Читать интересную книгу Легенды Пустоши (сборник) - Виктор Глумов

– Хрена се! – выдохнула Надя и, рукой защищая лицо от летящего мелкого сора, направилась вперед; что делала Васька, ее не волновало. Если хочет нянькаться с чужим ребенком, к тому же пацаном, – перышко ей в зад.

Васька выбрала любимую, схватила ее за руку, Надька сбавила темп. Идти против ветра было невозможно, порывы достигли такой силы, что вороны в небе двигались хвостами вперед. Вереща и перебирая лапками, мимо пролетел пекинес вместе с поводком. Тонкую Ваську сдуло, она упала, Надя помогла ей подняться и прохрипела, сплевывая набившийся в рот песок:

– Пригнись. Землетрясение кончилось. Надо спрятаться, иначе хана! – Невольно обернувшись, она увидела, как малыша тащит к развалинам пятиэтажки вместе со скамейкой. – Вот дом почти целый, нам надо в подвал.

– Ой, что это? Мама-мамочки! – Васька вцепилась в нее и готова была залезть на голову.

Надя прищурилась и еле разглядела в поднятой пыли очертания существа: размером с теленка, но лапы короткие, пузо по земле волочится, деталей никак не разглядеть, но и слава богу!

– Твою ж мать, крокодил, что ли? Сбежал у кого-то? Фиг с ним, давай прятаться.

Свернули ко второму подъезду, перелезли через кучу кирпичей и штукатурки: дверь завалило. Пришлось штурмовать выбитое окно на первом этаже.

Надя полезла первая, уже почти преодолела препятствие, но дунул ветер, и она задела бедром осколок стекла, торчащий, будто нож. Выругалась, осмотрела порез сквозь дыру в джинсах: неглубокий, кровь выступила капельками, похожими на бисер ртути.

– Дай посмотрю, – проговорила Васька, но Надя отстранила ее.

Маленькая комната, куда они проникли, почти не пострадала, лишь треснул потолок и штукатурка осыпалась на ворсистый ковер. Игрушки – роботы и солдаты – попадали с полок, телевизор тоже свалился, но не пострадал. На полу Надя обнаружила раскорячившийся нетбук, подняла: работает! Отряхнула, закрыла и сунула под мышку. Хорошая вещь, можно будет загнать – папаня-то бюджет урезал.

Вышли в темный коридор, Надя щелкнула выключателем, но света не было, чего и следовало ожидать. Во второй комнате, гостиной, провалился потолок.

Из-под рухнувшего шкафа к двери тянулась рука, присыпанная известкой, просматривались окровавленные остатки головы. Надя схватилась за горло, Васька заверещала и получила подзатыльник.

– Заткнись, трупы не кусаются.

Входная дверь была распахнута, вышли на лестничную клетку и, не обращая внимания на стоны и крики о помощи, двинулись дальше. Василиса, шедшая первой, завизжала у поста консьержа, но зажала рот. В кресле развалился старик, выкатив бельма и вывалив язык.

Хрустя стеклами, на цыпочках прошли к лифтам. На улице по-прежнему завывала и ревела буря, летело все, что легче центнера, здесь же царило затишье – дом стоял торцом к северу, и ветер огибал его.

Яна

Яна выбралась из вагона. Двери разжали вручную, люди паниковали, но пока без вдохновения, слабенько. Хоть с этим повезло. И еще конечно же повезло с интуицией или провидением – как хочешь называй, – Яна на свидание надела не мини-юбку (она оказалась изгваздана чем-то), а джинсы и блузку. Соответственно, от каблуков отказалась – легкие мокасины, удобные и практичные.

Как знала.

Первым делом, когда тряхнуло, Яна схватила сотовый – связи уже не было, чего и следовало ожидать. Затем проверила, не забыла ли удостоверение. А потом, сохраняя хладнокровие, принялась руководить спасением из наклонившегося, замершего на въезде в туннель поезда. Яна ехала в хвостовом вагоне и в окно видела, что творится снаружи. Творилось жуткое и несусветное. Неужели война началась?

Мысль о том, что Игорь в Кузьминках, под землей, она задвинула на самый краешек сознания.

Нужно помочь остальным – голова поезда заползла в туннель, люди оказались в темноте и без помощи. Яна ухватила за руку курсанта Академии гражданской защиты, оказавшегося рядом. Мальчишка выглядел растерянным, испарина покрыла бледное лицо, и сперва он попытался высвободиться, будто забыл, что на нем форма, будто превратился перед лицом катастрофы в обычного гражданина.

– Курсант! – рявкнула Яна и встряхнула мальчишку. – Я майор МВД. Давайте вместе организуем людей. Им нужно помочь.

Приказывать ему Яна не имела права, но юнец хоть что-то умеет, учат же их…

– Да, – просипел мальчишка, – да, понимаю. Давайте. Да. А что делать?

Яне удалось привлечь еще несколько мужчин и женщин, и вместе они выводили напуганных граждан, падали на землю, когда казалось, что толчки возобновились, пробирались через развалины станции «Выхино», где царил хаос – еще бы, здесь всегда толпа, и вон видны столбы дыма – горит Москва.

Внутренние часы тикали: «Игорь – там, Игорь – там, Игорь – там». На несколько секунд Яна позволила себе расслабиться, оглядеться и почувствовать укол ужаса, на несколько секунд она стала одной из сотен перепуганных людей.

Рельсы вздыбились, изогнулись, шпалы встали частоколом. Рухнул навес – прямо на платформу. Сама платформа переломилась поперек, будто громадный каратист ударил ее ребром ладони. Из-под завала слышались крики, но все перекрывал нарастающий низкий гул ветра. Горячего ветра – таким суховеем дышат печи ада. Небо изменило цвет, возможно, из-за поднявшейся пыли. Запах гари раздражал нос, хотелось чихать.

Игорь – под землей.

Яна глубоко вздохнула. Через туннель она в Кузьминки не пойдет: там застрявшие поезда, а может быть, и обвалы. Похоронить себя заживо и лишить Игоря поддержки – глупость. Нет, она выберется в город, отыщет патрульных, уговорит или заставит помочь. Выходной день кончился, в такой ситуации все служат обществу. Правда, указаний от руководства не поступало… Яна задумалась. Бежать к начальству? Выяснять, где она нужней? Ведь вот же, вокруг – россияне, которых Яна вроде как обязана защищать.

Она обязана спасти любимого.

Разве это преступление? Разве Игорь не гражданин?

Она обязана. Поступи Яна по закону, не по совести – жить не сможет.

Приняв решение, она кинулась искать безопасный путь в город. И с этим возникли проблемы. «Выхино» – это две станции, метро и электрички, и соединены они подземным тоннелем, довольно узким. И в город выбраться можно только через него. Яна осмотрела заграждение – местами оно обрушилось, значит, надо попробовать напрямик. Надеясь, что вон те порванные провода – не под напряжением, да и контактный рельс… Яна представила, что творится там, под платформой, в тесноте и темноте, и решительно зашагала в сторону, через пути.

Площадь перед станцией, всегда многолюдная, окруженная торговыми центрами и палатками, лежала в руинах. Пострадавших Яна не взялась бы сосчитать. Она прислушалась, надеясь вычленить вой сирен «скорой» и полиции, но были только ветер, стоны, дальний грохот… Пыль, дым, вдаль не видно. И жарко так, будто вернулся июль 2010-го. Яна поспешила к проезжей части.

Патрульную машину она заметила не сразу: часть дороги провалилась, и там, в дыре, что-то чадило, горело, асфальт под ногами покрылся трещинами и ямами, Яна внимательно смотрела вниз.

«Жигули» ППС стояли себе как ни в чем не бывало. Прислонившись к капоту, курил сержант – руки у него дрожали. Яна бросилась вперед, споткнулась, чуть не упала. Сержант не обратил на нее внимания. В машине угадывались силуэты его коллеги и кого-то еще, может, третьего патрульного.

– Сержант!

Наверное, он был в шоке или не понял, что к нему обращаются.

– Сержант! – Яна ткнула удостоверением ему в нос. – Что происходит? Есть связь с руководством?

– Звездец происходит, – меланхолично заметил патрульный и почесал обильный, через ремень перевесившийся, живот. – И руководство звездой накрылось.

– Почему бездельничаете? Не видите – люди в помощи нуждаются?! – напустилась на него Яна. – Почему свои обязанности не выполняете?

– Потому что звездец, – вздохнул сержант, стянул с головы фуражку и вытер красную морду.

Он был совсем молоденький, чуть за двадцать, а уже толстый, одышливый. И тупой. Яна не отставала:

– Немедленно возьмите себя в руки. И приступайте к выполнению своих обязанностей. Дайте мне связь с руководством…

– Майор, – патрульный смотрел с жалостью, – какая, на хер, связь? Все накрылось. Нет больше руководства. Ща покурю, и мы с Михалычем домой поедем. Сообразим – как, и поедем. Все человеки. Каждый выживать будет, а ты – руководство, руководство…

Прапорщик Михалыч, такой же толстый, красномордый, но постарше, заметив, что у сержанта назревает конфликт, выбрался из машины.

– В чем дело, гражданочка?

Яна представилась и попыталась хоть этого вразумить – без толку. Прапор придерживался той же позиции: «Покурим, решим, как ехать, и отправимся домой». Яна чуть не плакала. Они не понимают, что происходит! И связи с руководством действительно нет, но нельзя же бросать пострадавших…

Из «Жигулей» вылез третий человек. Этот был не в форме, и сперва Яна решила – опер, но оказалось – приезжий из Рязани, которого патрульные задержали и собирались «потрясти». Приезжий тоже закурил, с презрением посмотрел на полицейских, оценил ситуацию. Подошел вплотную к Яне.