Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №07 за 1989 год - Вокруг Света

До поездки в Азербайджан я всегда понимал перепись как свободный сбор данных о населении, где каждый волен в ответах. Теперь не знаю — волен ли? — если брать в расчет события еще десятилетней давности.

Трудное время переживал этой зимой Баку, у всех на устах одно слово — Карабах. Оно резало, жгло, не давало спокойно жить и работать. Военное положение, комендантский час, танки, патрули на перекрестках... А перепись шла. Трудно, но шла.

Республиканский комитет по статистике работал сутками, без выходных. На шестом этаже люди были постоянно: здесь отдел переписи населения, мозговой центр грандиозного социального мероприятия. Сюда стекалась вся информация по республике, из ее районов, отсюда исходили указания и рекомендации.

Агададаш Арифович Мамедов, очень общительный молодой человек, заместитель председателя комитета, на долю которого выпало нелегкое руководство переписью, несмотря на явную усталость, весьма благосклонно отнесся к приезду журналиста. Помог с гостиницей. Однако мое желание ехать в Ленкорань и писать очерк о талышах — народе бывшего Талышского ханства,— он, как мне показалось, не разделял. Хотя, может быть, я и ошибаюсь.

— Побудьте пока в Баку. Здесь тоже есть что посмотреть,— не раз очень доброжелательно советовал мне товарищ Мамедов.

День, другой наблюдал я четко организованную работу бакинских счетчиков и инструкторов. Ездил по переписным участкам, видел, как трудно шла перепись. Ведь были люди, которые после сумгаитской трагедии вообще никого не пускали в дом, и никакие уговоры, ни милиция не помогали. Перепись — одна из форм проявления свободы, и с этим приходилось считаться. Были счетчики, которые в последний момент отказались помогать переписи — боялись ходить по чужим домам. Все было. Хорошее и плохое всегда рядом. Порой гостеприимство и хлебосольство бакинцев перерастали в проблему времени. Стол с чаем становился едва ли не обязательным атрибутом переписи. А это в конечном счете те самые минуты и часы, которых счетчику отпущено очень мало...

И до чего же интернационален Баку, этот огромный город на перекрестке Востока и Запада! Азербайджанская, русская, армянская, татская, лезгинская речь — все смешалось. Русская речь тут очень своеобразна — распевно-вопросительная. Нигде в России так не говорят. У бакинских выходцев из воронежских, смоленских, пермских краев другим стал не только русский язык, но и образ, стиль жизни — неторопливый, размеренный. Даже панельным домам-коробкам придан свой, едва заметный колорит. Может быть, виноградные лозы (до третьего-четвертого этажа) придали им это своеобразие? Или скромный железобетонный орнамент? Или сами люди? Не знаю.

Люди живут, общаются, перенимают друг у друга понравившиеся черты.

Прошел еще день. И еще...

Я только по Баку и езжу. Визит туда, визит сюда, срок командировки и переписи истекает. В Ленкорань выехать, оказывается, не так-то просто. Вроде бы ничто и не мешает, а билет не купишь. Нужны особые разрешения. Приграничная зона. Наконец купил-таки билет и выехал.

В поездке сразу повезло: соседи по купе явно говорили не по-азербайджански. Другие звуки: не распевно-вопросительные, а короткие, цокающие. Вроде бы внешне попутчики ничем не отличались от азербайджанцев — такие же черные, усатые, со сверкающими глазами. И все-таки отличались.

Спросить? Неудобно.

...В Ленкоранском горкоме комсомола давно так не удивлялись: корреспондент из Москвы? О талышах?

— Есть, конечно, у нас талыши,— сказал секретарь горкома Ильгар Дадашев,— целые деревни. Но сколько их в районе — не могу ответить.

Потом я узнал, что в Ленкорани живут в основном азербайджанцы. Многие люди, особенно те, кто при должности, называют себя именно азербайджанцами. Не раз я сталкивался с одним и тем же курьезом: отец — та-лыш, мать — талышка, а дети — азербайджанцы.

Вагиф Кулиев, заведующий отделом горкома, стал моим гидом и переводчиком в поездках по району. Он тоже считается азербайджанцем, а родители у него талыши. Учился он во Владимире, так что лучшего, чем Вагиф, помощника и придумать трудно — человек знает три языка! На трех — совершенно разных! — языках говорит сегодня Ленкорань. И не заметит этого только глухой.

Азербайджанский язык относится к огузской группе тюркских языков. Раньше письменность его была на основе арабского, сейчас русского алфавита. Русский язык, как известно,— наиболее распространенный из славянских языков. А талышский отличается от русского и от азербайджанского так же, как отличается от них, скажем, эстонский или английский. Фарси (из персидской группы индоевропейской семьи языков), пожалуй, наиболее близок к талышскому. Но не современный фарси, а скорее древне-персидский, потому что на берегу Хазарского моря талыши жили еще в глубокой древности, когда Персия представляла собой несокрушимую силу на Востоке и Ленкорань была ее северным форпостом. Правда, называлась она Ланкон, что означает на талышском и древиеперсидском «дома из камыша».

Если верить путеводителям, выпущенным двести лет назад — а я смотрел книгу, изданную в 1793 году,— и шестьдесят лет назад, то: «В Ленкорани замечательных древностей нет, но район богат древностями...» Специально, видимо, «древности» никто не изучал, находили, например, византийские монеты — целые клады! — находили городища, развалины укреплений, громадные курганы. Впрочем, их и искать не надо было, они на поверхности. И что же? Находки, судя по всему, не вдохновили исследователей.

Так и стояла веками Ленкорань, камышовый город, где хижины с глинобитным полом, улочки и кривы, и пыльны, заборы увиты плющом и колючей ежевикой, а сточные канавы тянулись через весь город к рисовым чекам, что на окраине, и терялись в лесах тростника. Непроходимые заросли камыша, в которых немудрено и заблудиться, всегда окружали город.

Камыш в старину охранял талышей от врагов. Камыш давал им работу — до сих пор традиционное ремесло талышей — плетение из камыша. Циновки, сундуки, сумки, мешки, всевозможная домашняя мелочь — по ним отличали ленкоранцев на восточных базарах. Говорили, что лучше их мастеров на Востоке не было. В каждом доме имелся «ткацкий станок», где охапка камышовых стеблей быстро превращалась в изделие.

Раньше талышей прославлял и рис — тонкие, длинные зерна. И очень белые. Талышский рис тоже пользовался почетом на базарах Востока. Шестьдесят рецептов плова (!), хлеб, кисели знали как приготовить талышские женщины. Рис на первое, второе и третье. Рис на завтрак, обед и ужин. Такова талышская кухня. Сейчас рис почти ушел с полей; чай, овощи, цитрусовые пришли ему на смену.

Однако не все талыши были рисоводами, не все жили на болотистой равнине. К слову сказать, «талыш», как считают, есть сочетание двух слов «глина» и «рис» — человек, выращивающий растения в жидкой, водянистой земле, иначе говоря, рисовод.

Были еще голыши — скотоводы. Они тоже говорили на талышском, но жили в горах, где богатые пастбища. В предгорьях поселились тоголыши, потому что здесь росли тутовые деревья, а кто на Востоке не знает, что тоголыши — это все те же талыши, но по профессии не рисоводы, а шелководы и пчеловоды.

Собственно, эти профессии и поделили когда-то талышей на три группы, отсюда пошли три диалекта в талышском языке и три района их обитания.

...Лицо Талышлы Миргашима Мирмуртуза-оглы в глубоких морщинах, каждая из которых словно зарубцевавшаяся рана, оставленная временем. Этот преподаватель вуза все помнит, все знает и всю жизнь молчит. Он потомок талышского хана, тонкий знаток истории, чрезвычайно образованный ленкоранец.

Многое я узнал от него о судьбе несчастного народа, который официально просуществовал с незапамятных времен только... до 1937 года. Вскоре после того как И. В. Сталин произнес на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов исторический доклад «О проекте Конституции Союза ССР», талышей не стало. Нет, их не выселяли, не расстреливали. О них просто забыли! Как забыли и о других народах Азербайджана — крызах, будугцах, хыналыкцах. Все было сделано тихо, без выстрелов.

Провели одну перепись населения, другую. О талышах уже не вспоминали. «Были когда-то, теперь нет»,— убеждал меня один бакинец, кстати, имеющий самое непосредственное отношение к Всесоюзным переписям населения прошлых лет и нынешней. «Почему?» — «Растворились»,— без шутки произнес он. И это была вполне официальная версия!

По крайней мере, если посмотреть на результаты переписи десятилетней или двадцатилетней давности, то мой бакинский собеседник, выходит, прав. Ни одного талыша на весь Советский Союз.

Может быть, и в самом деле уже не о чем говорить? Вернее, не о ком. Может быть, действительно растворился целый народ? Нет. Например, в 1923 году по Ленкоранскому уезду насчитывалось 171 300 душ обоего пола, из них талышей около 60 тысяч. Только по Ленкорани! На талышском языке говорили и по-прежнему говорят в четырех районах Азербайджана. Значит — не «растворились»!