Читать интересную книгу Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии - Иосиф Телушкин

Благословение, которым проводила семья Ривку, когда она отправилась с Элиэзером к Ицхаку: «Сестра наша! Да станешь ты (через своих потомков) тысячами десятков тысяч», – по сей день произносится раввинами на еврейских свадьбах.

Сын Ицхака и Ривки Яаков становится третьим патриархом, а его первые две жены Лея и Рахель – третьей и четвертой праматерями. Хотя Рахель много лет страдала бесплодием и умерла при родах своего второго сына Биньямина, все-таки менее счастливой кажется жизнь Леи. Библия отмечает, что Рахель «красива станом и красива видом», сообщая в то же время о «слабых глазах» ее сестры (Брейшит, 29:17). Хотя не вполне ясно, что означает последнее, мы знаем, что Яаков не имел желания жениться на Лее. Рахель была единственной женщиной, которую он любил. Однако во время свадебной церемонии отец Леи Лаван закрыл ее лицо густой вуалью, и к тому моменту, как Яаков понял, что перед ним другая сестра, он был уже женат. Неделей позже Яаков берет Рахель в качестве второй жены. Тора всеми средствами подчеркивает, как сильно страдала Лея, сознавая себя нелюбимой женой. Каждый раз, рожая ребенка, она надеялась, что отношение Яакова к ней изменится. Когда появился старший сын Реувен, она заявила: «Теперь будет любить меня мой муж» (Брейшит, 29:32). Но эта надежда, очевидно, не сбылась, потому что после рождения следующего сына она сказала: «Г-сподь услышал, что я нелюбима, и дал мне и этого». При рождении третьего она все еще надеется: «Теперь-то муж мой прильнет ко мне, ибо я родила ему трех сынов», когда родился четвертый сын, она или уже почувствовала себя любимой, или полностью отчаялась, потому что сказала лишь: «Сей раз я восхвалю Г-спода». Неудивительно, что сыновья Леи невзлюбили первенца Рахели, Йосефа.

Рахель умирает при рождении Биньямина, по дороге в Бейт-Лехем, неподалеку от Рамы. В еврейской традиции она стала воплощением материнской любви. Когда в 586 году до н. э. был разрушен вавилонянами Храм и изгнанные евреи проходили мимо ее могилы, пророк Ирмеяѓу произнес: «Слышится голос в Раме, вопль (и) горькое рыдание: Рахель оплакивает сыновей своих; не хочет она утешиться в детях своих, ибо не стало их» (Ирмеяѓу, 31:15).

Свидетельством непреходящего значения патриархов и праматерей служит тот факт, что их имена – Авраам, Ицхак, Яаков, Сара, Ривка, Рахель и Лея – остаются самыми употребительными именами, которые дают еврейским детям.

7. Сдом и Амора

(Брейшит, 18:16–19:38)

Названия городов-близнецов Сдома и Аморы сегодня ассоциируются прежде всего с человеческим пороком во всех его проявлениях. Однако при чтении Библии оказывается, что в тексте отмечены всего два греха их жителей: крайнее негостеприимство и гомосексуальное насилие (отсюда и современное значение слова «содомия»).

Когда к племяннику Авраама, Лоту, пришли путники, чтобы провести там ночь, сдомиты окружили его дом и стали требовать, чтобы Лот выдал путников, «и мы познаем их». На языке Библии слово «познать» означало и «вступить в сексуальные отношения». Для нас отвратительно, что Лот, единственный более или менее приличный человек в городе, пытается откупиться от сдомитов, предлагая им на поругание собственных невинных дочерей. Путники, которыми были Б-жьи ангелы, на время ослепляют сдомитов.

История Сдома не раз упоминается в Библии. Некоторые пророки называют и другие грехи сдомитов, о которых не говорится в книге Брейшит. Например, Иехескель поясняет, что «беззаконие» Сдома – в «гордости, пресыщении хлебом, праздности», нежелании поддержать «руки бедного и нищего» (16:49–50). В Талмуде Сдом также стал синонимом эгоизма и жестокости: по преданию, в Сдоме и близлежащих городах действовал запрет давать пищу странникам. Когда мягкосердечная девушка пожалела голодного путника и дала ему хлеба и воды, возмущенные жители ее связали, обмазали нагое тело медом с головы до пят и выставили возле улья, чтобы пчелы зажалили ее до смерти. Другая легенда повествует, что сдомиты «щедро» одарили путников золотом с вытесненными на слитках собственными именами, но затем отказались что-либо продавать на них. Когда несчастный путник умирал от голода, жители собирались возле трупа, забирали свои слитки золота и делили между собой одежду странника.

Хотя Сдом и Амора были печально знамениты своей жестокостью, Авраам стремится переубедить Б-га, когда он делится с ним Своим намерением разрушить эти города. Авраам спрашивает: «Может быть, есть пятьдесят праведников в этом городе?.. Неблагопристойно Тебе делать подобное, чтобы погубить праведного (вместе) с нечестивым… Неужели Судья всей земли не учинит правосудия?» (Брейшит, 18:25). Похоже, Авраам защищал и нечестивых: иначе бы он попросил пощадить только праведных. Но Авраам просит Б-га пощадить всех обитателей этих городов потому, что там может оказаться и несколько праведников.

Это первый случай спора человека с Б-гом, открывающий длинную череду подобных споров, характерных для Библии и иудаизма в целом. Сотни лет после Авраама псалмопевец с гневом и болью взывает к Б-гу: «Пробудись, почему спишь Ты, о Г-споди?.. Почему скрываешь Ты лицо Свое, забываешь бедность нашу и угнетенность нашу?» (Теѓилим, 44:24–25; Хавакук, 1:2 и книга Иова, где пророки и праведники вопрошают Г-спода о путях Его). Стремление противостоять Всемогущему исходит из веры в то, что Б-г, как и люди, несет на Себе личную ответственность и заслуживает критики, когда не выполняет Своих обязательств.

Авраам убеждает Б-га спасти Сдом и Амору, если в них найдется хотя бы 50 праведников. Б-г соглашается, после чего Авраам начинает «торговаться» с Ним, прося пощадить город, если там будет 45, 40, 30, 20 и, наконец, только 10 праведников. Б-г каждый раз соглашается на каждое предложение Авраама. Только когда становится ясно, что, помимо семьи Лота, все население городов порочно, Б-г решается на их уничтожение.

Несколько лет назад некоторые израильские предприниматели в сфере туризма предложили превратить современный город Сдом в туристическую «Мекку», устроив тут казино, ночные клубы и даже стриптиз. Главный раввинат Израиля резко выступил против, предупредив, что ничто не помешает Б-гу разрушить город во второй раз. От плана пришлось отказаться.

8. Жертвоприношение Ицхака / Акедат Ицхак

Средоточие христианства – готовность Б-га во имя спасения человечества принести в жертву человека, который, по вере христиан, был Его сыном; ключевое событие для иудаизма – готовность Авраама во имя Б-га принести в жертву родного сына. Лишь в последний момент Б-г останавливает Авраама. Об этом часто забывают, потому что Акедат Ицхак обычно переводится как «жертвоприношение Ицхака», а не дословно, как «связывание Ицхака». Между тем смысл всей этой истории в том, что человеческого жертвоприношения Б-г не хочет.

Ицхак родился, когда Аврааму исполнялось сто лет, а Саре было девяносто. Б-г уверяет Авраама, что в Ицхаке «наречется род тебе» через его потомков; но вдруг без всяких объяснений велит Аврааму привести Ицхака на гору Мория и принести его в жертву. Авраам спорил с Б-гом, когда Он сообщил о Своих намерениях уничтожить Сдом и Амору (см. гл. 7), здесь он покорно принимает повеление Б-га.

На утро следующего дня Авраам отправляется в трехдневный путь. На горе он строит жертвенник, привязывает к нему Ицхака и поднимает нож, чтобы убить сына. Но вдруг ангел Г-спода обращается к нему: «Авраам! Авраам!.. Не заноси руки твоей на отрока и не делай ему ничего».

Лаконичный библейский рассказ оставляет читателя с трудной дилеммой. Иудаизм рассматривает Авраама как самого первого еврея и идеал праведника. Однако если любой современный еврей услышит об отце, который собирается принести своего сына в жертву Б-гу по Его просьбе, то позаботится, чтобы такой человек был отправлен в сумасшедший дом. Как же в таком случае относиться к Аврааму, чьи действия выглядят для нас аморальными и безумными?

Эта проблема, конечно, скорее надуманная, чем реальная.

Если сегодня мы считаем жертвоприношение ребенка, мягко говоря, аморальным, то именно потому, что это запрещено Библией, а не потому, что это самоочевидно. Тысячелетиями в самых разных обществах по всему миру практиковались человеческие жертвоприношения (обычно чтобы завоевать расположение богов и гарантировать обильный урожай). Столетия после Авраама царь Моава, придя в отчаяние от невозможности предотвратить победу израильтян, взял «сына своего первенца, который должен был стать царем после него, и принес его во всесожжение» (Млахим II, 3:27).

И когда Б-г потребовал принести в жертву Ицхака, Авраам был, вероятно, больше удручен, чем удивлен – ведь ему неоткуда было в то время узнать, что людям не следует приносить в жертву своих детей; и конечно, он слышал, что его соседи так делают. Новым в этой истории поэтому было не то, о чем Б-г попросил вначале, а то, что Он заявил в конце о своем нежелании человеческих жертв. Таким образом, Авраам достоин хвалы за то, что не отказался принести Б-гу в жертву самое для себя ценное; однако, как совершенно очевидно из текста, не нужно буквально следовать ему.