С тридцать шестым выстрелом, земная твердь содрогнулась и город Сан-Франциско осыпался, к этому времени девяносто девять процентов жителей выскочило на улицу и пялилось в сторону бухты.
В шесть утра город оцепили патрули морских пехотинцев, в семь большинство пострадавших доставили на «Николая Пирогова», в восемь начали устанавливать палаточный город, раздавать воду, питание и всякие мелочи вроде мыла, полотенец и расчёсок. Полицейское управление, пожарная охрана и даже военнослужащие местных частей подчинились русскому адмиралу Дубасову-Босфорскому. А куда им деваться? Дома и у них разрушены, воды нет, еды нет, спать негде и помощи из центра можно и не дождаться, а у русских хоть и палаточный, но город с электричеством. Они с собой и генераторы привезли, и провода, и десятки тысяч лампочек.
По Сан-Франциско пошли слухи, что на «Николае Пирогове» лечат антибиотиками всех нуждающихся пострадавших, поток пострадавших с травмами заметно возрос, жаждущие халявы занялись членовредительством. Это доложил Чехов, но и Джек Лондон заметить тоже успел. Очень хорошо, ведь именно первые впечатления наиболее значимые. А для истории в городе работало шесть съёмочных групп, снимающие процессы разбора завалов и берущие у спасённых интервью на горячих эмоциях.
Девятнадцатого вечером в палаточном городе Сан-Франциско начала работать радиоточка, а двадцать первого вышел первый номер газеты «Nuntium» (на латыни просто новости). Новости и объявления. Газеты расклеивали в тысяче точек, чтобы не провоцировать массовых сборищ, дурных мыслей и прочих вредных стадных рефлексов грешных человеков. А до них уже начало доходить, что за землетрясение страховку не выплатят, а вот если бы случился пожар…
Активных поджигателей «паковала» полиция Сан-Франциско под прицелом камер. Синема видел всё и всё запоминал. Не дай Бог засветиться в соучастии погромщикам, за такое страховые компании упекут на пожизненное. Хорошо бы, конечно, покопаться в развалинах банков, но уходить из-за этого в бега? Куда? Везде достанут, свои то может быть и не дотянулись бы где-нибудь в аргентинской кампе, но Хан Ордынский пообещал погромщикам неизбежную кару, а он и там любого достанет. В общем, остатки Сан-Франциско сохранить несожжёнными удалось.
Двадцать второго апреля передали палаточный город пришедшим на выручку войскам и нацгвардейцам САСШ, отозвали патрули, и в этот момент город вспыхнул сразу местах в тридцати. Под прицелом камер синематографа, перед глазами очевидцев, в том числе великих писателей Антона Чехова и Джека Лондона.
Элтон Паркер поседел на всю голову и приобрёл нервный тик, в политике он теперь хромая утка. Республиканское большинство в Конгрессе начало призывать к импичменту за действия президента во время катастрофы, повлёкшие собой многочисленные жертвы и колоссальный ущерб. Импичмент не пройдёт, но и договариваться с Паркером уже бессмысленно. Конгресс его не поддержит, а следующим президентом точно станет Республиканец. Скорее всего, протеже славного парня Рокфеллера – Теодор Рузвельт. Понимают ли это британцы? Конечно! Славные парни Рокфеллер и Морган сосут по две сиськи и думают, что мы это не знаем. А мы знаем, но не возражаем. Мы фиксируем и воздерживаемся от поспешных оценок. Мы не будем ругаться, с вами, смердами, мы вам сразу на судебный процесс с перспективой пожизненного заключения, или даже высшей меры обвинения соберём. Вы парни славные, а мы бдительные.
Сбывшееся пророчество соловецкого монаха Иоанна обсуждалось на первых полосах газет всего мира в течении недели, как и действия Русского Императорского Флота, по самым скромным оценкам, спасшего под сотню тысяч американцев, да ещё и под личным руководством самого Российского Императора.
Естественно, возникли вопросы – за что был разрушен Сан-Франциско? Что ещё напророчил монах Иоанн? Кому следующему готовиться? Такие вопросы возникли в том числе и у союзников.
В Токио зашли всей эскадрой, в Сан-Франциско оставили плавгоспиталь и один из вооружённых быстроходных транспортов снабжения «Бурят» (крейсер второго ранга). Не осмотреть корабль, названный в его честь, Император Мейдзи не мог. В сложившихся отношениях это стало бы оскорблением, точно таким-же, как если бы Николай на обратном пути не зашёл в Токио.
«Кайзер» и «Микадо» снова получились самыми быстрыми в своём классе, что естественно, ведь наш флот получал лучшие турбины и двигатели, прогресс в этой отрасли шёл непрерывно, а строили мы на два года позже, а два года, при таких темпах развития – это уже следующее поколение. Мацухито, в отличии от Вилли, порадовался этому совершенно искренне. Как и назначению адмирала Дубасова-Босфорского командующим Тихоокеанским флотом. Фёдор Васильевич получил Восходящее Солнце первой степени и заверение, что японский флот будет очень внимательно прислушиваться к его советам. Фактически – признание главнокомандующим союзными силами.
Офицеры традиционно получили ценные подарки, а матросы денежные премии. Вся эскадра. Очень щедро. Николай в Либаве японским морякам вдвое меньше подарил, а ведь не жадничал особо. Впрочем, вступать в соревнования не стоит. Пусть в этом победят японцы.
Обсудили пророчество. Японии до 1918 года ничего не грозит, если катаклизмы и будут, то мелкие, местного значения. Ничего, подобного Сан-Франциско не случится. За что их так? Видать, заслужили, в пророчестве об этом ничего не сказано. В войне мы победим, но не окончательно, так что война эта не последняя, лет через десять, после окончания Первой, начнётся Вторая мировая. Так далеко Иоанн не заглядывал, но я уверен, что и в ней мы победим и разделим этот мир на троих. Главное – не расслабляться.
Договорились летом совместно пройти Великим Северным морским путём, для получения опыта. Начальник Морского Генерального Штаба, вице-адмирал Макаров проведёт эту навигацию, опыт ему тоже нужен. Вильгельм отправит своих на восток, а вы готовьтесь пройти на запад. Когда Америка вступит в войну, это будет наш единственный путь для манёвра силами флотов между Атлантическим и Тихим океанами, так что его нужно как можно лучше изучить заранее и технику заодно испытать. Лучше заранее знать – сколько времени потребуется на ремонт, после такого перехода и заранее готовить к этому доки в Романове-на-Мурмане. Это здесь у нас портов много, а там всего один.
В Пусане, Николай перенёс свой флаг на линейный крейсер (лёгкий «Малюта») «Александр Суворов», командовал которым ещё один хорошо запомнившийся в прошлой жизни моряк, растерзанный пьяной матроснёй в Кронштадте адмирал, а сейчас капитан первого ранга Роберт Николаевич Вирен.
Родственный визит вежливости в Бангкок, смотр Малайзийского казачьего войска. Нешуточная сила. Десять тысяч опытных бойцов, которые знают эти джунгли, как свои пять пальцев, да с талантливым командиром, а наказным атаманом у них был генерал-майор, барон, Густав Карлович Маннергейм – это настоящий джокер, в здешних краях. Да, мало их, да, мало, но зато какие! Такие партизаны у