замирая посреди комнаты с занесенной для шага ногой, словно истукан.
Глава 3
Я мрачно смотрю на застывшую женщину, не зная, что сказать в ответ.
Да, жива, как видите?
Нет, мертва, в теле вашей Кассии совершенно другой человек?
Оба варианта потрясающие!
А вдруг меня тут на костер за такое подселение поволокут. Хотя, судя по тому, как за бедной Кассией ухаживали, всем давно наплевать на несчастную девочку.
— Пока… наверно… — неуверенно отвечаю и смотрю исподлобья на реакцию Рыжухи.
В этот момент видимо до женщины доходит, что это не привидение с ней общается, не дух, и ей это вовсе не мерещится. Она возбужденно подскакивает на месте и пулей вылетает из комнаты. Я вновь остаюсь в гордом одиночестве. Но ненадолго.
Спустя каких-нибудь десять минут в комнату вваливается уже знакомая женщина, старенький, дышащий на ладан, мужчинка и давешняя Бэли,
— Она… она… жива! — обвиняюще тычет в меня пальцем Рыжуха. — Бэли!
Несчастная девушка бледнеет, потом краснеет, потом и вовсе заливается слезами. Я нервно сглатываю и испуганно отодвигаюсь от старичка, который уже мостится на краешке моей кровати. Если моя жизнь вызывает у всех такие горестные эмоции, то боюсь, меня попытаются убедить всех порадовать обратным.
— Леди Кассия, успокойтесь! — резко прикрикивает он. — Вы уже давно не в том возрасте, чтоб лекарей бояться!
А потом достает из сумки нож. Грязный, ржавый, покрытый подозрительными пятнами. И я отодвигаюсь еще дальше. Особенно, когда за этим приспособлением из саквояжа появляется жгут и грязная мисочка.
— Держите ее! — сквозь зубы цедит врач, и ко мне с обеих сторон подлетают Бэли и Рыжая. Они хватают меня за запястья и, несмотря на мое отчаянное сопротивление, укладывают на кровать.
— Леди Кассия, это всего лишь кровопускание! — раздраженно уведомляет меня старик, накладывая на левую руку жгут. Эластичная лента плотно стягивает предплечье. На глазах выступают слезы. Я начинаю отбиваться еще яростнее, подключаю ноги, которые женщины не додумываются зафиксировать. Почему мне в голову не приходит заговорить? Почему я молчу, почему не кричу, не зову на помощь? Я не знаю…
С губ срывается лишь тихое, злое мычание. Пяткой удается выбить злополучную мисочку у доктора из рук. Глиняная посудина падает на землю и разбивается на несколько черепков.
— Ах, ты ж маленькая дрянь! — восклицает Рыжая, больно щипая меня за голень.
Я чудом вырываюсь из захвата Бэли, которая, впрочем, уже не так и крепко держит, видимо испугавшись моего бешеного сопротивления, и звонко ударяю Рыжую по щеке.
— В нее вселился сам Брунир! — пищит Бэли, отскакивая от меня, как черт от ладана. — Я позову его светлость! — кидается она к двери и, как ошпаренная кошка, вылетает из комнаты.
Лекарь тоже поспешно отодвигается, уволакивая за собой свой гадкий чемоданчик. Нож он, однако, продолжает сжимать в кулаке, и я бдительно слежу за движениями больного на всю голову эскулапа. Рыжая держится за покрасневшую щеку и испуганно хлопает глазами. Кассия, наверно, такой отпор раньше не давала. А ведь, судя по порезам на руке, на которые я еще с самого начала обратила внимание, эту процедуру с ней делали регулярно и, похоже, весьма успешно, раз девушка настолько слаба. Изверги!
— Не… подходи…те… ко мне! — медленно и хрипло рычу, с трудом выталкивая слова, так, словно очень долгое время молчала. — Убирайтесь!
Теперь я понимаю, что все вокруг, и я в том числе, разговаривают на каком-то чужом, неизвестном мне языке. Но, тем не менее, я его хорошо понимаю. А вот самой говорить на нем пока трудно. Приходится напрягаться, чтоб перевести слова с родного. Ощущения такие, будто я долгое время жила в чужой стране, а теперь вот вернулась и потихоньку вспоминаю местный говор.
— Точно Брунир, — теперь уже и Рыжая упоминает загадочного Брунира и осеняет себя странным знамением, судя по всему охранным.
— Не пори чушь, Фрира, — фыркает доктор. — Нет никакого Брунира. Это горячка отравляет ее кровь, и уже до мозга добралась. Нужно срочно сделать кровопускание, пока этот процесс обратим.
С этими словами эскулап делает шаг ко мне, а следом за ним, приободренная спокойным тоном лекаря, рыжая Фрира. И я понимаю, что в этот раз мне не вырваться.
Адреналин, который придал мне сил, уже не действует, и слабость охватывает тело все больше и больше. Голова начинает кружиться. На лбу и висках выступает испарина. Руки подрагивают, ноги совершенно не слушаются, а пятка, которой я выбила миску, и вовсе начинает ныть.
— Леди Кассия, успокойтесь. Это для вашего же блага, — вкрадчиво начинает лекарь. — Нужно выпустить яд из крови, чтобы он не отравлял ваш организм. И вы поправитесь скоро.
— Вы… Вы… этим меня убьете! — отчаянно восклицаю.
Голос срывается на хриплый сип.
— Убивает не кровопускание! Убивают яды в крови! — нравоучительно вещает доктор, все ближе и ближе подходя ко мне.
Я пытаюсь встать с кровати, убежать, или отползти, хоть и понимаю, как тщетны мои потуги, но запутываюсь в покрывале, а в следующую секунду на меня наваливается всем своим дородным телом рыжая Фрира.
— Нет! — с горла вырывается сиплый свист. — Отпусти! Фрира! Отпусти, — бьюсь под ней, словно пойманная в сети рыба.
А доктор, не теряя времени, уже хватает мою руку и затягивает ослабевший во время борьбы жгут. К запястью прикасается устрашающий холод острого лезвия. Тело вздрагивает от ужаса.
— Нет! Отпустите! Умоляю, — продолжаю отчаянно сопротивляться, но чувствую, что силы на исходе. Еще чуть-чуть, и я просто не смогу даже пальцем пошевелить.
— Отпусти ее, Ориес! — внезапно слышится резкий окрик.
Глава 4
Мои мучители замирают, и я осторожно выглядываю из-за плеча Фриры. На пороге стоит высокий, я бы даже сказала огромный мужчина. Он недовольно хмурится, взирая на врача, который уже открывает рот, явно собираясь возразить.
— Ориес! — предупреждающе рычит новый посетитель, переступая порог.
Я нервно сглатываю. Дыхание спирает в горле. По коже табуном бегут мурашки, величиной с гиппопотамов.
— Лорд Каор, но лихорадка! Нужно срочно сделать кровопускание, иначе высокая температура и яды убьют леди Кассию, — нижняя губа доктора по-старчески дрожит в едва сдерживаемой обиде.
Я же при виде защитника немного приободряюсь, хотя и продолжаю быть настороже.
— Вы меня убьете… таким… образом! — скидываю со своего плеча, ослабевшую от страха перед пришедшим, руку Фриры.
Слова подбираются с трудом. Я долго думаю, перед тем, как высказать свою мысль, сделав ее наиболее понятной для присутствующих.
— Нож грязный! Вы только… усугубляете мое состояние!
Кто его знает. Может, у Кассии была обычная простуда, или грипп. Но таки лечением не удивительно, что