Теперь мне совсем не весело. Мужчина поддается вперёд и, не спрашивая разрешений, нагло трогает мою скулу, подбородок, а затем очерчивает контур губ, скользя по ним подушкой большого пальца. Я непременно пользуюсь ситуацией и вонзаю зубы в его кожу. Во рту сразу же ощущается вкус "солёного металла". Прокусила и прилично.
— Сучка драная, — он вскакивает со стула и подходит к раковине, чтобы подставить под струю воды прокусанный палец.
— Я же говорила, что у меня справка есть, — кричу ему вдогонку, намереваясь добить окончательно.
— Ремня тебе по заднице надо. Ты что в лесу росла? Что за манеры?
— Я всё ещё могу показать справку, — я лукаво подмигиваю, стараясь внешне не выдавать той бури, что кипит в моей душе, как котлован в преисподней.
— Значит будешь сидеть связанной до утра.
— Как это? — Я удивлённо пялюсь перед собой, округляя глаза.
— Так это. Заслужила.
Мужчина оставляет меня в одиночестве и не говоря ни слова начинает одеваться. Я слышу, как он возиться с молнией, а потом с ремнём. Дальше следует черёд обуви. Оделся, обулся, зашёл на кухню и пригвоздил меня таким взглядом, что я уже сто раз пожалела о своих выходках.
— Сиди здесь тихо и не вздумай орать, — он придает своему голосу намеренную строгость, но я чувствую фальшь. Блефует. Ничего он мне и не сделает, иначе давно бы распустил руки, а, возможно, не только руки.
— Ты куда? — Кричу вдогонку и он оборачивается.
— Мы перешли на «ты»? Прекрасно! Ещё так пару часов посидишь и научишься себя правильно вести, бешенная.
Глава 5
Карина
Приблизительно через час он возвращается в квартиру. К тому времени я так и не успеваю освободиться. Всё оказывается гораздо сложнее, чем я предполагала. Это только в фильмах герои подползают к ножу, берут его в руки и режут верёвку. Как? Как они это делают? Я использовала все попытки, но кроме порезов на руках, ничего не смогла добиться. Поэтому, когда распахивается входная дверь, я с замиранием в сердце, продолжаю сидеть на полу и вжиматься спиной в холодную стену.
Я слышу его негромкие шаги. Слышу, как снимает обувь, а затем тихо ругается, когда на пол падает связка ключей. Пару секунд тишины и он появляется на кухне, держа в руках бумажный пакет. Молча, ставит его на стол. Достаёт какие-то пластиковые контейнеры и всё время молчит. Я наблюдаю за ним из-под опущенных ресниц и тоже молчу. Точнее не так. Я жду. Жду, когда он наконец-то обратит внимание на свою пленницу и соизволит развязать.
— Живая? — Он обращается ко мне с насмешливым тоном, продолжая возиться с контейнерами.
— Как видишь, — произношу сквозь зубы, сдерживая порывы откровенно послать его на три буквы.
Время тянется мучительно долго. Мужчина игнорирует моё присутствие или только делает вид, но это в любом случае раздражает. Я громко кашляю, привлекая к себе внимание. Он оборачивается и бросает в мою сторону удивленный взгляд.
— Говоришь, тебя нужно развязать?
— Я этого не говорила.
— Не говорила, но громко подумала, — ухмыляется кривым оскалом и всё-таки подходит ко мне.
Присаживается на корточки и долго смотрит, заглядывая прямо в глаза. Что найти хочет? Кроме искр гнева ничего не сможет отыскать. Хоть мы знакомы совсем немного, но я уже успела возненавидеть его каждой живой клеткой своего тела.
— Вот дура, — он громко вздыхает, когда склоняется надо мной, чтобы развязать. — Пыталась освободиться?
— Как видишь.
— Что ж так? Силёнок не хватило? — Он уже почти меня развязал, но я продолжаю смиренно сидеть, обдумывая дальнейшие действия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Взгляд падает на стеклянную бутылку, стоящую на столе. Если заговорить зубы, то вполне можно незаметно схватить бутылку и огреть её по голове. Не знаю, сработает или нет, но попытаться точно стоит.
— Смотри мне, без фокусов, — я ёжусь под натиском его голоса, но делаю вид, что нисколечко не боюсь.
Я потираю затёкшие конечности, рассматривая порезы на пальцах и ладонях. Кровь давно перестала сочиться, но кожа продолжает неприятно щипать из-за свежих ран.
— Нужно обработать твои порезы, — он укоризненно кивает головой и поворачивается ко мне спиной.
Тем временем я набираюсь сил и поднимаюсь на ноги. Пока мужчина занят поиском аптечки, я беру в руки стеклянную бутылку лимонада и максимально отвожу руку назад, намереваясь её разбить о голову. Мне хватает одной секунды, чтобы осуществить задуманное, но мужчина круто разворочается ко мне лицом и просто-напросто выхватывает из моих пальцев орудие мести. В его глазах пылает гнев, а на шее выступает желвака. Он тяжело дышит, раздувая крылья носа.
Я вижу, как он сдерживает свою ярость. Надо признать, у него стальная выдержка, что нельзя сказать обо мне. Мужчина продолжает крепко удерживать моё запястье, вонзая пальцы до красных отметин на моей коже.
— Я не буду извиняться, — поднимаю подбородок вверх и бесстыже смотрю в его глаза.
— Почему ты себя так ведёшь? Я же помочь хочу. Ты действительно имеешь справку?
— Я домой хочу. Отпусти меня, пожалуйста.
— Утром отпущу, а сейчас пообещай мне, что будешь вести себя хорошо, иначе…
— Что? Что "иначе"? — Я обрываю его на полуслове, точно выводя из себя. От моей интонации голоса у него едва глаз не дёргается.
— Что ж ты такая дура!?! — Он не задаёт вопрос, а скорее всего, озвучивает свои мысли. — Мне даже жалко всех мужчин, которые у тебя когда-нибудь будут, если будут, конечно.
А эта фраза уже цепляет. Получается, он сомневается в том, что я могу понравиться мужчинам? Придурок.
— Придурок, — я таки произношу это вслух, о чём ни разу не жалею.
Пусть он выше меня на целую голову, пусть тяжелее на несколько десятков килограмм и старше на несколько лет, я не собираюсь сдаваться. И что он может сделать? Если бы хотел, то давно сделал, а так… Просто пугает. Как говорит мой отец, на понт берёт.
— Извинись, — он смотрит на меня с высоты своего роста, скользя по телу пугающим взглядом.
— За что? На правду не обижаются.
— Значит, не извинишься?
— Нет, — отрицательно киваю головой. Извиняться? Да ни в жизни!
— Тогда пошла вон отсюда.
Я на секунду замираю, обдумывая его слова? Отпускает? Так просто? Что ж, всё оказалось даже легче, чем я думала.
— Денег дай, — обращаюсь к нему, обувая туфли.
— Перебьешься. Пешком потопаешь, — кричит из кухни.
Пешком? Да не вопрос. Молча, открываю дверь. К моему счастью она оказывается не запертой, поэтому со спокойной душой выхожу из квартиры, радуясь, что не нужно просить этого придурка открыть замок. Вызываю лифт, и когда он останавливается напротив, делаю шаг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот дура, — слышу его голос напоследок перед тем, как лифт успевает закрыть свои двери.
Оказавшись на улице, оглядываюсь по сторонам. Ну и ну… Действительно я — дура, иначе не оказалась бы посреди ночи в неизвестном районе в гордом одиночестве. Да ещё и платье порванное. Со стороны точно ночная фея, если подумать. Видимо, так думаю не одна я, так как отойти дальше парадной, мне не удаётся. Пьяная компания, в виде двух молодых парней, обращает внимание на мою скромную персону.