class="p1">— В моем фамильном имении, — задумчиво повторил я.
В голове лихорадочно кружили мысли. Так, я должен был умереть. Это абсолютно точно, плазма смертельна для всего живого.
Но не умер.
Вместо этого попал в тело какого-то парнишки, в прошлый век. А может, и еще позапрошлый — такая лепнина и резные ручки когда модны были? В XIX веке?
Вот ведь фантастика! Кому скажи — не поверят. Хотя, наверное, говорить как раз никому и не надо — действительно не поверят и отправят в психушку. А мне вроде и тут пока неплохо. Все-таки, я теперь не гуль с горы, а княжич, со своим имением. Так то!
Нужно осторожно выяснить подробности моей личности, чтобы играть в эту игру. Кажется, боги дали мне еще один шанс! Тысяча чертей, ты везучий, Рекс Старк! Чертовский везучий! Еще одна жизнь в запасе! Как у кошки!
На душе стало спокойно. Не поймали меня штурмовики, не схватил Император Зорг. Выкуси, осьминог трепанный! И ты, Естер, тоже выкуси. Мозгов бы тебе поменьше, да преданности Императору убавить — я бы давно уже тебя в кровать затянул.
— Марина, — произнес я, откидываясь обратно на подушку. — Ты говорила, что мазала меня маслом, пока я спал?
— Верно.
— Так вот — продолжай, — велел я, удобней располагаясь на лежаке. — И прошу тебя — не пропусти ни одну часть моего тела!
Я был в раю! Из космических бездн, мрака и сырости я вдруг переселился в тело восемнадцатилетнего парня, княжича влиятельного рода, которого по одному мановению мизинца готовы всячески ублажать. Разве это не рай? Боги, да я хочу здесь остаться!
И я тут остаюсь!
* * *
Дверь открылась, когда массаж был в самом разгаре. Марина усердно натирала мои конечности, а я руководил процессом, говоря, когда ускориться, а когда напротив, замедлиться.
Ох, это тебе не мозолистые трудовые руки дешевых потаскух из Красного Амстердама, которыми можно шлифовать бруски! Тут нежные, мягкие, теплые…
— Саша! — в комнату вошел какой-то мужик, встревоженный и растерянный.
Он явно не ожидал увидеть такое.
— Господин Федор Иванович, — низко поклонилась Марина, тут же отходя в сторону и потупив взор.
Недовольный оборванным процессом, ворча, я прикрылся одеялом. Судя по поведению служанки, дядька этот не последний здесь человек. Поэтому пришлось подавить в себе желание крепко выругаться.
— Саша, как ты себя чувствуешь? — немного отойдя от шока, спросил вошедший.
Я неопределенно пожал плечами.
Гость подошел ближе. Одет он был весьма необычно — черный фрак, жилетка, вычищенные до блеска туфли. В руках элегантная трость, видно, что очень дорогая. Лицо ухоженное, а общие схожести в чертах говорили о некотором родстве с тем телом, в которое я угодил. Отец?
— Как я себя чувствую? — повторил я. — Нет то, чтобы хорошо, но и не совсем плохо, в общем, относительно нормально.
Ответ смутил Федора Ивановича.
— Сын, в тебя стреляли!
— Стреляли, — кивнул я, вспоминая слова служанки. — Было дело. И это не самое лучшее ощущение, которое я испытывал.
Это было правдой. В меня пару раз стреляли в моей прошлой жизни и я знал о чем говорил.
— Но уже лучше. Впрочем, количество сеансов массажа я бы все же удвоил — только они и спасают от боли.
Федор Иванович зыркнул на Марину, но ничего не сказал. Потом, подойдя еще ближе, произнес:
— Ты спас мне жизнь, сынок!
— Спас жизнь?
Никогда еще я не спасал ничьи жизни. Я — космический пират и убийца, у меня немного другой профиль.
Видимо мое удивление невольно проскользнуло в глазах, потому что гость начал торопливо пояснять:
— Ну конечно, откуда тебе упомнить все детали. Такой стресс, такой стресс! Ну хоть помнишь, как мы были в доме у мадам Шерер, на спиритическом сеансе?
Я неопределенно кивнул.
— Интересные гости, общение, сам сеанс… А потом этот незнакомец, словно черт из табакерки, выскочил из толпы, с пистолетом в руке. Безумец! До сих пор помню его дикий взгляд. Этот негодяй выстрелил… Целился в меня. Но ты, Саша, в последний момент закрыл своим телом меня!
На глазах Федора Ивановича навернулась скупая мужская слеза.
— Ты спас меня, сынок!
Теперь картина начала проясняться. Ну что же, спас так спас. Не убивать же теперь. Это обстоятельство может сыграть мне на руку. И весьма выгодно.
— Иначе поступить я не мог, — произнес я таким тоном, что сам себе скривился.
Боги, как же наигранно и слезливо! Розовые сопли на зеленом заборе. Как в каком-то дешевом мыльном сериале. Впрочем, это подействовало.
Федор Иванович, услышав такие слова, еще больше растрогался.
— Сынок! — выдохнул он, обняв меня.
Полегче, дядя! Я голый, весь в масле, да и еще не отошел от жарких рук Марины, а ты со своими обниманиями. Ох, хорошо, что еще из гильдии Воров никто не видит, иначе не отмыться от такого позора.
— Того негодяя мы схватили, сидит сейчас в полиции, дает показания. Но он просто исполнитель, безумный фанатик, сошка. Ничего конкретного сказать не может, заикается, под амнезию косит. Сейчас пытаемся найти заказчика. И как только найдем — обещаю, ему не поздоровится. Впрочем, подозрения кое-какие есть. Думаю, что без Воснецовых тут не обошлось.
Я кивнул, говорить что-то нужно было с осторожностью, и я решил лишний раз не светиться. А то можно сказать что-то невпопад и тогда сразу посыплются вопросы. А там и до разоблачения не далеко. Сыграть карту шока, от которого позабылось многое, вполне можно.
— Тебе нужен покой, — сказал отец, видя мой усталый вид и отстраняясь. — Ты голоден?
— Есть немного, — сдержанно ответил я.
Мне стоило огромных усилий, чтобы не рявкнуть, чтобы тащили все, что есть.
Я был голоден, чертовски голоден. Это перемещение душ изрядно поубавило сил. Да и нервы тоже помотало.
— Прикажу слуге, чтобы принес перекусить. И не буду тебя беспокоить понапрасну. Помни — тебе нужен отдых.
Федор Иванович недвусмысленно глянул на Марину.
Собираясь уже уходить, он вдруг остановился у самой двери, сказал словно бы между делом:
— Завтра утром придет доктор Екатерина Андреевна, осмотрит тебя. И если все нормально, то нужно будет отправляться в школу.
— Куда? — насторожился я.
— В Школу, Александр, — вид у Федора Ивановича стал тревожным.
Я напрягся. Погодите, сколько мне лет чтобы топать в школу? Память подсказала — восемнадцать настоящему телу. Тогда какого рожна?
Ага, еще одна подсказка всплыла из глубин — учатся тут до двадцати, особенно аристократы, к каким я видимо отношусь. А потом еще училище светит. М-да…
— Ты ведь помнишь, что совсем скоро ожидается экзамен, самый важный для нас. Я понимаю, что такая ситуация