Читать интересную книгу Ката - дочь конунга (СИ) - Степанова Мария Игоревна

5

Слезы прыснули из глаз, и она, чтобы не разреветься в голос, часто задышала, стараясь проглотить горячий ком в горле. Вот влипла так влипла! Маша пнула тяжелую деревянную дверь, потом еще раз, с размаху, яростно, высоко поднимая ногу и врезаясь в доски тонкой подошвой сапожка. Дверь только глухо постукивала, видно все же где-то примыкала не очень плотно. Маша пинала дверь пока не обессилела. Наконец она выдохлась, на последнем издыхании выругалась от души и присела на корточки у стены.

Так. Надо отсюда валить и побыстрее. Хватит приключений, сейчас кто-нибудь войдет, сразу бить между глаз и выскакивать наружу. Главное, чтобы не мужики. С этими древними качками она не справится точно, а тот, которому она ляжку проткнула, и вовсе злой, пришибет на месте. Когда тащил, так сжимал предплечье, что аж рука по локоть отнялась. С бабой она справится…

Но никто не приходил. Неизвестно, сколько прошло времени, по ощущениям часа два. Устав сидеть на корточках, она села прямо на земляной пол и положила голову на колени. Чтобы чем-то себя занять, Маша завела руки за голову и начала распутывать кокошник, туго привязанный к волосам. Постепенно распустила узлы, сняла дурацкую корону и положила рядом с собой. Когда будет сматываться отсюда, не забыть бы прихватить.

Голове сразу стало легче. Маша мысленно восстанавливала в памяти, путь, по которому шла, чтобы потом не метаться из угла в угол. Потом вспомнила девчонку. Интересно, что ей сказали? Наверное, что Маша ушла. И она ведь поверит! Похоже, она всему верит, такая забавная.

Дверь загремела и Маша вскочила на ноги. Но ни ударить, ни метнуться к выходу не успела, потому что в двери проникла маленькая пожилая женщина в темном платке, закрывавшем всю голову и плечи. Бабуля держала в руках что-то темное и что-то светлое, очевидно, одежду для Маши.

— Ну, здравствуй, красавица, — поздоровалась она, — вот ты какая!

— Какая? — растерянно спросила Маша. Она досадовала, что сразу не решилась бежать, теперь придется общаться с этой бабкой.

— Да про тебя весь терем судачит! Мол боевая девка, на Миловида с копьем кинулась, еще бы маненько и убила!

Маша хмыкнула.

— Нужен мне ваш Миловид! Сказала же — не подходи, а он лезет!

— Ты, девонька, снимай одежу-то, — ворковала старушка, — Доброгнева велела снять с тебя чужие вещички. Да не волнуйся, вот тебе взамен, голая сидеть не будешь!

— Не буду я снимать! — заупрямилась Маша, — вот еще! С чего вы взяли, что это чужие? Может мои?!

— Да откуда у тебя, голуба, такие наряды? — искренне изумилась бабка, — будь ты боярышней или купеческой дочкой… И то, не у каждой боярышни такой венчик и понева расписная, расшитая. Значит точно украла.

Бабкина логика была железная, даже возразить нечего.

— Да ну вас, — с досадой ответила Маша, — переодеваться не буду, сказала же!

— Не упрямься, — все так же спокойно произнесла старуха, — сама не будешь, придут люди, разденут, опозорят. И колечки снимай! Завтра княгиня приедет, судить тебя будут, накажут, пальцы-то отрубят на одной ручке, будешь знать, как чужое брать.

— Да вы чего тут, озверели все?! — со слезами в голосе воскликнула Маша, — бабуль, ну отпусти ты меня! Поверь, не воровка я, и никто, уйду, и больше вы меня не увидите!

— Нет, милая, негоже от княжеского суда по лесам бегать, — ворковала старуха, — ты уж давай, не мучь меня, старую, раздевайся скорее.

Паника разлилась в голове, сердце бешено колотилось, хотелось пристукнуть велеречивую бабку. Так… Может и правда, переодеться, если что, бежать будет проще, никто внимания не обратит, ну девка и девка.

— Ладно, — Маша кивнула, — давай сюда свое барахло!

Бабка протянула ей одежду, сама терпеливо сложила руки на животе. Маша кое-как стянула через голову сарафан, бросила на землю, следом полетела вышитая рубаха. Стоя в трусах и лифчике, она натянула длинную, почти до щиколоток, светлую рубаху грубой ткани с завязками на рукавах. Повернувшись к старухе спиной она не заметила, с каким изумлением наблюдала та за переодеванием. Второй частью комплекта была какая-то темная тряпка. Маша крутила ее в руках, не зная, куда приспособить. Потом решила, что это юбка, намотала вокруг бедер и закрепила веревочным пояском. Как бы эта красота с нее не свалилась в дороге…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И обувку снимай, — командовала бабка, — на-ка вот тебе!

Она протянула лапти. Настоящие плетеные лапти, правда нереально большие.

— Ну и куда мне их? — недовольно спросила Маша, воззрившись на обувь, — это лыжи, а не тапки!

— А ты привяжи к ножке-то, и не потеряешь! — старуха кряхтя нагнулась, собрала с земляного пола вещи, подхватила Машины сапоги. — Колечки давай, не нужны они тебе!

Маша нехотя стянула с пальцев три перстня и положила в бабкину заскорузлую лапку.

— Ну, не балуй тут! — предостерегла старуха, — по нужде стучи, задок недалеко, проводят тебя. Ну, а еды не жди, чужая ты, никто не подаст.

С этими словами старая вышла, дверь захлопнулась. С той стороны явно кто-то был на подхвате, хитрая бабка побоялась идти одна.

Маша снова села на пол, подоткнула под себя плотнее странную юбку. Одежда была непривычно жесткой, похожей на мешковину. Неужели они все в таком ходят?! Ужас! Она долго сидела, и, наверное, задремала. Проснулась оттого, что завалилась на бок. Было темно. Где-то далеко слышались голоса, значит еще не ночь. Она вдруг ощутила, что очень хочется в туалет, вспомнила бабкины слова и забарабанила обоими кулаками в дверь.

— Чего стучишь? — спросил с той стороны мужской голос.

— Мне это… в туалет надо! Ну, в задок по-вашему!

За дверью не ответили, она уже собиралась справить нужду в дальнем углу комнатки, как вдруг дверь распахнулась, в проеме стоял ребенок лет шести с лучиной в руке, а за ним взрослый мужчина, точнее парень лет двадцати.

— Иди, — проговорил парень, — Мал проводит.

На мальчишку страшно было смотреть. Он таращил глазенки, лучина дрожала так, что могла в любой момент упасть и погаснуть. Он явно боялся пленницу.

— Ну, веди, — ласково проговорила Маша и хотела погладить мальчишку по вихрам, но тот отдернулся от ее руки, как от чумной и отбежал на пару шагов.

— Прибьешь — не велика потеря, — бросил вслед парень, — кому он нужен, сирота приблудная, только жрет, никакой пользы от него.

Маша ужаснулась словам, но ничего не сказала в ответ. Мальчишка шел, опасливо оглядываясь, то и дело спотыкался.

— Не бойся меня, — сказала Маша, — я хорошая!

— Ага! — дрожащим голосом ответил мальчик, — бабы в кухне говорили, что ты боярыню убила и наряды ее забрала, а еще Миловида убить хотела! И боярышню Катерину Владимировну бы убила, да бог отвел!

— Что за чушь! — возмутилась Маша, — никого я не убила, врут твои бабы!

— Правда не убила? — оживился мальчишка.

— Правда, правда! — кивнула Маша.

— А наряды откуда?

— Это мои!

— Разве бывает, чтобы у черной девки такая красота была? — удивился мальчишка, — бабы на кухне долго любовались, рубаха мягкая, что шелк, сапожки гладкие! А уж каменья какие яркие на венце! Чисто княжеский наряд! Доброгнева к себе в горницу утащила, припрячет наверно. Она злая и жадная, Доброгнева-то.

Возвращаясь обратно, Маше очень хотелось сделать что-нибудь этакое, чтобы напугать того мужичонку, который вместо себя пацана отправил. Может гавкнуть на него? Но передумала. А то еще, не дай бог, свяжут. Они тут помешанные все. Поэтому она спокойно вошла в свою импровизированную камеру, махнув напоследок любопытно заглядывающему Малу. Щеколда грохнула и снаружи все затихло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

6

Маша сидела, поджав колени к животу и прислушивалась, как бурчит в животе. Интересно, она совсем не боялась завтрашнего дня, хотя старуха наговорила ей ужасов, которые непременно произойдут. Маша была уверена, что она сумеет сбежать, только бы выбраться из этого деревянного лабиринта комнатушек и закоулков. Тут, в ее временном узилище, было на удивление тепло, возможно, где-то рядом печка. Но люди за дверью не ходят, значит далеко от жилых помещений. Там, немного направо лестница. По ней девять ступеней наверх и небольшая дверца, ведущая во двор…