поможет расчесать эти грязные патлы. Кстати, о патлах, помой голову, как вернёшься.
Манис закатила глаза, при этом решив оставить в тайне тот факт, что не только голову она давно не мыла.
— Ты женщина, моя дорогая, и должна ухаживать за собой. По крайней мере, до тех пор, пока живёшь за счёт твоего отца.
— Удобная фраза, учитывая, что этот самый отец не дал мне устроиться техником на завод. Он хотел, чтобы я шла в администраторы магической Коллегии, будь она неладна. Крутила там своим задом перед зажравшимися богатеями. Очень интересно. Да что там завод, он даже в теплицы не дал устроиться, поскольку они находятся во внешнем круге.
— Всё верно, ты должна держать курс только вверх.
— Не все же могут быть звёздами шоу-бизнеса и управляющими. Если каждый в этом мире устремится вверх, то кто запечёт для тебя обеденную курицу или вырастит овощи для рагу? Кто вычистит выгребную яму? Магия, к сожалению, пока ещё не может заставить дерьмо исчезнуть.
Намрата всплеснула руками и охнула.
— Откуда такие выражения! Чтобы я их больше не слышала.
Манис развернулась и пошла вниз по деревянным, покрытым лаком, ступеням, выслушивая упрёки, посылаемые мамой ей вслед. Последняя фраза Намраты прозвучала так: «Не забудь привести себя в порядок, негодница, приедет Вирта Феса с семьёй, а мы давно хотели вас свести!»
«Вирта Феса, — недовольно повторила имя Манис, — такого индюка ещё поискать».
Дом Викъянко построили в Разнане ещё при деде Манис, до этого они жили в небольшом городке в центре континента. Тот городок за ненадобностью маги сровняли с землёй, а сейчас он наверняка зарос деревьями и кустарниками. Правда Манис могла только фантазировать на этот счёт, ведь родилась она уже в Разнане.
Их крепость, а именно так называл дом Ло Викъянко, отец Манис, имела пять этажей и мансарду, где как раз и расположилась мастерская. Три нижних этажа предназначались для званых вечеров, там же имелись гостевые комнаты, ведь большинство приглашённых оставались с ночёвкой. Слугам дома, а также нанятому магу, выделялись комнаты на третьем этаже. Два оставшихся верхних уровня делила непосредственно семья Викъянко, но когда не стало деда, а Манис переместилась на мансарду, Намрата и Ло остались там одни.
Дом с каждым годом всё больше походил на типичное жилище богатых людей внутреннего круга. Картинные рамы, ручки дверей, мебель, посуда, декор на стенах — получили позолоту, преобразив дизайн дома в вопиющую безвкусицу. Нет, гости, безусловно, были в восторге. Кто-то даже сказал: «Наконец-то вы привели дом в порядок». Однако для Манис следование моде Центральной башни магов казалось верхом глупости. К чему показывать свой достаток таким примитивным способом? Разве то, что вы живёте в пятиэтажном доме, не есть показатель состоятельности. А ведь резная мебель с позолотой стоит намного дороже.
Манис миновала лестничные марши, освещённые лампами в форме цветочных бутонов и украшенные абстрактными картинами популярных художников. На этот счёт Манис тоже имела своё мнение, но старалась о нём не распространяться. Как и позолота, абстрактная картина для неё выглядела ещё большей глупостью. В творческой среде подобные «шедевры» расценивались как нечто глубокое и таинственное, тогда как городские пейзажи художников внешнего круга считались бездарщиной и китчем. Но разница заключалась лишь в том, кто именно рекомендовал ту или иную картину. Если бы высокородный маг, живущий на самой верхушке города, заявил, что городской пейзаж внешнекруговского бродяги — это новое веяние в моде, картину тотчас бы продали за баснословные деньги какому-нибудь певцу или модели. Манис раздражало, что богатеи их круга вешали на стены не то, что им действительно нравилось, а то, что считалось модным. Хотя многие из них заходили куда дальше, убеждая себя в том, что модная мазня на стене невероятно красива.
Поприветствовав пару молоденьких горничных, подготавливающих первый этаж к приёму гостей, Манис вышла во двор. Дом Викъянко окружал дивный цветущий сад, за которым круглый год ухаживала парочка пожилых садовников, старых знакомых давно отошедшего в мир иной деда. Три круглых фонтана циклично посылали ввысь тонкие водяные струи, осыпая брызгами окружающие их цельные мраморные скамьи. Самым забавным в этом процессе было то, что фонтаном, как и многими коммуникациями в доме управлял маг. К слову, Манис увидела его медитирующим в тёмно-зелёной гуще кустарников. Это был невысокого роста мужчина лет сорока с редкой рыжей бородкой, увенчивающей узкий подбородок. Манис сделала правильно, что не поехала вниз на лифте, порой во время медитации маг засыпал, и электричество вместе с водой резко прекращали поступать в дом.
Обычно Манис не здоровалась с ним, злилась на рыжего чудака, как на продукт сложившейся системы. Не справедливо, но такой уж она была. Каждый раз видя его самодовольную рожу, Манис вспоминала о двух годах жизни, в течение которых строила самолёт, чтобы доказать людям внутренних и внешних кругов — существовать без магии возможно, летать без магии возможно, жить без магии возможно, нужно только включить мозги.
За забором, толстые прутья которого оплёл декоративный плющ, открылась городская улица, полная разодетых людей и транспорта, поражающего клоунской расцветкой и дикими декоративными деталями. Охранник на пропускном пункте кивнул Манис, затворив за её спиной ворота.
По чистым, выложенным бордовой брусчаткой, тротуарам гуляли парочки. Мода на одежду во внутренних кругах не могла не удивлять и даже ужасать Манис. Столь сильный разброс в её форме и виде выглядел комично. Рядом с мужчиной в отутюженных брюках и жакете на одну пуговицу, гордо подняв голову, шла давно не молодая дама с голыми бёдрами и глубоким декольте. На голове её ютилась тирольская шляпа едкого малинового цвета, с трудом закреплённая на пышной шевелюре. Следом за этой парочкой шагала другая, где мужчина ограничился широкими брюками, по форме напоминающими меха гармошки, а его пассия укуталась в накидки практически с головой, оставив на виду лишь крохотный овал лица. Всё бы ничего, но эти пары явно испытывали дискомфорт: дама в шляпке постоянно поправляла декольте, откуда то и дело норовили выпасть груди, а закутанная в дорогие ткани женщина, раз за разом, спотыкалась, стоило полам одежды попасть под туфли на высоченном каблуке. Мужчина с массивными гармошками вместо брюк был вынужден широко расставлять ноги, чтобы не упасть, а тот, что гулял в жакете, сильно вспотел, ведь на улице стояла летняя жара. Но сколько же гордости несли они на разукрашенных косметикой лицах.
Манис снова вспомнила мамин наказ выглядеть достойно к приезду Вирты Феса, а ведь этот парень наряжался примерно так же. Когда