Но были и другие вещи, которые явно никто не готовил специально для меня: россыпь журналов и книг в плетеном подносе все в той же ванно-туалетной комнате, маленькое беленькое мусорное ведро (там же), обогреватель-фен, который выключается автоматически, как только нагревает ванную комнату до нужной температуры, и биде. Биде, как я очень скоро узнала, входит в обязательный комплект итальянских ванн и туалетов, и итальянцы решительно не понимают, как это в некоторых странах без них обходятся. Самые прогрессивные мамочки, правда, иногда спорят с бабушками и говорят, что, может быть, в гостях или в общественных местах ребенка можно и не водружать на биде для обязательной помывки после каждого пользования туалетом, но это, конечно, в исключительных случаях, а жить в доме без биде решительно невозможно.
Но я отвлеклась. Поразило меня то, что Сандро, живущий в основном в театре и для театра, без всякой женской помощи сумел устроить свою небольшую квартирку на самой верхотуре средневекового дома так, что ее действительно можно и нужно было называть домом. Отдавая дань хорошему вкусу моего мужа, я все-таки должна признать, что итальянцы в целом очень внимательны к устройству своего дома и словом «квартира» не пользуются, по-моему, намеренно. Даже если свежеобразовавшаяся парочка подыскивает себе крохотную однокомнатную квартирку, они гордо скажут вам, что ищут себе именно «дом» – в смысле home sweet home или, по-итальянски, casa dolce casa, и, будьте уверены, через две недели их маленькая квартирка будет вполне casa и, без всякого сомнения, dolce. Главное удобство – это, конечно, массивные ставни «персианы» – открывающиеся в разных комбинациях и под разными углами. Изначальное их призвание – защищать дом от солнца, но и в плохую погоду они очень даже годятся. Спать летом в комнате с персианами – если можно, так их буду называть – просто роскошь. Персианы отличаются от ставен тем, что они не сплошные, а полосчатые, как жалюзи, с тем чтобы пропускать воздух и не пропускать солнце. Мне знакомы еще «венецианы» – это, собственно, и есть жалюзи, но их можно навешивать не только изнутри, но и снаружи. Но венецианы-жалюзи не идут ни в какое сравнение с персианами. «Персидские ставни» Северной Италии можно регулировать так, чтобы они защищали от солнца, в какую бы точку оно ни переместилось, а когда больше не хочется защищаться, можно высунуться из окна и вековым, неизвестно откуда взявшимся, но привычным движением распахнуть их, как деревенские ставни в каком-нибудь бревенчатом доме, и впустить весь блеск неба, солнца, утра… или того времени суток, когда ты решил встать.
Когда дождь стучит по стеклам и подоконникам, я очень люблю слушать, как хлопает где-то вдалеке плохо закрепленная ставня, и думать: вот бегает какой-нибудь горемыка под дождем, скоро добежит, стянет мокрые сапоги и прислушается, стоя в одном носке – о! персианы надо закрыть получше! – побежит с носком в руке, накинет на петлю крючок и блаженно улыбнется: наконец-то дома, в тепле и за закрытыми персианами. Вообще позиция персиан является более чем понятной характеристикой человека, живущего за ними. О старушке, отрешившейся от мира, никто не скажет: она из дома не выходит. Итальянская старушка куда-нибудь, да выходит непременно. О ней скажут: она уже сколько-то лет за закрытыми персианами живет. Я таких людей много знаю, и совсем не обязательно старушек.
Потом терраса. Понятно, что она не всегда есть – это тебе не персианы. Но все-таки у большинства наших знакомых она имеется. И они регулярно зовут к себе в гости тех, у кого ее нет, и устраивают на ней долгие обеды, ужины или просто посиделки с мясом на гриле. Причем не только летом. Можно и в феврале устроить обед на террасе, если солнышко пригревает и одна из стен удачно защищает от северного ветра. У нас терраса не совсем правильная, точнее, совсем неправильная, потому что это не терраса вовсе, а покатая крыша, на которую ведет застекленная дверь кухни. На этой крыше надо бы оборудовать деревянный помост и тогда уже звать друзей и тоже давать ужины, но пока что там понапиханы шкафы со всякой всячиной, ступенечки вразнобой, на которых очень удобно сидеть и что-нибудь пить, кадки с непонятными растениями и огромный гамак. Гамак Сандро привез из Южной Америки, и он предназначен не для баловства, а для спанья, причем супружеского. По-итальянски такой размер называется «матримониале», и когда Сандро применяет это слово к гамаку, я сразу вспоминаю произведения Маркеса, где множество любовных баталий совершалось в гамаках, и никак не могу представить, как это у них получалось… Мы, когда влезаем в наш двуспальный гамак все вместе, барахтаемся в нем, как рыбы в садке, пока там не останется кто-нибудь один – самый стойкий, чтобы, покачиваясь в тишине, наслаждаться первыми звездами на прозрачном вечернем небе.
Надо бы рассказать еще и об итальянской кухне, но на тему Еды в Италии – святую для итальянца и необъятную для неитальянца – написана превосходная книга «Еда – итальянское счастье», и из одного только названия следует, что касаться такого важного вопроса мимоходом никак нельзя. А рассказывать, как на итальянской кухне готовят, не объясняя, почему делают именно так – бессмысленно. Скажу только, что нормальная итальянская кухня как помещение всегда очень удобна и функциональна, и даже я на такой кухне со временем научилась готовить нечто приемлемое. Единственным предметом, который мне пришлось добавить, был чайник.
Но про чай надо говорить отдельно. Так же, как и про кофе.
Чай и кофе
О нормальном и ненормальном
Самое первое время в Италии, пока я не выучилась бегло говорить по-итальянски, меня измучили вопросом: «Вам чай нормальный или горячий?» Я умела говорить tè caldo – горячий чай, и как можно отчетливее выговаривала, заказывая. А меня продолжали с нажимом спрашивать: так горячий или все-таки НОРМАЛЬНЫЙ?
Нормального чая в Италии не бывает, к сожалению. Ни в одном доме я не видела чайника, ни в одном супермаркете я не видела рассыпного чая в пачках. Чай иногда заваривают в пакетиках, причем воду кипятят в кастрюльке, а пакетик с чаем кидают прямо туда, чтобы ни у кого не было возможности регулировать крепость чая. Ну и еще, конечно, чтобы подождать, пока он остынет за разговорами, и пить еле теплую бледно-желтую водичку. Зачем? Ну, кто-то итальянцев убедил, что чай – это полезно. Еще очень полезно пить ромашку (тоже из пакетика, заваренную по той же методе) – чтобы успокаивать нервы и лучше засыпать. Про антисептические свойства ромашки знают, по-моему, только врачи. А неврачи пьют ромашку для успокоения. Если вы вспомнили про валерьянку, то надо вам знать, что валерьяна для успокоения итальянских нервов не годится. Хотя бы потому, что это приправа для мяса, вот как. Чай на развес можно купить в специализированных магазинах – там, где итальянцы покупают кофе. И мне потребовался год, чтобы найти чай, который можно пить не морщась. Заварочные чайники тоже можно найти в продаже, правда, они, как правило, имеют декоративное, а не практическое назначение – иначе как можно объяснить, что содержимое из этих чайников принципиально не льется из носика? Была у меня мысль ходить по посудным магазинам с бутылкой воды и проверять перед покупкой заварочные чайники на функциональность. Но итальянские продавцы мою мысль не оценили. Проблему я в конце концов решила, нашла английский магазин и подтвердила таким образом простую гипотезу: раз уж англичане знают толк в чае, то и заварочные чайники у них должны быть человеческие.
Зато здесь готовят отличный кофе. Все иностранцы, живущие в Италии, признаются друг другу, что только ради итальянского кофе стоило приезжать в эту страну. Сами итальянцы пьют кофе не только на завтрак, по дороге на работу, но и после обеда, и даже после ужина. Кофе после обильного ужина сопровождается еще и рюмочкой граппы. Граппа и кофе после того, как тебя четыре часа кормят на убой – это просто отлично! Как-то вся эта еда сразу же в животе укладывается, глаза больше не закрываются, и вполне можно дойти из гостей домой пешком. И заснуть в собственной постели. Без всякой ромашки, кстати.
Кофе – это еще и повод для проявления патриотизма. Несколько раз Сандро приезжал за мной в Ниццу и ни разу не дал мне спокойно выпить кофе и выкурить сигарету. Покуришь по дороге, говорил он, и буквально запихивал меня в машину. Поначалу я отнесла эту странность за счет помутнения рассудка, наступающего во время первой влюбленности. Потом стала возмущаться и требовать кофе. Выпьем кофе в Вентимилье, говорил он и запихивал меня в машину. Но я сейчас хочу кофе, говорила я. А мы сейчас быстро поедем, говорил он и давил на газ. Ну тут уж и до моего замутненного влюбленностью рассудка стало доходить, что есть какая-то весомая причина, чтобы пить кофе не в Ницце, а в какой-то неизвестной мне Вентимилье. Причина оказалась очень простой: итальянский кофе вкуснее. А Вентимилья была всего лишь первым по дороге итальянским городком. А я-то думала, что там какие-нибудь памятники архитектуры, старинные кафе или другие красоты. Нет, там был просто хороший кофе. И для Сандро было более чем нормально потерпеть полчаса для того, чтобы выпить un caffè come si deve – то есть кофе как следует, такой, каким он должен быть.