Читать интересную книгу Ключи к чужим жизням - Лариса Теплякова

– Красивая, – сказал я ему. – Кто она?

– Я не буду тебе ничего пояснять. Мои уточнения могут носить субъективный характер и смазать всю истинную картину. Ты ведь хороший следователь, Саша, – уважительно сказал мой бывший школьный товарищ.

– Не скромничай, я слышал отзывы достойных людей. Я лишь назову тебе её адрес, а ты сам узнай как можно больше о ней. Меня интересует абсолютно всё. Собирай для меня всякую информацию, а уж я её просею сам. Ты, конечно, в праве отказаться, но прежде подумай. Как знать, может, частный сыск придется тебе по душе? Ведь теперь и это возможно. Говорят, бывших сыщиков не бывает. Сыщик – всегда сыщик, даже если он временно занимается чем-то другим. Верно?

Я согласился. На тот момент у меня не было других перспектив, а долги уже водились.

* * *

Я положил фотографию Светланы перед собой на столе. Ну, что, красавица, познакомимся поближе? Я ведь ещё не знаю, какой у этой блондинки нрав, но мне нужно как-то суметь с ней поладить. Я уже работал для неё водилой-частником, теперь попытаюсь явиться мастером на все руки. А это ведь обслуга. Ну, что ж, посмотрим, какова она с обслугой – заносчива или приветлива. «За наше предстоящее близкое знакомство!» – мысленно провозгласил я тост и пригубил еще рюмочку. Третью.

Неожиданно на пороге кухни ночным видением бесшумно возникла моя жена Ирина. В своих мягких тапочках-ботиках Ирина передвигается по дому совсем неслышно. С полминуты мы ощупывали друг друга взглядами. Её колючий взор шарил по моему усталому лицу, а я бегло окинул всю её небольшую фигурку с головы до ног и насилу сдержался от смеха. Жена в этот ночной час выглядела сногсшибательно. На ней было нечто среднее между бальным платьем и пеньюаром. Одеяние ниспадало донизу, а из-под воланов на подоле выглядывали те самые забавные тапочки, больше похожие на мягкие игрушки, чем на обувь взрослой женщины. Я смотрел и не понимал, зачем столько кружев, тесьмы и прочей галантереи женщине под одеялом. По мне так лучше спала бы вовсе оголенной. Может, наши отношения наладились бы сами собой. Но Ирина, очевидно, так не считала. Наши мнения в последнее время частенько не совпадали.

– Ты собрался всю ночь здесь сидеть?! – скороговоркой выпалила жена. Когда Ирина нервничает, она частит, но слова успевает произносить четко, разборчиво. Это у неё профессиональное качество.

– А что, не спится без меня? – нарочито медленно, с расстановкой, чуть фривольно уточнил я. – Неужели неуютно? Холодно? Одиноко? Хочется ласки?

– Вот ещё! – с деланным презрением фыркнула Ирина и подошла к столу ближе. – Хорош! Балдеешь от красотки на карточке и попиваешь водку! Кто эта дамочка?

– Подвозил одного паренька, а он обронил, – спокойно соврал я жене. Я был пока не готов рассказать ей всю правду.

– Ну-ну, – недоверчиво ввернула супруга.

Ирина пригляделась внимательней к снимку. Я видел её борьбу с самой собой. Ей очень хотелось что-то ещё остроумно съязвить на мой счет, но Светлана так человеколюбиво и миротворчески улыбалась, что моя Ирина невольно сдержалась и даже как будто немного смягчилась. Мне показалось, что между нами наметилось зыбкое перемирие, и попытался приобнять жену за талию. Ирина все же дернулась в сторону от меня. Воланы и глупые бантики вздорно и забавно колыхнулись вместе со своей хозяйкой. Розовое видение повернулось ко мне спиной, намереваясь бесшумно исчезнуть. Я не стал препятствовать. Сварливость женщину не красит. Пусть сама справляется со своим дурным характером.

По моему мнению, жены бывают хранительницы и воительницы. Мне долго казалось, что моя вторая половина относится именно к первому благочестивому типу спутниц жизни. Но в последнее время в её повадках наметилась неприятная направленность в другую, противную мне сторону. Моя жена вела несколько сложных бракоразводных процессов, и, похоже, чужие дрязги повлияли на неё не лучшим образом. Может, ей сдавалось, что упреками и недовольством она меня совершенствует, обтесывает под требуемый ей стандарт, подталкивает на верный путь, но, увы, эффект достигался плачевный.

Когда-то, в ранней студенческой молодости, Ирина была от меня без ума. Я поступил на юридический факультет после армии, а она пришла прямо со школьной скамьи. Мне льстила трогательная, пылкая влюбленность юной комсомолки и отличницы. Я тогда нравился многим, даже старшим, искушенным девушкам, и ласково играл с ней, вчерашней школьницей, как кот с мышкой, хотя для себя уже решил, что женюсь на восторженной, чистой моей Ирине. Я вообще по жизни достаточно рано ощутил, что нравлюсь противоположному полу. Без ложной скромности – я удался внешностью, но только не вышел ростом. Я невысок, я даже чуть ниже среднего для современного мужчины. Оттого на длинноногих красоток я взираю с потаенной грустью. У каждого есть свой пунктик. Признаться, иногда, так же закрывшись на кухне, я смотрю по коммерческому телевизионному каналу показы модных коллекций. По подиуму соблазнительно вышагивают рослые манекенщицы в откровенных одеяниях, и моя голова идет кругом. В своих грезах я не раз обладал этими длинноногими дивами. Я представлял себя даже с двумя-тремя сразу. В моих плотских мечтах они нежно обвивали меня изящными конечностями, как гибкие лианы, а я вольно целовал их, но в реальной жизни ни разу не решался подойти к подобным женщинам. Я опасался насмешки. А теперь жизнь столкнула меня со Светланой, и это обстоятельство вызывало во мне некоторое волнение. Она была так похожа на девушку из моих фантазий – страстную в видениях и недоступную в реальности. Мой контингент – невысокие прелестницы, миниатюрные пташки. Чуть подросшие, повзрослевшие Дюймовочки. У них мне почти всегда удавалось вызвать чувственный ответный посыл. Биопоток вожделения.

Правда, с недавних пор и на этом фронте наметились огорчительные перемены. Наши бабы взбесились в условиях многоукладной рыночной экономики. У них будто эрогенные зоны сместились, съехали набекрень. Душа и родство тел остались на втором плане. На первом – деньги. Им вдруг понравилось держать в руках тугие, бледно-зеленые пачки заморских денежных знаков и вдыхать их особый запах. Запах роскоши. Все хотят отдаться дороже, все хотят богатеньких толстосумов. Любой лысый пузан с тугим кошельком им желаннее нормального мужика. А браки с иностранцами просто вошли в моду. Нынешние безумные амазонки хомутают их безоглядно и несутся вскачь к иным берегам. Почему амазонки? Потому что им порой даже безразлично, если будущий муж – импотент. Для размножения они подыщут себе другого. Или прикупят порцию качественной спермы в специальном банке. На деньги мужа. Такие времена.

В ту ночь я всё же добрался до нашего широкого супружеского ложа. Мне, разгоряченному алкоголем и воспоминаниями, вдруг нестерпимо захотелось близости. Я сильно обхватил жену сзади и властно привлек её к себе. Она встрепенулась, попыталась воспротивиться, но сделала это слабо, неубедительно. Тогда я решительно поднял подол её длинного одеяния, и смело пошарил рукой. К моему удовольствию, под ним ничего не было. Дальше я стал действовать решительно, но бережно. Я осадил свою грубость и выпустил на волю глубоко запрятанную нежность. Я знал маленькие чувственные точечки своей жены.

Ирина молчала, лишь задышала чаще, порывистей. Мои руки уже привычно гуляли по всему её телу, расслабляя его, даря ему освобождение от вздорной зажатости и спеси. Ночью все кошки серы. Ночью все адвокатессы должны быть просто женщинами с двумя грудями и прочими известными прелестями.

Мне удалось стянуть с неё розовый балахон. Без него она оказалась ещё более беззащитной и податливой. Все сразу пошло на лад само собой, как я и предполагал. Вскоре Ирина уже старательно двигалась со мной в такт, стремясь к звенящей вершине нашего плотского единения. В самый пик, в самый экстремальный момент нашего спонтанного соития, когда все земное стало неважным, когда телесная радость растекалась внутри упругими волнами, она простонала:

– Почему ты стал следователем?!

При этом она легонько колотила меня по спине своими маленькими кулачками, а я изливался в неё, освобождаясь от неимоверного внутреннего напряжения.

Я не ответил жене. Пусть сама распутывает свой тугой клубок противоречий. Ведь она делает это для своих клиентов, выводит их из лабиринтов юридической казуистики. И ничего, многие вполне здравствуют и процветают, оплатив её услуги.

Я отпустил Ирину и осторожно перевернулся на спину. Почему я стал следователем? Неужели не ясно, что каждый человек от рождения наделяется каким-то призванием, но нет никакой гарантии, что у него будет возможность получать за свой труд достойные деньги. Жизнь сложна и многозначна. Годы несутся вскачь, повергая ниц одних и вознося других, а потом вдруг резко все разворачивается наоборот. Как в песне почитаемого мной Макаревича: «… И часто паденьем становится взлет, и видел я, как становится взлетом паденье». Ведь почему-то ребята из «Машины времени» озвучили это.