портала,– объяснила тётя.– Кого-то из них возвращали и отправляли на переработку, а о ком-то больше никто никогда не слышал.
– Возможно им удалось бежать,– в глазах Лены блеснула надежда.
– Я бы не был в этом так уверен. Они могли погибнуть на пересечении миров,– Рома постукивал пальцами по телефону, словно чего-то ждал.
– И всё же я попробую. Говори, где находится портал.
– Ты и сама знаешь,– усмехнулся Рома.– Вспомни парк, сухое дерево, скамейку.
– Наше с Анюткой любимое место?
– Да, это оно.
Лена пулей вылетела из гостиной, переоделась, взяла сумочку с личными вещами и вернулась обратно. Она даже не представляла, что полагается брать в дорогу, когда сбегаешь в другой мир. Наверное что-то из еды? Метнувшись к холодильнику, она достала пару яблок, пачку печенья и бутылочку воды. Всё это кое-как запихнула в сумочку и оглянулась на бывших близких людей.
– Вы со мной?
– Ну, нет,– Рому колотил озноб. Он уже чувствовал приближение перемен.– Это уж ты без меня. Я жить хочу.
– Питаться человечиной и трястись от страха? Разве это жизнь?
Рома промолчал. Просто отвернулся.
– Я тоже, пожалуй, останусь,– обречённо произнесла тётя.
– Ну, уж вам-то нечего терять. Если останетесь, пойдёте на колбасу.
– Да скорей бы уж. Я для себя всё решила. Прощай, Алёнушка. Удачи тебе.
Лена в последний раз окинула взглядом дом и двух глубоко несчастных и по-своему близких ей людей и потопала к выходу. За порогом дома её ждал неприятный сюрприз. Дневной свет резко сменился глубокими сумерками. Привычный ландшафт исчез. Земля покрылась буграми и дышала, источая смрад. На месте домов появились приземистые холмы обтянутые неким подобием кожи, толстой и серой. В некоторых местах она истончалась. Лена, затаив дыхание, пробралась к одному из них и заглянула в прореху. Внутри, в полной темноте, сидел мужчина и пустыми глазами смотрел в точку перед собой. Он не дышал и не шевелился.
«Муляж!– осенило Лену.– Так вот кем были мои соседи! Это даже не люди!»
Ей вдруг стало не по себе. Она бросила на верную смерть Рому и тётю. Как же, наверное, им сейчас страшно! И Лена уже было повернула обратно, но остановилась. Было поздно. Из-за угла по направлению к её особняку, оказавшемуся таким же холмом, шли люди в серых одеждах. Те самые, что орудовали на кладбище!
– Боже,– прошептала она,– что я наделала. Простите меня. Простите.
Стоять на месте не имело смысла, и Лена, смахнув слёзы, помчалась в ту часть города, где когда-то находился парк. В воздухе начал сгущаться туман. И чем ближе она была к цели, тем гуще он становился, и тем тяжелее было дышать.
Пробираясь сквозь клубы зловонных испарений, Лена думала об Ане. Ведь если бы не подруга, то она так и прожила бы всю свою жизнь в неведении, умерла насильственной смертью и под конец оказалась бы в чьём-нибудь желудке. Мысли о такой страшной кончине придавали ей сил. Когда видимость стала нулевой, Лена запаниковала. Мир явно водил её кругами и не подпускал к порталу. Сквозь мглу то там, то здесь виднелись тени людей в сером. Они шли за ней, пытаясь взять в клещи. В духоте соображалось плохо. Перед глазами поплыли разноцветные круги. В какой-то момент догадка пронзила её мозг. Идти надо туда, где туман гуще всего! Но легко сказать! Идти она больше не могла – не было сил. Тогда Лена опустилась на колени и поползла. Она вгрызалась ногтями в землю и подтягивала ноги, продвигаясь вперёд со скоростью старой улитки. Сумочка висела на плече и казалась просто неподъёмной. Тогда было принято решение избавиться от неё. Забравшись в самый центр туманности, Лена упала без сил. Она перевернулась на спину и отчаянно пыталась втянуть в лёгкие воздух. Не получалось. Сердце начало биться с перебоями.
«Ну, вот и сдохла батарейка»,– промелькнула последняя мысль в умирающем мозге, и темнота окутала Мир. Или это иллюзия? Тело провалилось вниз и на лицо посыпались комья сырой земли.
«Даже после смерти не дают покоя,– подумала Лена, чувствуя, как кто-то тянет её за руки, потом куда-то несёт и кладёт на что-то холодное и твёрдое.– Сейчас меня порубят на консервы».
Вопреки ожиданиям ничего не происходило. Откуда-то издалека начали доноситься звуки и запахи. Приятные. Как в детстве. Они становились всё ближе и ближе, затягивая в неведомый, чудесный мир.
Лена с трудом разлепила глаза. Это Мир? Или это просто мир? Она пошевелила руками, потом ногами. Вроде всё работает. Села и осмотрелась. Парк. Осень. Весёлые голоса детей, копошащихся в куче золотистых листьев. На чём это она сидит? Боже, да это же та скамейка, на которой они с Анюткой любили сидеть после школы! И то самое сухое дерево! Значит Ромка был прав!
«Я вернулась домой»,– обрадовалась Лена. Ей хотелось пуститься в пляс, но мешали мысли о будущем. Теперь надо встретиться с мамой и как-то объяснить ей, где она пропадала столько лет. Ещё придётся оформлять документы и искать работу, а ведь она, как выяснилось, ничегошеньки не умеет.
Она зажмурилась и потрясла головой, чтобы немного прийти в себя. Так, на первом месте мама. Только бы она жила по прежнему адресу. Лена встала и неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением солнечного сентябрьского дня, направилась к южным воротам парка. Тот Мир уже давно застроил город современными зданиями, а здесь всё оставалось точно таким же, как в детстве. Давно забытым и родным. За воротами она перешла дорогу и нырнула в уютный дворик, посреди которого стояла старое здание её школы. С торца на обшарпанной стене до сих пор красовалась надпись «Славик дурак».
«Надо же, так и не закрасили за столько лет,– мысленно усмехнулась Лена.– Решили сохранить на память?»
Миновав детскую площадку с жутко скрипучими качелями, она свернула к блочной пятиэтажке. Вот он, первый подъезд. На скамейке сидит седая, как лунь, женщина. Может лучше будет сначала спросить у неё, кто сейчас живёт в пятой квартире?
Лена подошла поближе и уже открыла рот, чтобы задать мучивший её вопрос, когда женщина подняла на неё полные слёз глаза. Мама! Это же мама! Несмотря на седину, лицо её осталось молодым.
– Мама,– срывающимся от волнения голосом произнесла Лена.– Мама, это я, Лена.
– Лена?– спросила женщина, всматриваясь в знакомые черты.
– Да, мам. Это я. Прошло семнадцать лет. Я изменилась, но это я.
– Леночка, доченька,– зарыдала женщина, обхватила Лену за талию и зарылась лицом в её свитер.
Лена гладила маму по голове и роняла слёзы ей на макушку. Она