— Старое, — подтвердил я, допив пиво. — Есть мраморные, черные такие, под ними купцы похоронены, чиновники… Эпитафии интересные. «Остановись, прохожий, не обижай мой прах и помни: я дома, а ты в гостях».
— Замечательно, — сказал он. — Ну, спасибо тебе еще раз.
— Да не за что. Вы, если что, обращайтесь. У меня там инструмент есть кое-какой, шурупы всякие, гвозди… Дрель электрическая, станочек даже маленький токарный, только я на нем работать не умею.
Наверное, пиво повлияло, что-то я очень добрый стал. Но дядька вроде ничего, только про Киев соврал. С другой стороны, мало ли что у него там случилось. Может, дом сгорел. Или рэкетиры какие-нибудь замучили. Или просто жизнь бедная… Тогда с чего он «Эфес» хлещет? Для понтов? Хотя не такой и дорогой этот «Эфес».
Я попытался вернуться к похождениям Сварога, но никак не мог включиться в повествование и поймал себя на том, что постоянно таращусь на соседний дом в ожидании появления девчонки. Этого мне еще не хватало. Тем более у меня и девушка есть, Танька…
Но соседка, конечно, классная. Симпатичная в смысле. Так-то, может, дура дурой, типа Эльки из «Б»- класса…
2
Пора, наверное, сказать несколько слов о себе.
Зовут меня, как вы уже поняли, Леха. Фамилия моя простая, кинематографическая — Рязанов. В родстве с прославленным режиссером, который, правда, снимает сейчас всякую дрянь, не состою, но приятно. Болею, кстати, за московский «Локомотив», в просторечии «Паровоз». У нас это непопулярно: в школе все болеют либо за «свиней», то бишь «Спартак», либо за «коней», то бишь ЦСКА, и все вместе болеют за местный «Цементник», который никак не вылезет из второго дивизиона. Но что это я на футбол отвлекся…
Так вот, учусь я в школе номер шесть, живу на Кирова, хотя и это вам уже известно. Дом наш новый и здоровенный, на первом этаже магазин радиотоваров и продуктовый с видеопрокатом, но летом я обитаю преимущественно здесь, у бабки: помогаю по хозяйству и отдыхаю.
Друзей у меня хватает, подруг вроде тоже… Про свою девушку я уже сказал, хотя это громко сказано, что девушка, — так, гуляем иногда вместе. А соседка…
Тут она как раз вышла на улицу и направилась ко мне. Что-то они зачастили, еще приехать не успели, а все «ходють и ходють», как сказала бы бабка.
— Привет! — сказала она улыбаясь.
При ближайшем рассмотрении она оказалась еще симпатичнее. В левом ухе блестела золотая сережка-гвоздик в виде маленького черепа. Вот тебе раз! Панкует, что ли?
У нас в городе панков хватает: ходят в рванине, в джинсах, обрисованных шариковыми ручками, на головах гребешки. Правда, гребешки хитрые: пока ходишь как крутой — мылом его или сахарным сиропом, а чуть в школу или там в опасное место, где навешать могут, водичкой смыл — и выходит почти приличная челочка. Таких, что «по жизни» панки, мало. Раньше их били, сейчас никто не трогает, но старые — много кто побросал панковать, а новые — чаще всего дети лет по четырнадцать максимум.
— Привет, — сказал я, откладывая книгу.
— Бушков, — констатировала она. — Люблю Бушкова. Читал «Пиранью»?
— Читал.
— Здорово. Меня Лариса зовут. Можно просто Лора.
— Знаю. Папундель твой сказал.
— Кто? А… Папа?
— Он. А меня зовут Леша, Алексей. Можно Леха.
— А можно, я буду тебя звать Алекс?
— Зови. — Я пожал плечами. А что, красиво. Пусть зовет. — Ты заходи, чего мы через забор хрюкаем…
Она хихикнула и перепрыгнула через штакетник. Только что стояла по ту сторону, и вот она уже здесь, причем сделала это без видимого напряжения, будто перешагнула. А штакетник, между прочим, метр с хвостиком.
— Ого! — сказал я.
— Я легкой атлетикой занималась, — почему-то смущенно сказала она, присаживаясь на лавочку. — Три года.
— А я ничем не занимался. У нас секция баскетбола была, но я ростом не вышел… Да и не люблю его. Я бы в большой теннис играл, но в городе только один корт, на стадионе, там вечно местные крутые тусуются. На бетоне. Полтинник час.
— Ну, о чем будем… хрюкать? Что тут у вас интересного есть? — спросила она, перебирая пальцами лепестки на бабкиных ромашках, высеянных под заборчиком.
— Да ничего… — А и правда, что у нас тут интересного? Два кинотеатра, куда почти никто не ходит, ночной клуб с ломовыми ценами… — Скучно у нас, если честно.
— Ну, это можно пережить! — Она ничуть не опечалилась. — Зато город красивый.
— А вы где раньше жили? — закинул я удочку.
— Далеко. В Киеве.
— Тоже красивый город, только я там не был. А к нам надолго?
— Дом купили, значит, надолго, — сказала она, глядя в землю. Черепушка в ухе ослепительно блестела на солнце.
— А черепок зачем? — спросил я.
— Красиво. Разве нет?
— Красиво… Но в школе подумают, что ты панкушка.
— А я панк-рок и правда люблю.
Номер. Девчонка любит панк-рок. Ладно бы «Нирвану» какую, таких куриц у нас хватает, особенно мелких: напялят футболки «Кто убил Курта Кобейна?»… А никто его не убил, сам нажрался и застрелился.
— Я, в принципе, тоже… Хотя я все помаленьку слушаю. Погоди, а твой отец сказал, что ты в нашу школу будешь ходить, в шестую.
— Да мне-то все равно. В шестую так в шестую. Но, конечно, если ты там учишься, это хорошо. Веселее будет.
— Ну, до школы еще дожить надо, — философски сказал я.
Лето было в самом разгаре, и о занятиях думать совершенно не хотелось. Особенно о том, что мне осталось учиться всего год, а там уже пора озаботиться, как бы в институт поступить и от армии откосить…
О будущем я размышлять не любил и потому резко сменил ход мыслей, спросив Ларису:
— Лор, а твой отец кто по профессии?
— Историк. И мама тоже. Они ученые, пишут книги.
Так я и думал. Загадочная с виду семейка оказалась просто парочкой слишком умных людей. Трактаты пишут. Чего им в Киеве делать, в самом деле.
— А ты с бабушкой живешь? Я видела, старенькая такая…
— У бабушки я живу временно, летом, — объяснил я. — Надежда и опора. А вообще живу в центре.
— Покажешь мне город?
— Покажу.
— Только вечером, а то мне еще вещи разбирать нужно. Я зайду, ладно?
— Договорились.
— Я ожидал, что она снова выкинет свой трюк с перепрыгиванием заборчика, но Лариса вышла через калитку, аккуратно прикрыв ее за собой.
Нехорошо смотреть человеку в спину, но я проводил ее взглядом до самого крыльца. Нормально. Сегодня вечером все знакомые будут валяться. Что за девчонка, откуда такая? Наши доморощенные красавицы просто отдыхают. Удавятся небось… Черт с ней, с Танькой, когда такая девчонка живет по соседству и просит город показать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});