Нина ткнулась носом в большое плечо. На душе стало легко и спокойно, словно побывала на короткой исповеди.
– Спасибо…
– За что?
– Мне надо было это услышать.
Стас гладил по худенькой спине. Душу раздирали обожание с остатками вины собственной.
– Я в долгу перед тобой намного большем, но ты простила, – он прижал её настолько плотно, что между телами не осталось миллиметра зазора.– Люблю тебя. Никаких сомнений в любом твоём действии. Ты не предатель по жизни.
Нина отошла к окну, но перед тем как нажать на вызов, обернулась.
– Про рыжую договорим потом, расскажешь где был ваш первый раз.
Илья ответил не сразу. Нина закрыла глаза, слушая один за другим гудки. Не ответить не должен, остался нерешённым вопрос с наследством Мануэля. Она тяжело вздохнула. Длинные пальцы отбивали чечётку по пластику подоконника.
Терпение «викинга» не безгранично. Что теперь их связывает? Наплюёт и правильно сделает. Сердце сжала тревога. А если и на него было совершено покушение? Лежит в больнице, или кормит мух в одном из глубоких оврагов… Нина раздула щёки и резко выдохнула воздух. Какие мухи, зима на дворе…
Она вздрогнула, услышав бодрый голос здоровяка:
– Соскучилась? Я был в бассейне.
Нина вывалила последнее, о чём думала.
– Слава Богу, ты жив!
Он несколько оторопел, проговорив с удивлением:
– Должен быть мёртвым?
Она рассмеялась. Вот так работают неуёмные фантазии, умноженные на тревоги, в женских головах.
– Нет, это моей семье угрожает опасность. Тебя Светличный не рискнёт тронуть.
– В этом ты вся. С юмором об угрозах для жизни. Опять твой злой гений лютует?
– Не мой, но очень уж оживился.
Бархатный голос из весёлого стал серьёзным:
– Говори, чем могу помочь?
– Мы вчера чуть в больницу не загремели или того хуже. Резину порезали, пока стояли в кармане несколько минут.
Нина покраснела, оглянувшись на Стаса.
Илья хмыкнул:
– Шустро.
– Сегодня возвращаться в Москву. С нами дети. Разделяться на группы опасно. Скажу честно – боюсь до усрачки!
– Всё понял, не объясняй. Скинь адрес, отправлю за вами ребят.
– Спасибо огромное! – она только в ладоши от радости не хлопала.
– Не за что, – а через секундную паузу, не без тоски:– Жаль, что не соскучилась.
Сердце худышки сжалось. Она в который раз мысленно назвала себя сукой.
Илья чувствовал, о чём молчит шатенка.
– Ладно, не заморачивайся. Когда встретимся? Нужно подписать соглашение. Юристы переделали договор, теперь ты – мой партнёр.
Нина растерялась, не зная, как отнестись к щедрому подарку.
– А Мануэль? – сын родственника Стаса оставался ни с чем.
– Он с семьёй мёртв для мексиканцев, пусть так и останется. Зачем нам новый ворох проблем?
– Согласна. Открою счёт, как только получит российское гражданство, буду бросать дивиденды.
– Это как сама решишь.
Она расслышала женский голос, зовущий бывшего любовника по имени. Тот заторопился.
– Жди моих людей. С начальником охраны ты уже знакома. Будет время, наберешь, встретимся на удобной тебе территории.
Нина не успела толком обдумать, что услышала, как телефон взорвался горловым криком ошалевшего петуха.
Несколько секунд на то, чтобы натянуть на лицо улыбку и сделать приветливым голос:
– Да, Паша.
– Почему не отвечаешь почти две недели?
– Я в Рязани. Лежала в клинике у специалиста, лучшего по женским делам.
– Почему не сказала мне? Нашёл бы светил гинекологии в Москве или отправил в Германию.
– Зачем, если есть тот, кому доверяю, – с ухмылкой добавив: – Даже от тебя умудрилась родить.
– Вот поэтому и звоню. Где дети?
– Со мной, – она замялась, но решив, что Светличный всё знает, продолжила: – Заодно навестили любящих бабушек.
Нина усмехнулась, расслышав скрип зубов.
– А моя не любящая?
– Нет! Сам прекрасно знаешь.
– С блондинчиком куролесишь?– не унимался «благодетель».
– С любимым мужем!– Нина представила, как перекосилось лицо брюнета.
– Ну-ну. Совсем недавно другую любил.
Надавить на больное не получилось.
– Стас потерял память.
– Удобное оправдание. Я никогда тебя не забуду и не оставлю в беде.
Нина выгнула ноздри, сдерживаясь, чтоб не ответить словами, которые на телевидении запикивают.
– Конечно, трахая секретарш, меня вспоминаешь, чтоб встал!
Она не представляла, насколько была близка к правде.
Павел выругался матом.
Нина чуть не выронила трубку, насмешливо протянув:
– Охренеть…Набрался плохого от Аиши или сменил друзей?
– От тебя нахватался!
Она рассмеялась, не в силах справиться со злорадством.
– Вот насколько пагубно провинциалки влияют на москвичей! Георгий Борисович в гробу перевернулся.
Злобное в ответ:
– Отца не трогай!
Он хмыкнул, не зная, как реагировать. Ночью мечтал об их спорах, а сейчас готов задушить. Эмоциональной встряске был рад. Кто ещё, кроме бывшей жены, посмеет ему так дерзить.
– Ты права, всех с тобой сравниваю! Кошка, что стоит трахнуть тебя? Не поскуплюсь и отдеру, как положено.
– Здоровья! – она вздохнула.– Паша, мы уже проходили это, или забыл?
Он помнил всё.
– Когда-нибудь твой миллиардерчик ответит.
Перед глазами Нины встало разбитое лицо бывшего мужа, свисающее с плеча вовремя подоспевшего Ильи.
– Не стоит насиловать бывших жён. Займись Аишей, в который раз советую.
– Не помогает.
– Дрочи!
Она зажала ладонью рот, вспомнив, что Стас находится рядом, но было поздно.
Нина надавила на сброс, гипнотизируемая, как кролик удавом, взглядом ярко-голубых глаз.
– Он тебя изнасиловал? – слова, как гвозди забитые в тайну войны со Светличным.
– Пытался, но не сумел. Илья помешал.
– Почему не рассказала? – грозное рычание, и пальцы, сжатые в кулаки.
Окажись сейчас Светличный рядом, одной сломанной челюстью не отделался бы.
Она прятала за спиной телефон, уговаривая:
– Стас, не надо. Ты знаешь, какой он скот.
– Знаю.
Он надвигался на жену, проклинающую длинный язык. Она уговаривала, вытянув вперёд пустую руку.
– Давай, ты сейчас успокоишься, и мы всё обсудим!
Глаза блондина горели. Желваки гуляли по скулам.
– Скажу ему пару ласковых и поговорим!
– Он не стоит того, чтобы ты сел в тюрьму!
– Кто сказал, что я собираюсь садиться?
– Светличный! Не успел в прошлый раз сделать этого, сейчас отыграется, – она давила на совесть, пытаясь достучаться до ярости.– Ты нужен мне как никогда. Дети второго расставания с тобой не выдержат!
Нина заплакала, размазывая солёную влагу по лицу. Рыдания возымели действие.
Стас обнял тоненькую жену, укутывая руками, но не стал забирать смартфон.
Она слышала, как гулко бьётся сердце спортсмена. Уверенность, что тот отомстит Светличному, но по-своему, крепла.
Жуков мог простить ненависть к себе, но не угрозу любимой женщине. Он зверел от косых взглядов, брошенных на детей или жену, а уж нападение точно не спустит.
Нина тяжело вздохнула, моля Бога вразумить любимого.
– Обещай, что не тронешь его? – она умоляла без всякой надежды.
– В ближайшие две недели не стану, но ты знаешь, что когда-то мы обязательно с ним сцепимся. Это ещё одна из причин бить метко, чтобы долго не встал. Светличный забудет, где висят его яйца!
Она обернулась, спиной почувствовав взгляд.
В дверях стояла бледная, как мел, Татьяна Ивановна, никогда не входившая прежде в спальню взрослых детей.
– Что случилось? – Стас кинулся к матери.– Где малыши?
– Остались во дворе с Анной.
Он выдохнул, пытаясь узнать причину её состояния.
– Почему ты такая бледная?
– Я сегодня чуть всех не убила.
– Как?
– Чудом избежала столкновения и не ушла в кювет, – сжалась и добавила через всхлип:– Подрезал джип.
Нина ухнула на кровать, с трудом продавив слова через пересохшее горло, почти в унисон с мужем: