Читать интересную книгу Заслуженное счастье - Лидия Чарская

Глава III

— Ия Аркадьевна! Вас какой-то военный спрашивает. Меня послал сказать. За дверью магазина дожидается.

И Яша, говоря это, таращил на кассиршу удивленные глаза.

Что Ию спрашивал кто-то, да еще то, что спрашивающий был мужчина, да еще военный мужчина, для всех являлось большой новостью, неслыханным до сих пор происшествием. К молодой девушке никто не заходил на службу, никто не вызывал ее в служебные часы из её клетки-кассы и не мудрено поэтому, если все барышни продавщицы смотрели теперь на Ию во все глаза с плохо скрытым удивлением.

Не успела сама Ия опомниться от неожиданности, как, звеня шпорами, в магазин влетел князь Валериан Вадберский.

— Ия Аркадьевна, сколько лет! Сколько зим! — запел он со сладкой улыбочкой, — тысячелетие, целое тысячелетие я не видел вас! Как вы посвежели, похорошели за это время. Parole d'honneur! Не ожидал вас видеть такой отдохнувшей, поздоровевшей! Очевидно, жизнь вне общества моей любезной сестрички приносит вам пользу. Я вижу грозы на ваших щечках! Прелестно! Charmant! Charmant!

Он сыпал целым фейерверком слов и тряс изо всей силы руку Ии. Барышни продавщицы, занятые с покупательницами, поглядывали на молодого, франтоватого юнкера, хихикали и шептались:

— Пальто с иголочки… фуражка по моде… A усики-то как закручены! Воображает о себе, должно быть, ужасно!

Между тем, лицо Ии хранило строгое, суровое выражение. Она холодно протянула руку Валерьяну. Девушка не могла еще забыть поступка молодого Вадберского с Катей. Не могла простить молодому человеку его возмутительной небрежности по отношению к её сестре. И сейчас с ледяной холодностью она ожидала от него пояснения причины его визита.

Со дня отъезда её из дома брата, князь Валерьян не виделся с ней. Больше того, молодой Вадберский как будто умышленно, избегал свиданий с ней и с Катей после неудачной поездки в ночь бала. И вот, теперь, этот неожиданный визит!.. Что он мог означать? Ия, положительно, терялась в догадках.

— Чем я обязана видеть вас, князь? — ледяным тоном спросила она молодого человека.

Юнкер смутился. Глаза его забегали, как пойманные мыши в клетке. Губы сложились в виноватую улыбку.

— Собственно говоря, собственно говоря… — начал было он и, окинув смущенным взглядом наблюдавшие за ними издали посторонние лица, понизил голос до шепота и уже чуть внятно произнес: — Вот видите, Ия Аркадьевна… Я… Я… Собственно говоря, хотел бы поговорить с вами без свидетелей и высказать вам мое горе…

— Горе? — Ия удивленно подняла темные брови. — Какое же может быть однако, y вас горе, Валерьян Юрьевич?

— Mille diables, как говорит мой товарищ Дима Николаев. Не могу же я говорить о моем горе публично! — вспыхнув до корней волос, произнес с досадой молодой человек. — Вот если вы разрешите мне встретить вас нынче после закрытия магазина и проводить до дома, я поделился бы им с вами.

Ия нахмурилась. Она терпеть не могла Валерьяна и перспектива провести в его обществе хотя бы самый короткий срок совсем не улыбалась молодой девушке.

Ho взглянув на смущенное, сейчас взволнованное лицо последнего, поймав его растерянную улыбку, она вдруг почувствовала, что, действительно, какое-то горе или неприятность, по крайней мере, случилась с юношей и, по свойственному её натуре великодушию, пожалев его, дала ему, скрепя сердце, разрешение подождать её выхода из магазина.

Вадберский заметно расцвел при этих словах; лицо его озарилось улыбкой. Он крепко сжал и сильно встряхнул руку Ии и, еще раз рассыпавшись в комплиментах по её адресу, выпорхнул, звеня шпорами, за порог.

— Басланова, кто это?

— С кем вы говорили, Басланова?

— Какой интересный, кто он такой? — градом посыпались вопросы на Ию, лишь только высокая фигура кавалерийского юнкера исчезла за дверью. И чуть ли не все продавщицы модного магазина окружили крошечное помещение кассы.

— Это один мой родственник, — спокойно ответила девушка.

— A правда — он князь? Мы слышали, как он говорил Яше: «Доложи m-lle Баслановой, что ее хочет видеть князь Вадберский». Неужели правда? — выходила из себя от изумления Илочка.

— Ну, да! Князь… Конечно. Что же, однако, следует из этого? — спокойно обратилась к ней в свою очередь с вопросом Ия.

— Ню, Боже мой! Князь, богатый… Знатный… Из аристократической семьи… Из высшего светского общества! Надо дорожить таким поклонником, Басланова. — подхватила Машенька.

Ия вспыхнула:

— Во-первых, он вовсе не мой поклонник, — строго взглянув на говорившую, оборвала она, — a во-вторых, я и не знала, госпожа Иванова, что надо судить о достоинствах людей по их титулу и фамилии.

— A в вас еще прочно сидит классная дама, Басланова. Вы нет-нет начинаете читать нотации, — обиженная замечанием, съязвила Машенька Ию.

— И очень сожалею, что эти нотации не приносят вам пользы, — спокойно и без тени гнева отпарировала её удар Ия.

Машенька забормотала было что-то себе под нос, но Ия занялась в эту минуту новой плательщицей и не обратила никакого внимания на её слова. Когда же в восемь вечера приказчицы веселой гурьбой снова высыпали за порог магазина и ожидавший за этим порогом её, Ию, Валерьян подошел к молодой девушке, Илочка. Машенька, Тина и другие продавщицы проводили их саркастическими улыбками и насмешливыми взглядами.

— Наша-то смиренница поклонника себе нашла! — шептали они.

— В тихом омуте, знаете…

— Это она с виду такой скромницей прикидывается только, a на самом деле эта прелестная Иечка — презлейшая кокетка.

Не смущаясь, спокойно и гордо Ия пошла рядом с Валерьяном. Она отлично сознавала, что служит мишенью насмешек своим сослуживицам, но ни мало не обращала на это внимания.

— Ну, говорите скорее, какое горе стряслось y вас, — обратилась она к своему спутнику, быстрым шагом направляясь знакомой дорогой к трамваю.

— Но куда же мы идем, однако? — изумился Валерьян.

— К трамваю, конечно, — ответила Ия.

— Ho, mon Dieu, я никогда не езжу на этой адски глупой машине, — запротестовал юноша и, вдруг остановившись перед франтоватым лихачом, y Гостиного двора, бросил по его адресу:

— Свободен, братец?

— Так точно, ваше сиятельство.

— Но… — начала было Ия.

— Садитесь, m-lle, он прокатит нас отлично; — засуетился Валерьян, — воля ваша, но в трамвае я не смогу вымолвить и двух слов. Когда все соседи и визави уставятся на нас глазами разварной рыбы и будут ловить каждое слово со вниманием, достойным лучшего применения. Да и потом таким способом передвижения, какой я выбираю, вы достигнете дома значительно быстрее.

Тут Валерьян с манерой истинного джентльмена распахнул кожаный фартук перед девушкой, помог усесться Ии и, снова застегнув фартук, вскочил в пролетку и сел подле девушки, лаконически приказав лихачу: — Трогай, братец!

Легкий экипаж быстро понесся, увлекаемый сытой и бодрой лошадкой. Ии было не по себе, неприятно было ехать рядом с несимпатичным ей человеком, не хотелось уезжать на виду y сослуживиц в таком нарядном экипаже, неприятно было чувствовать на себе их взгляды, горевшие, конечно, насмешкой и завистью.

Стало как-то значительно легче, когда пролетка, миновав Невский, вылетела на Дворцовую набережную.

До этого мгновения молчавший все время Валерьян неожиданно схватил за руку Ию:

— Дорогая сестричка! Спасите меня! — вырвалось y него горячо и искренно и он до боли крепко стиснул пальцы Ии.

— Почему сестричка? И от чего мне надо спасти вас? — спросила удивленная девушка.

— Сестричка, потому что вы родная сестра моего милого AndrИ, моего брата, мужа моей сестры, — зашептал, торопливо бросая слова, юноша. — Да, да, вы моя милая, хорошая, добрая и великодушная сестричка. И вы должны спасти меня или… Я погиб!

— Да в чем же дело, наконец? Почему погибли? Что случилось? Объясните же толком в конце концов! — уже начинала терять терпение Ия. И мельком взглянула на своего спутника.

Самодовольное лицо Валерьяна с его тщательно закрученными усиками теперь казалось очень взволнованным и огорченным.

— Со мной случилось одно очень печальное происшествие, как пишется в дурацких романах, Ия Аркадьевна, — заговорил он несколько дрожащим голосом, — вообразите себе: вчера я, Дима и Пестольский отправились на скачки. Вы знаете, конечно, что там не только любуются скачущими лошадьми, но ставят на них деньги, то есть, mille diables, как говорит мой приятель Дима, играют в тотализаторе. Играл, конечно, один Пестольский, а мы с Димой, как не имеющие права делать этого в качестве представителей молодежи, мы действовали через него, нашего старшего приятеля. То есть присоединяли к его деньгам свои и делали втроем, сообща, наши ставки. Все шло сначала прекрасно. Пестольский ставил, мы выигрывали до тех пор, пока нас не подвела красавица Инфанта, премированная лошадь графа С… Эта-то злодейка и испортила нам дело. Все кругом кричали, что надо ставить на нее. Она всегда прежде приходила первой и вела скачки. И вдруг, на этот раз Инфанта изменила себе и нам. Ее победила в скорости другая лошадь. И мы с Димой и Пестольским потеряли в общей сложности, довольно крупную сумму. Думая, что это случайность и что Инфанта сумеет нас выручить в конце концов, мы повторили на нее ставку. И снова потеряли, тогда поставили на другого коня. Не повезло и тут. Словом, на мою долю пришлась цифра проигрыша в несколько сот рублей. Что было делать, — занял y одного знакомого. Он, знаете, богат, располагает крупными суммами. Тут же да скачках Дима и познакомил нас. Денег он мне дал сразу, как только узнал, что я князь Вадберский. Ну, разумеется, расписку взял… Векселя я, как несовершеннолетний, не могу дать, он не действителен, a расписку дал и честное слово, что заплачу самое позднее завтра. Если же не заплачу — грозит написать отцу за границу. A вы знаете papa? С ним удар может сделаться, если он узнает, что я… Играю на скачках… Беру в долг деньги и тому подобное…