Раймон Арон убедительно доказывает, что всякая доктрина, стремящаяся унифицировать общественные представления, основывается на принуждении и насилии. Свобода предполагает игру отдельных элементов общества, которую идеология стремится если не уничтожить, то ограничить. Поэтому свободное — и либеральное — общество должно уважать широкий спектр различных мнений и приспособиться к многообразию своих элитарных, иногда антагонистических, слоев.
Из начального рассуждения о плюрализме естественным образом вытекает критика секулярных религий. Арон беспощаден и к мнимому рационализму марксизма-ленинизма, и к бурно ликующему иррационализму нацизма. Для него неприемлемы тоталитарные системы с их исключительными доктринами, определяющими единственный тип человека, вне которого нет ни человечности, ни человечества, неприемлемы, потому что во имя идеологии они заковывают живые взаимоотношения разделенных субъектов в искусственно утвержденные формы. В обеих системах существует насилие, карающее социальную спонтанность и провоцирующее преследование отдельных лиц. Не случайно первый сборник статей, опубликованных во «France libre», называется «Человек против тиранов».
Из критики Арона тоталитарных систем и рассуждений о плюрализме рождаются две серии (а точнее одна двойная серия) произведений. В одних автор выступает в роли наблюдателя; на основании очень тонкой социологической, экономической, военно-стратегической и политической информации анализирует факты, не скрывая ни своего выбора, ни своих убеждений. Эти работы довольно высокого уровня обобщения, например «Великий Раскол» (1948), посвященный изучению с либеральных позиций распада планеты на два идеологических лагеря. В других книгах рассматриваются вопросы, затрагивающие интересы Франции и французов. Раймон Арон не побоялся в них делать выводы, в то время мало кому понятные и мало кем разделяемые из современников. Так, в работах «Алжирская трагедия» (1957) и «Алжир и Республика» (1958) Арон защищает идеи алжирской независимости, рискуя разонравиться читателям «Figaro» и вызвав бурную ненависть «патриотов», но при этом не ищет симпатий левых, поскольку отвергает их мотивации классовой борьбы с эксплуататорами. В «Мемуарах» мы находим отзвуки дебатов тех лет, а также аргументы, которые Арон приводит в доказательство правильности своих тогдашних выводов.
В стойкости философа легко обнаружить исходный принцип, которым Арон руководствуется в своей работе: лучше иметь заинтересованного, «вовлеченного», не всегда согласного собеседника, чем преданного слушателя. Это утверждение характерно для либерал-плюрализма. Таким же принципом Арон руководствовался и в политике. Ветеран РПФ, Арон не был правоверным, преданным голлистом, он следовал прежде всего своим убеждениям. Ему случалось защищать генерала де Голля от страстных клеветнических нападок, когда он как журналист оказывал президенту скупую поддержку, впрочем отнесенную общественным мнением скорее к высокомерному суждению автора, чем к высоте его взглядов, а потому плохо принятую. Вместе с тем он публиковал критический анализ действий властей, когда считал, что ситуация этого требует. Арон не удовлетворялся «чистой критикой», но старался подсказать те или иные действия для разрешения ситуации, хотя и осознавал, что его советы вряд ли будут применены в ближайшей перспективе. В названии «Незыблемая и изменяющаяся, от IV к V Республике» (1959) чувствуется ирония. Следует отметить сдержанность книги «Генерал де Голль, Израиль и евреи» (1968). Почти одновременно с ней появляется «Бесподобная революция» (1968), в которой еще слышатся раскаты «Да здравствует де Голль!» парижской толпы 30 мая 1968 г. Позднее Арон отнесет ее к книгам момента. Она написана очень живым языком.
Интерес Арона к французской политике не остывает, но он ею не ограничивается. Среди наиболее важных работ этого периода безусловно исследования мировой политики, иногда написанные на весьма обобщенном уровне: «Великий спор, введение в анатомию стратегии» (1963); «Очерк о свободах» (1965; 1967); «Разочарование в прогрессе» (1969). Многие из его книг посвящены конкретным проблемам: «Мир и война между нациями» (1962); «Имперская республика США в мире» (1972). Даже самые общие его работы всегда опираются на анализ реальных фактов и событий, побуждая читателя к «вовлеченному» размышлению.
В послевоенные годы материал для книг Арон черпал из своей активной деятельности журналиста в ежедневной и периодической печати, как позже источником их будут его лекции. Перед войной Раймон Арон сотрудничал в «Libres Propos» и «Europe», после войны писал в «Point de Vue» (1945), «Combat» (1946–1947), «Figaro» (1947–1977), «Express» (1977–1983). Кроме того, публиковал статьи в «Liberté d’esprit», а затем в «Preuve» и «Commentaire».
Деятельность Арона сопровождалась горячей полемикой, не обошлось и без тяжелых разрывов с соратниками и друзьями. Одна из наиболее важных работ Арона — «Опиум интеллектуалов» (1955), написана не столько против марксизма, сколько против тех интеллектуалов — прогрессистов, католиков, экзистенциалистов, которые, не принимая коммунизма, сопутствовали ему. Что же сделало их слепыми по отношению к преступным действиям режима, чьими союзниками они себя считали? В «Мемуарах» Раймон Арон дает оценку и этой книге, и тем реакциям, которые вызвало ее появление.
«Опиум интеллектуалов» состоит из трех частей. В первой части Арон рассуждает о таких понятиях, как левое движение, пролетариат, революция, определяя их действительную роль в истории и лишая некоего священного романтического ореола, который они приобрели в публицистике и общественном сознании: нет единого левого движения, а есть левые партии и группы, разделенные в своих политических взглядах значительными противоречиями и соперничающие между собой; пролетариат не может быть единственным и определяющим творцом истории; а революция — не абсолют, ради которого можно пожертвовать истиной. Марксизм, в частности, не был той непревзойденной философией, как это полагал Сартр, которая смогла бы заменить напрасно отброшенную метафизику. В советском тоталитаризме Сартр, по словам Арона, не распознал раковой болезни столетия. Кстати, те, кто не разделял заблуждений Сартра, становились объектом его лютой ненависти, и Арону довелось ощутить это на себе. Вторая часть книги посвящена анализу отношений между ортодоксальными коммунистами и их попутчиками. В третьей части, содержащей наиболее новые и рискованные идеи, обрисована в общих чертах социология группы интеллектуалов, трудно поддающейся определению, не сохраняющей ни постоянного очертания, ни постоянного значения в истории. Анализ Арона вызвал бурную полемику, как, впрочем, и многие другие его книги, тем более что на этот раз он больно задел за живое и «нейтральных», тех, кто поверил докладу Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС, кто поверил, что советский режим можно «исправить». Публикация книги «Опиум интеллектуалов» завершала пятнадцатилетний период деятельности Арона вне университета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});