Моя рука непроизвольно потянулась к стопке картона. Что это за карты такие, за два миллиона?
— А ну убери грабли! — заорал потенциальный покупатель. Но я уже, разложил колоду на две стопки, и рассыпал карты по столу. И… у меня аж челюсть от удивления отвисла. Вместо привычных мастей и цифр, передо мной лежал ворох карт с какими-то чудными значками. Но это была половина беды. Изображения переливались. На каждом прямоугольнике был рисунок и описание значка. Кто бы ни создал эту колоду, он был настоящим мастером своего дела. Во всяком случае, такого я еще не видел, до того чудными были эти карты.
Словно завороженный, я коснулся одной из них. И она будто увеличилась, чтобы я мог рассмотреть рисунок и прочитать описание.
«Гаррота.
Класс: атакующая способность.
Тип действия: мгновенный
Шанс успешного срабатывания: 65 %
Возможность усиления: да».
— Что за…. — потрясенно пробормотал я, отстраняясь от карты. — Кого уничтожить? Какое усиление?
Краем глаза, я увидел довольную усмешку владельца колоды. Но не придал этому значения. Все мое внимание было приковано к колоде.
Теперь картинки на картах будто ожили. Завертелись в невероятно чудном танце. Они манили меня, словно призывая, чтобы я вновь взял их в руки. И это имело успех. Будто зачарованный, я снова потянулся к колоде.
— Эй, малец! Что с тобой?
Голос донесся до меня будто издалека. Сквозь плотный слой ваты. И морок спал. На долю секунды, но мне этого хватило. Отпрянул от стола так резко, что стул покачнулся, и я едва не упал на пол. Затряс головой, прогоняя морок. Протер глаза. И снова взглянул на карты, лежавшие передо мной.
Рисунки были неподвижны. Как им и полагалось.
— Все нормально?
Я оторвал взгляд от колоды. Нико смотрел на меня с явным беспокойством. Вряд лиэто беспокойство было за мое здоровье. Скорее, он и охрана пытались сообразить, как и куда вывозить труп.
— Да, все хорошо, — пробормотал я. — Башка что-то закружилась. Душно тут.
— Так что? Играем? — хитро стропил тот самый Нико, которому принадлежала эта чудная вещица.
— Играем, — ответил я.
Мне была нужна эта колода. Хотя бы потому, что только что, при мне, мужик предлагал за нее два миллиона.
Карты упали на стол. Игра пошла в напряженной тишине и подозрительных косых взглядах со всех сторон. Следили за мной очень уж пристально. Но удача сегодня была на моей стороне. Сдавать доверили мне, и нужные карты пришли как сами собой.
— Еще партию, дядь? — поинтересовался я, убирая колоду в карман.
— Я бы с радостью, да не идет карта, — ответил Нико. Он был собран и невозмутим. Будто и не проиграл за пару часов сумму, которой бы хватило на пару месяцев жизни на семью из десяти человек.
Я пожал плечами и забрал со стола колоду, убирая ее в карман.
— Он мухлевал!
«Покупатель» вскочил из-за стола, указывая на меня пальцем. Его трясло. А на широком лице проступили красные пятна.
— Даже так? — спокойно поинтересовался я. — А ну, обоснуй, дядь.
Мужик застыл, глядя по сторонам, будто бы ожидая поддержки. Но и Нико, и охрана смотрели на разгорающийся конфликт с ленивым интересом.
— Ведь если доказательств у тебя нет, дядь, то разговор у нас будет другой. Вернее, не будет у нас никакого разговору. Ведь если ты не сможешь обосновать сказанное, то выходит, ты балабол.
Мужик застыл, выпучив глаза. Но отвечать он не спешил. Просто стоял и смотрел на меня, беззвучно открывая и закрывая рот.
Мужик застыл, выпучив глаза. Но отвечать он не спешил. Просто стоял и смотрел на меня, беззвучно открывая и закрывая рот.
— Ну, так что? — задал я вопрос.
— Человек интересуется, с какого хуя ты решил ему предъявить? — спросил вдруг один из охраны, обращаясь к поросенку.
— Я… Да… — начал было оправдываться мужик, но выходило это у него паршиво. — Я жаловаться буду!
— Даже? — Нико удивленно поднял бровь и постучал зажигалкой по столу. — Жаловаться будешь? Интересно, кому это? Заявишь в полицию, что в центре города расположился игровой притон?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
При этих словах охранники, которые стояли у входа, мигом напряглись. Один из них, как бы невзначай, убрал руку за спину. Не удивлюсь, что за поясом этот здоровяк держал заботливо припрятанный пистолет. Или нож. Этот жест окончательно смутил Павла, лишив его всякого желания спорить. Оно и неудивительно. Если уж этот человек знал, кто такой Нико.
— Хозяину этого притона, — совсем уж неуверенно промямлил Павел. — Он — мой друг.
— Вот как? Гоблин — твой друг? — уточнил Нико. — Ты в этом уверен?
— Кто мой друг?
Голос от двери заставил вздрогнуть всех, кто был у стола. Охранники послушно расступились, и в комнату вошел человек, казалось, лет тридцати на вид. Однако в коротко стриженых волосах уже поблескивала седина. Да и сеточка морщин вокруг глаз выдавала его настоящий возраст. Приемного отца моего приятеля Виктора мне видеть не доводилось. Не думал, что он и вправду существовал, так как был он личностью прямо таки легендарной. Так что не удивлюсь, если ему было около пятидесяти. Мужик был одет в простую белую футболку без логотипа, открывшую руки, забитые татуировками от плеч до тыльных сторон кистей. Он прошел к столу, уселся на одно из свободных мест и неспешно обвел взглядом собравшуюся компанию.
— Так ктомой друг? — произнес он в полной тишине.
На стол поверх брошенных карт упала муха. Видимо не выдержала возникшего напряжения.
— Да вот, — Нико спокойно указал на стоявшего перед столом Павла, — говорит, чтокореш твой. Со школы. С третьего класса.
Гоблин уставился на толстяка цепким изучающим взглядом.
— Он явно ошибся, — наконец, ответил он. — Я как раз и доучился до третьего. В церковно-приходской. Потом понял, что образование — это не мое. А этого хуеплета я вообще первый раз вижу.
Лицо толстяка побледнело, но даже будучи вусмерть напуганным, он все же решил оспорить заявление про хуеплета:
— Да как вы смеете! — дрожащим от страха голосом начал он. — Да я…
— Ну, ошибся мужик, с кем не бывает, — успокоил его Гоблин. — Извиняться не надо.
— Не, — тут же встрял в разговор Нико. — Он сказал, что дружен с хозяином этого притона.
Гоблин посмотрел на Павла:
— Притона? Прямо так и сказал? И чем же тебе, уважаемый, не по душе это заведение?
— Этот парень, — Павел указал на меня дрожащим пальцем, — жульничал при игре.
— Ага, — кивнул головой Гоблин, — жульничал. А ты что скажешь, малец?
Серо-голубые глаза Гоблина испытующе уставились на меня.
И видит бог, я бы сказал ему правду в том случае, если бы меня поймали. Но правда была на моей стороне, потому я лишь невозмутимо пожал плечами:
— Не было такого. А раз уж этот дядя начал мне предъявлять — пусть подтвердит свои слова.
— А ведь он дело говорит. Ну, подтверди, — попросил Гоблин, переводя взгляд на Павла. — Ты же не стал бы выдвигать такое обвинение голословно?
— У меня нет доказательств, — едва слышно пробормотал Павел.
Глава 3 Побег
Губы Гоблина растянулись в усмешке от уха до уха, отчего он стал напоминать жутко довольную лягушку.
— Нет доказательств? — спросил он, и в голосе его звучало нескрываемое веселье. — То есть ты распускаешь гнусные инсинуации, не имея на это никаких оснований. Выходит, ты пиздабол. А знаешь, какой у нас разговор с пиздаболами?
Он с интересом уставился на Павла, словно и впрямь ожидая ответа.
— Смотри, Павел. Следи за тем, что говоришь, — вмешался в разговор Нико. — За такие вот необдуманные слова тебя вполне могут больше не пустить в это заведение. А могут произойти и куда более поганые вещи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нико говорил спокойно, и в его словах не было ни капли угрозы. Но эти слова отрезвили Павла. Он мигом поджал губы, даже не пытаясь скрыть обиду, и вышел из зала. На прощание мне достался мрачный, полный темных обещаний взгляд.