беседуют и облака, и громы небесные, и бог знает кто еще.
Сторож Лиян опустил голову и с неожиданной теплотой в голосе сказал:
— А сейчас и я тебе кое-что скажу. Знаешь, вечером, когда раздам в роте ужин и залезу под одеяло, то сразу вижу всех мальчишек-пастушков, которых я шестьдесят лет гонял из чужих садов, ругал и учил уму-разуму. Многие из них теперь стали командирами, комиссарами, храбрыми пулеметчиками и гранатометчиками.
— Да ну?! — изумился Черный Гаврило.
— Верно тебе говорю. Но как только накроюсь с головой одеялом, то вижу их такими, какими они были пацанятами, и сразу начинаю честить сорванцов на все корки. Вот, к примеру, как раз вчера я отчихвостил нашего командира батальона и хорошенько отодрал его за уши.
— Да неужто командира?! Что ты врешь-то!
— Его самого. Правда, в темноте, под одеялом, я его видел маленьким чертенком лет восьми, сколько ему было, когда я первый раз поймал его верхом на козле. Разве за это не стоило его отодрать?
— Конечно, стоило! — согласился Гаврило. — И кто бы мог подумать, что сорванец, скакавший верхом на козле, когда-нибудь станет командовать батальоном?
— А-а, вот в том-то и вся загвоздка. Я вижу командиров маленькими шалопаями, ты слышишь, как петух просит у тебя защиты, а наш земляк Тесла… Э-э, куда нам до него с нашими петухами да козлами. Он только вообразит эдакого сказочного змея, того, что огнем плюется, — и пожалуйста, сразу превратит его в какую-нибудь хитрую машину, из которой такие громы и молнии выскакивают, что от страху сам себя забудешь.
— Вот спасибо тебе, Лиян, что ты мне про Теслу все объяснил, — обрадовался Гаврило. — Жаль, что я только с петухом разговариваю, а то, может, и из меня бы чего-нибудь толковое вышло.
— Если бы ты, к примеру, поговорил с каким-нибудь жеребцом, из тебя бы получился толковый коновод и ты бы возил нашу партизанскую рацию, — ответил Лиян. — Представь, вот идешь ты рядом с конем, споришь с ним по разным вопросам, а радио наверху, на лошадиной спине, передает голос Теслы, а тот тебя подбадривает: «Держись, Гаврило!»
— Держусь, товарищ Тесла! — громко закричал Гаврило, словно и впрямь услышал голос славного ученого.
3
Пока Гаврило с Лияном болтали о Николе Тесле и выдуманных ими видениях, из далекой рощи на равнине показалась необычная колонна. Сначала из густой зелени выплыло красное знамя и закачалось, развеваясь на ветру, во главе колонны. За ним тянулась пестрая процессия, увидев которую Черный Гаврило удивленно воскликнул:
— Гляди, куда это столько народу повалило?
— Может, это не просто народ, а какое-нибудь войско, — возразил Лиян.
— Если бы это было войско, колонна была бы вся серая, — заметил Гаврило, — а тут одни штатские, да к тому же все больше бабы.
— Ну а где бабы, там должна быть и ребятня, — мудро заключил Лиян. — Надо пойти поразведать, куда это столько народу направляется. Подождем, пока они подойдут поближе, дорога-то ведь под самым нашим холмом проходит.
Лиян быстро спустился к подножию холма и спрятался за густым ореховым кустом у самой дороги.
— Ага, вот отсюда я их всех разгляжу и пересчитаю, будь это войско, простой народ или ребятишки с овцами, хотя это один черт — и овцы и ребятня одинаково блеют.
Чем ближе подходила странная колонна к его укрытию, тем больше повар Лиян пялил на них глаза.
«Что же это такое? Что за удивительное шествие?»
Старики тащили сумки, бутылки и фляги, по всему видать, полные. Женщины несли на головах большие подносы, а в руках разные узелки: похоже, они несли обед мужьям в поле. Парни по двое тащили на вертелах жареных баранов, девушки перекинули через плечо вышитые полотенца, рубахи и целые связки носков.
«Это похоже на каких-то всенародных сватов, — подумал про себя партизанский повар. — Что бы это могло значить?»
Когда голова колонны подошла уже совсем близко к его укрытию, Лиян выскочил из-за куста и грозно закричал:
— Колонна, стой! Один с фляжкой ко мне!
Шедшие в колонне в удивлении остановились. Какой-то усатый дядя с огромной флягой, сделанной из тыквы, просипел:
— Товарищ патрульный, а на что тебе фляжка?
— А чтобы объяснил мне, в чем дело, кто идет, зачем и куда.
— Так это может кто-нибудь и без фляжки сказать, — заметил усач.
— Э, нет! Когда отправляешься в путь с фляжкой, да еще к тому же с полной, это все равно что несешь с собой две головы и знай себе подбавляешь ума из той, что на поясе, в ту, что на плечах.
Видя, что Лиян хитрый плут, которого просто так на козе не объедешь, усач поднял над головой свою флягу и закричал:
— А ну-ка, давай я тебе волью глоток-другой ума в твою голову ради нашего знакомства!
— Предложение принимается обеими руками! — радостно провозгласил Лиян и, схватив баклажку, хорошенько отхлебнул: кло-кло-кло!
— Давай, давай, клохчи! — подбодрил его хозяин фляжки.
— Хорош у тебя этот твой ум, из добрых слив сварен, — повар с удовольствием прищелкнул языком и еще раз отхлебнул из фляги.
— Смотри не хвати лишнего, — забеспокоился усач. — А то ты уж больно увлекся.
В эту минуту из колонны раздался чей-то грозный голос:
— Ага, вот ты где, старый черт Лиян! А ну-ка отвечай, за что ты десять лет назад поколотил моего внука?
Из колонны одним прыжком выскочила здоровенная баба, каких обычно называют гренадерами в юбке, выхватила у одного из парней вертел, на котором недавно был насажен баран, и, держа его наперевес, словно копье, стала наступать на Лияна, громко вопя:
— Руки вверх, сдавайся! Вот я тебя сейчас вертелом!
Лиян, не на шутку струхнув, быстро поднял руки и залепетал:
— Ты откуда взялась, тетка Тодория? Тебя ж прошлым летом громом убило!
— А вот и нет, меня только слегка треснуло, и я почти сразу очухалась.
— А гранатометчик Милорад из нашей роты, это не твой ли внук будет? — вспомнил Лиян.
— Верно, он самый! — весело подтвердила баба.
— Я его больше всех люблю у нас в роте, — начал заверять ее Лиян, — всегда ему наливаю двойную порцию.
— Ага, это правильно, это за то, что ты его, бедного, гонял из чужих садов и огородов и не давал на чужих лошадях ездить. Нет, все-таки надо тебя за это хоть разок треснуть вертелом.
Баба снова подняла вверх свое страшное оружие, но тут из кустов раздался громовой голос:
— Эй, баба, руки вверх, вертел вверх!
Перепуганная баба подняла вертел высоко над головой, и в ту же минуту из кустов показался Черный Гаврило с