Читать интересную книгу По ту сторону спорта - Николай Долгополов

Не сгущаю ли краски? Не навожу ли напраслину на артистов? Неужели не нашлось среди них милых, любознательных, приятных в общении, хорошо относящихся к нашей стране и к нам — её представителям? Были. Немного, но были. В основном знаменитые фигуристы-любители, превратившие увлечение в выгодное временное ремесло. Поверьте, во мне говорит не моя теперешняя привязанность спортивного репортёра к настоящим спортсменам. Экс-чемпионы и в самом деле оказались человечнее остальных. Бациллы жадности и эгоизма, с чудовищной быстротой распространяющиеся в благодатной среде ансамбля, не поразили или не успели ещё до конца поразить этих славных ребят. Они хорошо знали советских фигуристов, с удовольствием встречались с ними в Москве и вели бесконечные разговоры, в которых чаще всего звучало: «А помнишь?» За долгие годы в большом спорте чемпионы привыкли к честному соперничеству и частым переездам, но не к однообразно-унылой полупьяной жизни и свирепому духу накопительства. Им было не по себе. У них не прибавилось друзей, оставалось свободное время, а убивать его на бесконечные кутежи не хотелось.

Пожалуй, отправившиеся с нами на экскурсию по Киеву и были лучшими людьми «Холидея». Впереди на первом сиденье — многократные чемпионы мира и Европы по танцам англичане Диана Таулер и Бернард Форд. Они царствовали на льду до наших Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова. Типичные и, главное, достойные представители английской танцевальной школы, Диана и Бернард поражали до автоматизма отточенной синхронностью движений и не убывающей с годами скоростью. Лидером пары был в отличие от подавляющего большинства других спортивных и танцевальных дуэтов элегантный и несколько суровый партнёр. Диана — скромная, молчаливая и ужасно застенчивая — боялась одного его взгляда. Таулер и Форд не состояли ни в каких родственных связях — случай для фигуристов редкий.

Как-то Бернард поведал мне невесёлую историю подписания контракта с «Холидеем». Некрасивая и в то же время удивительно обаятельная Диана грустно кивала головой в такт рассказу (они и тут действовали синхронно). Дуэт собирался выступать в соревнованиях и дальше, не случись с Берни несчастья. По нелепой оплошности он, уже известный фигурист, свалился в Лондоне с крыши двенадцатиметрового здания. Видно, господь бог тоже болел за фигуристов: Форд чудом не угодил на валявшиеся под окнами железки. Отделался счастливо — перелом трёх рёбер и разбитая коленная чашечка. Рёбра срослись быстро. Над коленом долго колдовали умелые хирурги. Через шесть месяцев полностью зажила и нога. Но все сбережения скромного лондонца ушли на баснословно дорогое лечение.

Форд—Таулер четырежды подряд побеждали на чемпионатах страны, Европы и мира. И не выиграли на Олимпийских играх, вероятно, потому, что медали в танцах на льду на Олимпиадах тогда не разыгрывались. Выдающиеся успехи дуэта заставили расщедриться на высокую награду — медаль Британской империи — даже правительство, обычно скуповатое на проявление любви к английским спортсменам. Титулы прибавляли славы, но не материального благополучия. Владельцы профессиональных ледовых шоу приглядывались к Таулер—Форд всё пристальнее, всё внимательнее. Диана с Бернардом и не подозревали: круг сужается, петля затягивается…

Ясно, что на кордебалете и пышных костюмах долго не продержаться. Нужны громкие имена, высокие звания, манящие капризную и разборчивую публику. Селекционеры, или, откровенно, вербовщики «Холидея» не пропускают ни единого крупного состязания. Говорят, змеем-искусителем часто выступает двукратный олимпийский чемпион американец Дик Баттон. Журналист и телекомментатор, он красочнее других расписывает прелести, в основном денежные, профессионального балета. «Холидей» получает солистов-чемпионов, Баттон, по слухам, — комиссионные от ансамбля.

После раздумий, колебаний и отказов подписали контракт и Форд с Таулер. Диана долго сопротивлялась. Отличной стенографистке и машинистке не грозила безработица. Но Берни просил, настаивал, уговаривал и уговорил. Даже мне было видно: Диана сомневалась не зря. Она не прижилась и не могла прижиться в «Холидее», Единственную отдушину находила в тренировках и занималась так самозабвенно, что я, грешным делом, засомневался: не собирается ли Диана вернуться в спорт с новым партнёром. Старался и Форд. Они, по-английски холодно игнорируя всеобщие насмешки, соблюдали спортивный режим и катались будто в чемпионские времена.

Оба скучали без настоящих соревнований. И, вымолив у хозяев «Холидея» несколько дней отпуска, выиграли на льду «Уэмбли» первенство мира по танцам среди профессионалов.

Но как грустила Диана!.. У её партнёра была важная цель: побыстрее накопить деньги и открыть школу фигурного катания. А Диана, равнодушная к финансовым заботам Берни, считала пребывание в ансамбле пустой тратой времени. Скучала и каждый день звонила в Англию маме. Получив телеграмму о болезни кого-то из близких, и вовсе уехала домой. Форд нервничал, уверял: телеграмма — нехитрый предлог, чтобы смыться из балета. Прождав партнёршу неделю, Берни последовал вслед за ней. Короче, роман англичан-чемпионов с айс-ревю продолжался недолго. Сейчас с удовольствием вижу чуть потяжелевшего я поседевшего Берни на первенствах мира и Европы. Тренер Бернард Форд воспитал на лондонском катке Стритхэм немало хороших фигуристов. Сейчас он тренирует спортсменов Канады.

Однако вернёмся к нашей киевской экскурсии. За Таулер—Форд притулился маленький, прямо-таки портативный канадец Дональд Макферсон. Он, кстати, очень похож на теперешнего победителя мировых чемпионатов американца Скотти Хамильтона. Хочешь поссориться с Доном — назови его экс-чемпионом мира в мужском одиночном катании. Сколько зим и первенств пробежало-пролетело, а милый, упрямый канадец не желает примиряться с ненавистной ему приставкой «экс». Макферсон твёрдо стоит на своём: «Чемпионского звания я никому не уступил». Есть в этом утверждении и доля некоторой истины. Он выиграл мировой чемпионат в семнадцать лет, победив целую компанию гремевших тогда звёзд: Шнельдорфера из ФРГ, француза Кальма, чеха Дивина, австрийца Данцера и личного врага и антипода американца Аллена — любимца фортуны, публики и судей. Макферсон убеждён: продержись он год в любителях, выиграл бы Олимпиаду. Но не продержался, не удалось. Чтобы заплатить за тренировки сына и отправить его на чемпионат мира в Европу, родители канадца продали машину, заложили дом. Пошли и на крайнюю меру: взяли в банке многолетние взносы, уплаченные за страховку жизни.

Итак, Дональд вернулся домой победителем. До Олимпийских игр оставался ровно год. Договорился с владельцами арены, что будет тренироваться в самое неудобное и, следовательно, дешёвое время — шесть утра. По вечерам мыл посуду в кафетерии. Бросил, так и никогда не закончив, школу. Выскреб, именно выскреб необходимые на авиабилет и прочие расходы доллары, но не выдержал напряжения — заболел. Родители сказали: решай всё без нас. Он мечтал об Олимпиаде, но, не докатившись до неё, заключил контракт с профессиональным айс-ревю. Наверно, с тех пор его красивое личико хранит по-детски обиженное выражение. Дональд считает себя обойдённым судьбою. Иногда, особенно хорошо откатав номер, он спрашивает меня тоненьким, ломающимся голоском: «На Олимпиаде я был бы первым. Веришь?» Вопрос сложный, однако я по правде верю. Дон лёгок, как пёрышко, и на льду не щадит себя, совершая бесконечные комбинации из тройных прыжков. Что же делать, если действительно не судьба. Зато другую мечту — более прозаичную, навеянную «Холидеем», Макферсон выполнил. Прослужив энное количество лет, ушёл из ансамбля и вместе с близким другом, режиссёром того же «Холидей он Айс» Карлом-Хайнцем Крамером купил в Западной Германии магазинчик, где торгует шляпками, сумочками, а также зонтиками и перчатками.

Занята в сфере торговли и олимпийская чемпионка, неоднократная победительница мировых первенств в одиночном катании Сьокье Дийкстра из Голландии. До недавних пор разносила пирожные, шоколад и прохладительные напитки в шведском цирке «Скотт». Путь от олимпийского пьедестала к профессии разносчицы сладостей пролёг через «Холидей он Айс». Высокая и мощная голландка чем-то не понравилась холидеевским боссам. Строптивостью? Излишней принципиальностью? Слишком отстаивала собственное «я», говорят, чересчур резко спорила с режиссёрами. В результате быстро лишилась сольных партий и появлялась на льду в маленьких рольках. Однажды нашла в конверте с зарплатой письмо с искренней благодарностью за сотрудничество и предложением подыскивать новую работу.

Дийкстру в ансамбле я уже не застал. Но одно имя «Сьокье» заставляло трепетать и самых бесшабашных танцоров. Призрак знаменитой голландки, выброшенной на улицу за ненадобностью, угрожающе витал в воздухе, угодливо напоминая; «Такое может случиться в „Холидее“ с каждым. Не ты ли следующий?»