– Хальд, ты хорошо придумала подарить Гутрун маленькую лампу с рунами. Дочь в восторге от подарка,- проговорила Песнь Крови.
– Рада это слышать,- кивнула Хальд,- но мне бы хотелось поговорить с тобой о тех двоих, что ты вчера приняла к нам, с ними что-то не так. Их окружает какая-то тайна, проникнуть в которую не способно даже мое волшебство. Я вчера ночью и сегодня рано утром гадала на рунах, но не нашла подтверждения своим подозрениям, однако у меня нет к ним доверия. Кажется, что их окружает магический барьер, неуязвимый для моих чар.
– Может быть, твои опасения связаны с тем, что ты подсознательно узнала их.
– Я их встречала раньше?
– Девять лет назад ты виделась с ними. Это произошло в ту самую ночь, когда ты впервые столкнулась со мной.
Хальд нахмурилась:
– Так это те дети, что сидели вместе со мной в клетке для рабов, они с таким отчаянием искали колдунью, способную воскресить их умершую мать…
– А когда ты им объяснила, что они желают невозможного, мы отдали их на попечение мужу и жене, также освобожденным из неволи.
– В ту ночь я не спросила их имен,- призналась Хальд.
– И я тоже. Но это именно они. Уже несколько лет им приходится жить одним. Их приемные родители умерли. Недавно они узнали, что я возрождаю эту старую крепость, и решили меня навестить. По крайней мере, об этом я узнала из их рассказа, и он мне показался правдивым. Кроме того, я не думаю, что они собираются здесь остаться. Может быть, это рассеет твои сомнения. Ну что, Хальд, я немного тебя успокоила?
Ведьма на минуту задумалась.
– Нет,- твердо ответила она.- Твоим словам я вполне доверяю, но что, если кто-то, используя колдовство, постарался повлиять на твои чувства. Меня не покидает ощущение, что они пытаются что-то утаить. Все же напрасно ты впустила их в крепость.
– Песнь Крови! - позвала Ульфхильда, пробираясь к ним сквозь толпу.- Мне нужно поговорить с тобой. Это очень срочно.
– Конечно, Ульфхильда, но Хальд…
– Я сказала то, что пока сочла нужным сообщить,- перебила ее рыжеволосая колдунья.
– Давай поговорим снаружи,- предложила Ульфхильда.
– Пойдем, если хочешь, но сначала перекусим…
– Потом,- не дав ей договорить, Ульфхильда повернулась и, не дожидаясь Песни. Крови, стала проталкиваться к выходу.
Переглянувшись с Вельгерт и Хальд, воительница недоуменно пожала плечами и последовала за женщиной-ульфбьерном.
– Чую опасность,- без предисловий объявила Ульфхильда, когда они остались одни.- А ты?
– Опасность, говоришь? Нет. Но мысли у меня были в основном заняты днем рождения Гутрун. Хальд не нравятся брат с сестрой, которых я вчера впустила в крепость. И она только что поделилась со мной своими подозрениями, а теперь еще ты.
– Мне они тоже кажутся подозрительными,- призналась Ульфхильда.- От них исходит тревожащий запах. Пробуди в себе зверя, Меченная Рунами. Дай волю его чутью, как я тебя учила.
Песнь Крови нахмурилась, услышав, как ее назвала Ульфхильда. Она впервые встретила женщину-ульфбьерна - Ульфхильду, когда оказалась на острове оборотней. Она искала у них помощи, чтобы вызволить Гутрун, томившуюся в замке ведьмы Тёкк. Но прежде чем люди-волки согласились помочь, они потребовали от нее доказательств стойкости, заставив пройти испытание на особой виселице - знаке бога Одина. Утром ее нашли полуживую. Петля, душившая ее, была порвана и опалена, а вокруг шеи чернели выжженные руны, которые никто не мог прочитать. Позднее, во время решающей битвы сила Одина, переданная ей тогда, позволила Песни Крови превратиться в чудовищного черного зверя. И с того дня Ульфхильда помогала воительнице освоиться с появившимся у нее звериным чутьем.
– Я не могла воспринимать в себе зверя так, как ты, Ульфхильда,- касаясь рун на шее, призналась Песнь Крови.
– Один всемогущий! - нетерпеливо воскликнула Ульфхильда. Она все сильнее ощущала надвигающуюся угрозу.- Я же не прошу тебя обращаться в зверя. Я понимаю твои чувства и больше не настаиваю, чтобы ты в этом упражнялась. Сейчас тебе надо всего лишь в полную силу использовать свое чутье. И советую поторопиться. Вот-вот над нашими головами разразится гроза.
Песнь Крови согласно кивнула, глубоко вздохнула и, ослабив контроль, дала волю скрытому в ней зверю. Она закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться, но почти мгновенно раскрыла их.
– Ты тоже это почувствовала? - поторопилась спросить Ульфхильда.
Встретившись с ней взглядом, воительница помрачнела.
– Да, но лишь на мгновение. Но затем что-то оттеснило это ощущение. И мне снова стало казаться, что все спокойно. Хальд предположила, что колдовство заставляет меня доверять Соль и Мани, а теперь еще и это! Клянусь зубами Фрейи! Ты права, и она также. Жди меня здесь.
Песнь Крови проскользнула в дом, где шло веселье, и вернулась с Гутрун и Хальд.
– Ульфхильда чует опасность, и я тоже,- торопливо объяснила она.- А ты, Хальд, права насчет Мани и Соль. Теперь я хочу, чтобы вы объединили свои магические силы и постарались пробиться сквозь щит колдовства, скрывающего опасность. Торопитесь!
Ведьма кивнула.
– Мы можем устроиться в моей хижине. Идем, Гутрун.
Две колдуньи поспешно удалились.
– Сторожевые башни! - внезапно воскликнула Ульфхильда и бросилась к той, где она совсем недавно разговаривала со своим другом.
Песнь Крови увидела, что на сторожевых башнях отсутствуют часовые. Она бегом вернулась в общий дом и у бочки с элем увидела Гримнира.
– Гримнир, тревога! - хватая его за рукав, крикнула она.- Предупреди остальных и назначь немедленно новых часовых. И не спускай глаз с Мани и Соль.
– Новые часовые? Мани и Соль? - переспросил Гримнир, но она уже торопилась к выходу. С досадой ругнувшись, рыжебородый воин поспешил выполнять приказание.
С мечом в руках Ульфхильда спрыгнула на землю с лестницы, ведущей на башню, как раз в тот момент, когда к ней приближалась воительница с выхваченным из ножен мечом.
– Часовой спит, и я не в силах разбудить его.- В голосе Ульфхильды отчетливо звучала тревога.- Как будто его опоили каким-нибудь зельем.
Песнь Крови с проклятием бросилась к дому Хальд, Ульфхильда не отставала от нее. Они ворвались в дом, сжимая мечи. Обе колдуньи подняли глаза от разложенных на полу рун.
– Руны указывают на яд,- объявила Хальд, прежде чем ее подруга заговорила,- или же какое-то крепкое зелье.
– И я чувствую колдовство Хель, мама,- в свою очередь проговорила Гутрун, пытаясь скрыть внезапный страх.- Чары эти очень сильны… Прошлой ночью мне приснился кошмарный сон о Локите. Все было именно так, как я тебе рассказывала, когда ты решила, что сразила его в сражении в замке Тёкк. На самом деле он не погиб. Я видела, как он стоит и смеется, глядя на меня… а потом он медленно стал подходить все ближе и ближе, а я не могла пошевелиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});