитиков, их «бомбы» должны сработать именно за такой период. В ближайшие несколько дней. Но ты должен выйти на них раньше, чем они заявят о своих требованиях.

– Понимаю. А если не заявят? Если их цель – чистый террористический акт где-нибудь в США или Великобритании. Насколько я знаю, похитители самолетов в Америке одиннадцатого сентября не предъявляли никаких требований. Просто захватили самолеты и врезались на них в башни Торгового центра. Абсолютная классика. Террористический акт как законченное произведение террористов. Им нужен был страх, жертвы, развалившиеся здания, потрясение основ. Без всяких переговоров.

– Поэтому мы и считаем, что у тебя есть в запасе лишь несколько дней. Самолет улетает вечером. У меня для тебя есть билет.

– Ненавижу самолеты, – пробормотал Дронго. – Как я полечу из Италии?

– Через Стамбул. У них есть вечерний рейс в Казахстан.

– С вами?

– Нет. С тобой полетит твой напарник.

– Понятно. А у вас есть обратный билет в Москву?

– Ты хочешь узнать, взял ли я тебе билет заранее?

– Да, именно это я и хочу узнать.

– Тогда ты прав. Я был уверен, что ты согласишься. И взял два билета для вас. Я был убежден, что ты не откажешь. После Беслана…

У Дронго потемнело лицо. При воспоминании об этой страшной трагедии его начинало трясти. Любой нормальный человек не может спокойно говорить об этой чудовищной трагедии начала двадцать первого века.

– У меня столько друзей среди осетин, – поделился он, – и среди ингушей тоже… – Дронго опустил голову, закрыл глаза правой рукой, – одну семью, в которой погиб ребенок, я лично знал. До сих пор не могу поверить, что такое могло случиться… – Он опустил руку. – Чувствую себя виноватым. Как будто и я должен был стоять перед этой школой, пытаясь помочь детям. Как и все остальные. – Дронго еще раз посмотрел на играющих рядом мальчишек. – «Я в ответе за всю красоту мира», – сказал один из английских королей, – напомнил он. – Они лучше понимали свою меру ответственности. И еще… вы же знаете про меня почти все. Москва – мне такой же родной город, как Баку. И знаете, сколько у меня друзей и знакомых в этом городе. Думаю, знаете и сколько среди моих знакомых чеченцев. И если выяснится, что эти «отходы» вывезли в Москву, то я сделаю все, чтобы их найти. Найти и уничтожить тех, кто это сделал. Или хочет сделать. – Он отвернулся. Помолчал и добавил: – И насчет войны тоже скажу. Я никогда не оправдаю ни одного убийцу. Ни русского, ни чеченца, ни ингуша, ни осетина. Ни одного. В божий суд я не очень-то верю. Каждый должен получить по заслугам еще в этой жизни. Но если вам интересно мое мнение, то могу сказать. Не нужно было начинать эту проклятую войну. Ее невозможно выиграть. Ее можно только остановить. И победа в ней тоже невозможна. Иначе придется убить всех чеченцев. Всех, до последнего человека.

Владимир Владимирович положил руку ему на плечо.

– Не нужно больше ничего говорить, – посоветовал он, – я и так все знаю. И я не сомневался, что ты полетишь. Даже если бы я не приехал за тобой в Рим.

Глава 3

Они вылетели в Алма-Ату в пять часов пятнадцать минут вечера по стамбульскому времени. «Аэробус-310» взял курс на бывшую столицу Казахстана. В салоне бизнес-класса находилось лишь несколько пассажиров. В третьем ряду рядом с Дронго сидел его спутник. У него было худое, вытянутое лицо, печальные глаза с опущенными уголками бровей, узкий нос, нависший над тонкими губами. Внешне этот человек был похож на неудачливого музыканта или поэта. Если не знать, что он был профессиональным «ликвидатором». Считалось, что к сорока годам человек имеет такое лицо, какое заслуживает. Но у «Профессора» было лицо нервного интеллектуала, а не хладнокровного убийцы. Может, поэтому он считался лучшим в своей среде.

Дронго не любил сидеть у окна, поэтому с удовольствием уступил это место напарнику, который задремал, едва оказался в кресле. До места назначения было чуть больше пяти часов полета. Через полтора часа начало ощутимо трясти, и недовольный Дронго выпил два бокала вина, чтобы немного расслабиться. Тряска продолжилась, и тогда, поднявшись, он прошел в коридор между салонами, где стюардессы готовили тележки с едой и напитками для пассажиров.

– Вернитесь на свое место и пристегнитесь ремнями, – попросила одна из них, обратившись к нему по-английски.

– Разумеется, – согласился Дронго. – Кстати, можете говорить со мной по-турецки, я все понимаю, – добавил он, возвращаясь в первый салон.

Пьеро открыл глаза, когда он усаживался рядом с ним, и снова закрыл их. У этого человека было поразительное чувство «волка». Он умел чувствовать приближение постороннего. Дронго подумал, что они в этом похожи. Он также чувствовал присутствие постороннего и спал чутким сном, просыпаясь от любого перемещения другого человека рядом с собой. Более того, слышал во сне все, что происходит рядом с ним. Именно поэтому почти никогда не мог заснуть в присутствии другого человека, даже если это была Джил.

Над Каспийским морем снова затрясло и включилась табличка с предупреждением пассажиров о турбулентности. Дронго недовольно нахмурился. Этого следовало ожидать. В этой части акватории всегда сильные ветры. Триста дней в году. «Если так пойдет и дальше, я буду передвигаться только на поезде, – раздраженно подумал он. – Хотя на каком поезде доедешь за один день из Рима до Алма-Аты? Из Рима до Москвы нужно три дня трястись в поезде через все европейские границы, а потом еще четыре дня до Казахстана. За это время террористы успеют несколько раз сделать то, ради чего они полезли в это хранилище».

Когда самолет перелетел через Каспийское море, тряска прекратилась и приветливая стюардесса спросила, не желают ли пассажиры кофе. Пьеро не ответил, а Дронго попросил принести ему европейский чай с лимоном. Дело в том, что турецкий чай слишком крепкий.

Дронго вытащил ручку и достал блокнот. Хищение отходов произошло почти два месяца назад. И, судя по всему, похитителей не предупредили об особой опасности в обращении с зараженными материалами. Это похоже на террористов. Они пренебрегают не только чужими жизнями, им одинаково безразличны и жизни их сообщников.

Владимир Владимирович сказал, что всю документацию ему выдадут на месте. И не назвал место нахождения захоронения. Но его можно вычислить. Он говорил, что они ошибались, подозревая, что эти больные – остаточное явление полигона у Семипалатинска. Можно вспомнить карту Казахстана. Ядерные захоронения не делали вблизи границ, это невозможно. Отходы вывозили в глубь страны. Пустынные области на северо-западе Казахстана можно исключить. Там рядом много крупных городов на Волге. Остаются северные и северо-восточные области. Семипалатинск находится на северо-востоке. Когда умеешь слушать, многое услышишь. В этой части страны можно было разместить не только ядерный полигон, но и хранить отходы с атомных станций.

Дронго поставил точку и обвел ее кружком. Конечно, оттуда этот груз удобнее всего везти на север. И может получиться, что вся эта операция была затеяна для того, чтобы устроить грандиозный террористический акт в Москве или в каком-нибудь крупном российском городе. Если он правильно помнит, там поблизости Новосибирск. И еще… Омск. Как хорошо, что он любил в школе географию! Преподававший географию директор школы был от него в полном восторге. Дронго закрыл глаза. Он вспомнил, как ему нравилось изучать карту, путешествуя по незнакомым маршрутам. Названия экзотических стран, далеких городов, бурных рек – все это тогда казалось немного нереальным и поэтому почти сказочным. Разве он мог предположить, что сумеет посетить большинство этих фантастических мест, о которых тогда мог только мечтать. А теперь вот кто-то решил, что одно из таких мест нужно уничтожить.

Дронго провел от круга линию наверх, на север. Такое предположение возможно, но оно не бесспорно. Террористический акт где-нибудь в крупном российском городе будет настоящей трагедией. Но только в том случае, если этот террористический акт планируется исключительно против России. В Москву они могут не сунуться – просто не доедут, учитывая меры охраны, которые сейчас задействованы при подъездах к столице. Тогда террористический акт в крупном городе.