Читать интересную книгу Суровая мужская проза - Андрей Бондаренко

Громко хлопнула дверь избушки, и на высоком крыльце появился пожилой человек в стареньком чёрном ватнике и классических кирзовых сапогах: чуть выше среднего роста, слегка полноватый, приземистый, лысоватый и морщинистый. Обычный такой деревенский дедушка. Что называется, среднестатистический. Только, вот, глаза у него были приметными: молодыми, быстрыми, любопытными и до полной невозможности ехидными.

– Приветствую вас, молодёжь! – басовито пророкотал старичок. – О, Сом! Привёз-таки свою наяду черноволосую? Приметная такая барышня, симпатичная, фигуристая и длинноногая.

– Что есть, то есть, – скромно потупилась Сашенция. – Краса и гордость Купчино. По крайней мере, так говорят. Причём, все…

– Вижу-вижу. А ещё умненькая и языкастая. Молодец, Пашенька. Козырную карту вытянул…. А это, значит, Горыныч-младший?

– Фёдор Горюнов, – невольно подобравшись, представился широкоплечий молодой человек.

– Громов Виталий Палыч, – в свою очередь отрекомендовался хозяин дачи. – Очень рад. Похож ты, Федя, на отца покойного. И лицом, и статью…. Говорят, писатель?

– Начинающий, Виталий Павлович. Хочу книгу написать про отца. И, конечно, про его боевых соратников. Вот, и к вам приехал – поговорить. Ну, и попросить – воспоминаниями поделиться…. Не откажете?

– Что ж я, зверь какой? – картинно удивился Громов. – Поделюсь, не вопрос. Под рюмочку, естественно. Какие воспоминания – без рюмочки? Так, ерунда полная и нонсенс голимый. Сейчас стол накроем, посидим, поболтаем…. Красавица черноволосая, поможешь старенькому дедушке с хлопотами хозяйственными?

– Не вопрос, – хмыкнула Санька. – Сейчас всё оборудуем. По высшему разряду. Как и полагается в таких случаях…

Через час они уже сидели в горнице-столовой, за накрытым столом. Так, совершенно ничего особенного: скромные салаты, варёная картошка, жареная свинина, бутерброды с сыром и ветчиной, водочка, красное сухое вино, квас «Никола». Ну, и дымящийся пузатый самовар самого антикварного вида, вокруг которого были расставлены чашки, блюдечки, сахарница и вазочки с конфетами-пряниками.

– Ну, за встречу, – поднимая наполненную рюмку, провозгласил тост Виталий Палыч. – И за друзей погибших…. Ох, и крепка, зараза. Даже слеза выступила…. Или же это я так постарел? Ладно, проехали…. Ты, Санечка, интересовалась, почему наша дачка такая скромная? Объясняю. На даче, по моим консервативным принципам-понятиям, обязательно должно пахнуть – дачей. То есть, печным дымком, лёгкой запущенностью, старыми бревенчатыми стенами и недавно вымытым деревянным полом, который, естественно, выкрашен в традиционный светло-коричневый цвет. Полосатые домотканые половички прямо-таки обязаны лежать везде и всюду. На стенах, естественно, обои «в цветочек». Никакой современной мебели, кафеля и пластика. Иначе это будет уже не русская дача, а дурацкий загородный дом, построенный-оборудованный по импортным образцам, лекалам и понятиям.… А ещё на русской даче должен – в обязательном порядке – присутствовать серый в полосочку кот. Вот, прошу любить и жаловать, – генерал-лейтенант в отставке указал рукой на широкую каминную полку, на которой возлежал, недоверчиво поглядывая на нежданных гостей огромными изумрудно-зелёными глазищами и громко постукивая шикарным длиннющим хвостом по каминной решётке, огромный дымчато-серый котяра. – Этого хитрющего индивидуума сокращённо зовут – «Кукусь». А полностью – «Кусяма Бен Ладен».

Наглый кот, громко проурчав что-то неопределённое, презрительно отвернулся к окну.

– Вы, ребятки, не переживайте за своего котёнка, – понимающе улыбнулся Громов. – Кукусь только притворяется мрачным, злобным и суровым. А на самом деле он – добрейшее и нежнейшее существо. Естественно, что к мышам, кротам и птицам эта кошачья доброта не имеет ни малейшего отношения…. Ещё про скромность. Внутренняя площадь этого дачного помещения – порядка девяноста пяти метров квадратных. Куда нам с женой (она сейчас в отъезде), больше, а? Мы и на этой территории с трудом чистоту поддерживаем, по очереди убираясь. И это уже не говоря про сад, цветочные клумбы, огород и теплицы, которые тоже забирают-отнимают достаточно много времени. А моя племянница Татьяна (вместе с мужем Артёмом и двумя детишками), сейчас находится в длительной служебной командировке…. Говорите, что для решения всех бытовых проблем и вопросов существуют слуги? Мол, горничные, уборщицы, садовники и кухарки? Нет, полностью исключено. На моём правом плече имеется татуировка знаковая – улыбающийся всему этому Миру Эрнесто Че Гевара. Естественно, в обнимку с автоматом Калашникова. Ну, не могу я – слуг держать в доме, светлые идеалы наивной юности не позволяют. И, вообще: каждый человек должен своё дерьмо – сам за собой прибирать. Принцип такой, основополагающий и железобетонный…

– Мау-у! – соглашаясь с хозяином, промолвил кот Кукусь, неожиданно заинтересовавшийся разговором.

– Спасибо, дружище хвостатый, за поддержку. Спасибо…. Ну, ещё по рюмашке…. Ох, хорошо! Будут дополнительные вопросы?

– Виталий Палыч, а почему в вашем доме я не заметил икон? – накалывая на вилку маринованный огурчик, поинтересовался Горюнов-младший. – Православие же нынче в моде…

– В моде, понимаешь, – язвительно усмехнулся Громов, ставший под воздействием алкоголя очень разговорчивым. – Терпеть ненавижу…. Да, бесспорно, я – верующий. И горжусь этим. Верующий хотя бы потому, что всегда Заповеди Божьи стараюсь соблюдать. В меру сил своих скудных, понятное дело. А, вот, что касается вероисповедания – индивидуальное, наверное. Не верю я всем этим речистым и пафосным служителям культа, совсем – не верю. Предпочитаю с Богом – лично общаться.

– Лично? А это как? И где?

– Это, братцы, когда как. Очень хорошо в горах получается, или же на берегу тихого лесного озера. Ещё – с балкона здания высотного, в тихую звёздную ночь. Главное, чтобы в одиночестве полном. Да и горячительного чего перед таким общением – принять желательно…. Гы-гы-гы! Шутка такая, армейская насквозь…. Что это, Санечка, ты с таким интересом разглядываешь нашу мебелишку? Думаешь, что, мол, антиквариат махровый, специально приобретённый в комиссионных магазинах да на специализированных аукционах? Ничуть не бывало. Все вещички собственные и фамильные. Просто «бзик» у меня такой: очень трудно расстаюсь со старыми вещами. Для меня они – друзья закадычные. Столько лет мы с ними вместе прожили, горе и радости делили-мыкали. Вот, этот телевизор, к примеру, взять: я каждый шум-треск его понимаю, каждый телевизионный каприз знаю. Сколько матчей футбольных и хоккейных я по нему пересмотрел – и не пересчитать. И работает он ещё совсем неплохо. То есть, вполне даже прилично…. Как же я его выброшу? Чего ради? Неправильно это будет. Не честно. Сперва вещи часто меняешь по принципу: модно-немодно, современно-несовременно. А что, интересно, потом? Вот, кот Кукусь: старенький уже, подслеповатый, да и беспородный вовсе. Что же мне теперь – Кукуся усыпить, а на его место другого кота покупать: молодого, модной породы? А, пардон, жена? Тоже не молоденькая уже, да и поворчать любит, меры совсем не зная. Её тоже – развестись и прогнать к нехорошей матери, да на молоденькой длинноногой модели жениться? Так что ли, если современным потребительским принципам и понятиям следовать?

– И что с того? – проворчал под нос Пашка. – Многие бизнесмены и политические деятели именно так и поступают. Особенно – кто при деньгах…

– А как же быть с престижем? – не удержалась от дежурного вопроса Сашенция (корреспондентка, как-никак). – Многие вещи просто престижно иметь. А, извините, статус? Вы же – генерал-лейтенант ГРУ, заслуженный человек, многократный орденоносец, верно служивший нашей Родине на протяжении многих-многих лет. Вам полагается – статус свой высокий демонстрировать…. Ведь, так же?

Противный кот с каминной полки мерзко замяукал – словно бы рассмеялся, а старик задал встречный вопрос:

– Ты, ведь, Сашутка, интеллектуалка? Ну, если отбросить в сторону ложную скромность?

– Если отбросить, то, безусловно.

– Тогда ты легко сможешь ответить на простейший и элементарнейший вопрос: какой грех – с церковной точки зрения – считается самым страшным и непростительным?

– Самым страшным? – задумалась Санька. – И непростительным? Наверное, убийство. Или же что-нибудь аналогичное, из той же оперы.

– А вот и нет! Не угадала, красотка купчинская! – назидательно подняв вверх толстый указательный палец правой руки, неожиданно обрадовался Громов. – Главный грех – это гордыня!

– Гордыня – в смысле – гордость?

– Совсем и нет. Гордость – это элементарное самоуважение. А гордыня, блин горелый…. Гордыня – страшная штука. Это очень сильное и дикое желание, чтобы все окружающие завидовали тебе. Твоему дому шикарному, твоей машине навороченной, часам с брильянтами, костюму дорогущему, прочим прибамбасам разным, включая жену-модель (девяносто-шестьдесят-девяносто, ясен пень), и кошку породистую. На какие только ухищрения и преступления современные людишки не идут, лишь бы соответствовать, лишь бы быть упакованным не хуже, а, желательно, лучше других…. Если на всё это внимательно и пристально посмотреть – одни лишь закоренелые грешники живут в этом вашем хвалёном «обществе потребления». А после этого все вокруг ещё и удивляются: почему это, мол, кризис демографический в большинстве стран Мира случился? Что тут странного, искренне не понимаю. Какие сейчас основные лозунги валятся на людей с телеэкранов? Перво-наперво: – «Бери, брат, от жизни всё!». Второе: «Бери от жизни – самое лучшее!» Третье: «Бери….». Понимаете, господа и дамы, логику порочную? Когда маленького ребёнка заводишь, то ему же отдавать надо: и любовь, и ласку, и Душу, и деньги, и время.… А потребители наши (то есть, пардон, ваши), они же только брать умеют, а отдавать – ни-ни, ни за какие коврижки подгоревшие. Так что, нынче Человечество все шансы к вымиранию имеет, потому как грешно очень в гордыне своей непомерной, либо – к той гордыне стремясь…. Значит, Пётр, хочешь книжку написать – про батяню своего героического и его друзей боевых?