– Больше всего меня беспокоит, – продолжил доктор, возвращая внимание Мэг к обсуждавшейся теме, – опасность воспаления. Если инфекцию не удастся приостановить… что ж, боюсь, я не смогу предсказать исход. – Он отвернулся от больного и посмотрел на Мэг и Терренса. – Обещайте, что пошлете за мной, если лихорадка усилится.
– Обязательно, доктор Гартвейт, – сказала Мэг.
– Тогда мне пора. Салли Мэддокс вот-вот станет матерью, и я должен к ней заехать.
Терренс вышел вслед за доктором из комнаты для гостей, оставив Мэг наедине с пациентом. Встревоженная опасениями врача и воспоминаниями о смерти отца, она наклонилась над неподвижным лордом Седжвиком и прикоснулась рукой к его щеке.
– Как он, дорогая?
Мэг обернулась и увидела, что в комнату вошла ее бабушка.
– Сейчас Немного полегче, Ба, – мягко ответила девушка, проводя рукой по другой щеке виконта. – Дыхание нормальное. У него небольшой жар, но лихорадка уже не такая сильная.
– Благодарю тебя, Господи, – сказала Ба. Она прошла через комнату и опустила свое грузное тело в кресло перед камином. – Иди сюда, моя дорогая, – сказала она вполголоса, указывая на кресло рядом с собой. – Посиди и отдохни. Я попросила миссис Диллард привнести нам чаю, пока мы будем присматривать за лордом Седжвиком.
– Спасибо, Ба, – сказала Мэг, проверяя завязки на пологе из узорчатого зеленого шелка, чтобы тяжелая драпировка не мешала держать больного в поле зрения. Затем выпрямилась, обхватила ладонями поясницу и потянулась всем телом. – Я немного утомилась, – заметила она. – Чай – это то, что надо.
В это мгновение дверь спальни распахнулась настежь и миссис Диллард, их верная экономка, пятясь, вошла в комнату. Эта пожилая женщина, ровесница Ба, балансировала тяжело нагруженным подносом. Мэг подошла к ней и хотела помочь, но упрямая женщина игнорировала ее попытки, как и следовало ожидать, и прошествовала в дальний конец комнаты, где перед каминной решеткой располагался чайный столик. Она поставила поднос так, что ни одно блюдечко не звякнуло. Миссис Диллард устраивала целое представление, демонстрируя, что годы не замедлили ее движений и что ей, спасибо, не нужна помощь по ведению такого небольшого хозяйства. Мэг с улыбкой наблюдала, как экономка по своему вкусу расставляет заварочный чайник, чашки и блюдца, на котором лежали куски сливового торта. Милая женщина заслуживает того, чтобы работать в более роскошном доме, подумала Мэг, поблагодарив миссис Диллард и наблюдая ее торжественный уход.
– Прошу тебя, дорогая.
Мэг повернулась на голос бабушки и приняла у нее из рук дымящуюся чашку чая. Осторожно балансируя чашкой и блюдцем, девушка опустилась на свободный стул. После первого долгожданного глотка она поставила чашку на чайный столик, вытянула ноги и откинулась назад так, чтобы голова ее покоилась на спинке. Получив наконец возможность расслабиться, Мэг поняла, что усталость просто переполняет ее. Все мышцы одеревенели и ныли от перенапряжения.
Этот вечер был очень тяжелым. К тому времени, когда Терренс вернулся вместе с доктором Гартвейтом и несколькими конюхами, ее нервы были натянуты до предела. Врач быстро наложил шину и отправил лорда Седжвика на носилках в Торнхилл. Там пациента поместили в комнату для гостей, затем доктор внимательно обследовал сломанную ногу, сделал сложную повязку и повторно наложил шину. Кроме того, он самым тщательным образом обработал рану над глазом: почистил ее, наложил швы и аккуратно забинтовал. Рана оказалась достаточно глубоко, поэтому Мэг знала, что доктор опасается угрозы сотрясения мозга и воспалительных процессов. Хотя пациент сейчас спокойно спал, он тем не менее нуждался в постоянном присмотре.
Хотя Мэг и расположилась со всеми удобствами, она понимала, что, к сожалению, не сможет долго выполнять роль сиделки. Темная комната навевала на нее сон. Следуя указаниям доктора, они задернули тяжелые бархатные портьеры на окне, из которого открывался вид на конюшни, и обшитая деревянными панелями комната теперь освещалась только огнем камина и несколькими свечами. Мэг подавила зевок. Ей просто необходимо размять одеревеневшие мышцы. Понимая, что она не способна встать и заняться каким-нибудь мало-мальски полезным делом, когда в камине такой уютный огонь, а в руке чашка чая, Мэг предпочла еще ниже сползти по спинке стула, вытянуть вперед ноги и, скинув домашние туфли, сжать пальцы на ногах.
– Мэг!
Услышав осуждающий возглас, произнесенный театральным шепотом, Мэг только простонала в ответ и повернула голову к своей бабушке.
– Сядь прямо, девочка моя, – сказала Ба тихим, но твердым голосом, глядя на кровать с пологом на четырех столбиках, стоящую на другом конце комнаты. – Как бы то ни было, здесь присутствует джентльмен. Мне бы не хотелось, чтобы лорд Седжвик решил, что ты невоспитанная молодая леди.
– Ба, этот человек без сознания, – мягко сказала Мэг. – Если я даже разденусь сейчас догола, он ничего не заметит.
Мэг услышала, как ее бабушка резко втянула в себя воздух, и заметила, что глаза старой женщины расширились от возмущения.
– Не забывайтесь, Мэг Эшбертон! – прошипела Ба, в то время как ее глаза метнулись к кровати, словно она опасалась, что лорд Седжвик их подслушивает. – Он может в любой момент очнуться. Будет ужасно, если он увидит тебя, развалившуюся на стуле самым непристойным образом. А теперь, девочка, сядь прямо!
Мэг покорно вздохнула и выпрямилась, спрятав свои длинные ноги под стул и скрестив их в лодыжках. Она взяла чашку с чаем, поднесла ее к губам, аккуратно держа длинными розовыми пальцами, и сделала маленький глоток. Бережно опустив чашку на блюдце, она повернулась к бабушке и вопросительно подняла брови.
– Гораздо лучше, моя дорогая, – сказала Ба со спокойной улыбкой. – При желании ты можешь быть весьма элегантной леди.
Мэг фыркнула, что выглядело не слишком благовоспитанно, и сделала еще один глоток.
– Я думала, ты уже отказалась от мысли превратить меня в истинную леди, – сказала она наконец.
– Да, но ведь это было прежде.
– Прежде чего?
Ба указала в направлении кровати и улыбнулась.
– Ты можешь еще раз попытать удачу, Мэг.
Мэг на мгновение закрыла глаза и глубоко вдохнула.
– О Ба… – Она поставила чашку и заглянула в сияющие, полные надежды глаза своей бабушки. – У меня не было и первой попытки. Пожалуйста, не поддавайся пустым надеждам.
– Он танцевал с тобой.
– Да, танцевал…
Лорд Седжвик был единственным джентльменом, кроме Терренса, который танцевал с ней в тот злосчастный сезон шесть лет назад. Она была слишком высокой и нескладной, сплошные прямые линии и выступающие углы, и все это увенчано копной рыжих волос. Нервная и застенчивая, она чувствовала себя крайне несчастной, мечтая только об одном – вернуться домой в Суффолк. К лошадям и конюхам и людям, которые хорошо ее знали и не считали смешной и нелепой.