Читать интересную книгу Легенды нелегальной разведки. Из истории спецслужб - Иосиф Борисович Линдер

телефонов и прижал к уху.

— Да, пригласите, пожалуйста, — сказал он. — И принесите еще одну чашечку чаю.

Молодой человек обернулся и увидел входящего в кабинет худощавого мужчину лет пятидесяти. Он был красив, черты лица тонкие и аристократичные, но самыми выразительными были глаза, чуть насмешливые и в то же время очень добрые. Элегантный костюм несоветского покроя как-то особенно ладно сидел на крепкой фигуре. Все в его движениях излучало внутреннюю интеллигентность и дышало спокойствием, он располагал к себе мгновенно.

Хозяин кабинета поднялся навстречу вошедшему. Они обменялись рукопожатием, а потом сели рядом за длинный стол напротив молодого человека.

— Познакомьтесь, товарищи. Это — Юрий Иванович, — представил хозяин кабинета мужчину.

Молодой человек быстро встал и протянул руку. Рука Юрия Ивановича оказалась сильной. такую приятно пожимать. Молодой человек назвал себя и, подождав, пока старшие сядут, опустился на стул.

Начался долгий деловой разговор.

* * *

Юрий Иванович быстро поднялся из-за стола, порывисто обнял вошедшего и по-отцовски расцеловал его.

— Прибыл! Живой! Молодец! — голос звучал радостно.

Мужчина поставил рядом со столом трость и осторожно присел на стул. Нога болела, но он не переставал улыбаться. Как же он ждал этого момента!

— Это все пройдет, — кивнув на трость, мягко проговорил Юрий Иванович. — Главное, похулиганил правильно и результативно. Твой мне уже все передал. — Уже совсем другим тоном, строгим и деловым, он продолжил: — Сейчас проведем небольшую работу над ошибками, а потом поедешь обратно. Меня просили долго тебя не задерживать.

* * *

В беседах всплывало столько нюансов! Даже интонации этого мудрого, всесторонне образованного человека часто помогали переосмыслить ситуацию, взглянуть на нее по-новому. Уже потом приходило осознание — какими же глубокими должны быть его профессиональные и общегуманитарные знания, каким пластичным и острым — мышление, каким безмерным — терпение по отношению к младшим коллегам. Терпение и любовь. Он наставлял молодых по-домашнему, с отцовской добротой, но и с отцовской строгостью. Наставлял, воспитывал, обучал…

* * *

Уже не было на свете человека, в чьем кабинете состоялось их знакомство, мир сделал несколько геополитических витков по изменчивым и порой совершенно непредсказуемым орбитам, а они по-прежнему встречались, и встречи всегда были теплыми.

— Я прочитал ваши материалы, — произнес Юрий Иванович своим красивым и спокойным голосом, протягивая папку. — Мое предисловие лежит сверху. Уверен, книга понравится читателям, да и в определенных кругах она будет полезной. Интересно отследить реакцию на вашу работу. Старайтесь писать так, чтобы страницу за страницей внимательно изучали и свои, и противники. Ну а что каждый вынесет из вашего труда, это уже другой вопрос.

— Юрий Иванович, вы обещали рассказать об одном эпизоде в поездке с моим руководителем. Понимаю, что в эту книгу я его не смогу вставить, но…

— Когда-нибудь ты сможешь его опубликовать, — философски проговорил Юрий Иванович и улыбнулся. — Однажды я готовил поездку для твоего бывшего руководителя, а потом лично сопровождал его. Круг информированных людей был крайне мал. Были продуманы все возможные варианты и сценарии, но он-таки смог меня удивить… Ехали мы по отработанному маршруту. Представь, небольшая проселочная дорога в очень далекой стране. Проехали место, где этот проселок пересекала совсем уж заброшенная дорога, больше похожая на широкую тропу, и вдруг он обращается ко мне с вопросом: «Юра, а почему мы не повернули здесь? Ведь почти на тридцать километров короче, и дорогу эту даже из местных мало кто знает». На мой вопросительный взгляд он похлопал меня по плечу и, смеясь, произнес: «Я уже бывал здесь, Юра… Правда, давно уже, в конце двадцатых… Мой тебе совет: досконально изучай свой предмет». Вот такой поучительный для меня случай. Поэтому и вы старайтесь все, чем занимаетесь, изучать максимально внимательно и всесторонне. Не могу не вспомнить любимую поговорку вашего шефа — «Кошку бьют, чтобы невестка боялась»…

* * *

Траурный митинг продолжался. Все, кто выступал на нем, говорили от сердца. Ни одного формального, дежурного слова — в каждом выступлении звучала горечь — ушел человек, больше полувека стоявший на страже высших интересов нашей страны, человек невероятного мужества и в то же время невероятной скромности. Земной, всегда готовый подставить свое плечо. И он, конечно, оставил смену — его дело будет продолжено, потому что наша Родина всегда будет нуждаться в защите, а с противником борются не только в открытом бою.

Юрию Ивановичу Дроздову выпало счастье прожить долгую, насыщенную, результативную жизнь. Он осуществил множество уникальных планов, воспитал плеяду великолепных специалистов, оставил обширное литературное и аналитическое наследие… Все, кто знал его, продолжает нести частичку его жизни, а значит, он среди нас.

У нас с вами общее дело, Юрий Иванович, и светлая вам память!

Мы живем в странном и совершенно непредсказуемом мире, который сами то создаем, то разрушаем своими же мифами, шаблонами и привычками. Мир меняет наши представления об окружающем, и мы тут же стараемся изменить его с помощью новых представлений. концепций и очередных мифов. Иногда человечеству удаются эти эксперименты и реформы, но чаще всего революционные перемены с течением времени растворяются в море рутины, исчезая на какое время или навсегда.

Приходит новая эпоха, и старые идеи в новой интерпретации вновь овладевают людскими умами, вновь начинают доминировать в сознании человечества или будоражить какую-то его часть. Таково наше бренное, порой творчески-прагматичное, но в конце концов суетное существование.

Социальные доктрины перманентно овладевают умами наиболее продвинутой части человечества, но чаще всего в жизнь они воплощаются не в запланированных, а в достаточно искаженных по сравнению с первоначальным замыслом формах. Многим они несут духовное обновление, возможность радикальной самореализации. Других эти нововведения разоряют или лишают жизни самыми кровавыми и изощренными способами.

Любая социальная реформа, а тем более революция — это многосложный и очень болезненный процесс изменения системы нравственных координат всего социума и переоценки ранее сложившихся представлений о ценностях. Мы часто забываем, что сами хотим и ждем важных и нужных перемен, но, когда они наступают, оказывается, что они не только важные и нужные, но жестокие, непоследовательные, капризно-переменчивые и практически всегда чрезвычайно кровавые.

Люди в ужасе мечутся в поисках новых опор, новых правд, более гуманного и адекватного мироустройства. Происходит социальный взрыв. Что-то якобы косное и отжившее покидает этот мир, а потом по прошествии времени вновь нарождается на свет уже в неузнаваемом обличье, будоража сознание и выворачивая наизнанку неискушенные души, чтобы через какое-то время вновь отмереть и покинуть этот мир.

Как говорил Екклесиаст: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

*