Читать интересную книгу Разноцветные педали - Елена Нестерина

Так начался новый номер. Это была злая песня. Про то, как мы глубоко страдаем тут, на Земле, от холода и грязи, как на небе всем по хрену наша метель, как чьей-то шаловливой ручонке, которая держится за переключатель небесного климат-контроля, придётся однажды весьма и весьма несладко.

Валера вспомнил, что на улице поздняя осень, мрак и холод, – вот бы правда создателю всего этого включить на полчасика подобный симулятор, пусть прочувствует... Ого, мелькнула у Валеры мысль, быстро же он стал местными категориями оперировать!

Но Гена Репник, который подкрался незаметно и ткнул Валеру в бок, испортил общение с прекрасным.

– Не расслабляемся. Эта музыка не для нас. Приходи на концерт не в смену – и слушай до усрачки.

И Валера стал не расслабляться.

По залу летали носки. Какие-то пустые, завязанные в узел, какие-то с начинкой, толстенькие, круглые. Так поклонники выражали свою признательность любимым артистам и общались друг с другом. Это, оказывается, было можно – главное, следить, чтобы без фанатизма.

Так что Валера принялся наблюдать за носками. А как их поймёшь, пока сам не словишь, – пустой он летит или с опасным грузом, который может проломить голову какому-нибудь дуралею? Валера растерялся. Кончилась очередная композиция, носки взметнулись ввысь, часть полетела на сцену – а оттуда в интерактивном режиме обратно. И один быстрый носок, пущенный пурпурной рукой солиста, угодил в Валеру.

– Батыров, это Мамед Батыров кинул! – на Валеру напрыгнули три восторженно настроенные девчонки.

Носок упал на пол, куда-то Валере под ноги, девчонки с визгом, давя друг друга, исчезли во тьме. И там, видимо, копались. Валера растерялся.

– Фанатки, – раздался у него под ухом голос.

Стальной, но добрый. Так говорила только Арина Леонидовна. Валера тотчас узнал её, несмотря на клубный шум и восемьдесят процентов темноты.

– Да. Я не знаю, что с ними мне... – начал Валера.

Но Арина Леонидовна перебила:

– Пусть ищут. Это почётный носок. Из рук солиста. Носки я разрешаю. Есть условие: в носок нельзя класть ничего, кроме другого носка. Или шарфика какого. В общем, тряпки. Если будет замечен носок с другим содержимым – наша собака отыщет хозяина. И тогда неважно – он кидал или не он. Вход в «Разноцветные педали» будет для него закрыт навсегда.

– А если носок новый... Специально купили и принесли? Он же хозяином не пахнет. Простите, – Валера, хоть и смутился, но был удивлён подобной недогадливостью.

– Хорошо соображаешь, – усмехнулась Арина Леонидовна. – А для этого здесь ты. Ловишь того, кто последним его кинул. И пусть он доказывает что угодно. Выкинштейн – и никаких разговоров. Так что не волнуйся. Посетители об этом знают. Последний носок со стеклянной пепельницей пролетел здесь в позапрошлом году. Но ты всё равно следи.

На плечо парня, что стоял рядом с Ариной Леонидовной, упал, судя по запаху разлетевшихся в разные стороны ошмётков, помидор.

– А это... Можно? – осторожно соскоблив с рукава Арины Леонидовны шматок густой жижи, нет, жидкой помидорной гущи, спросил Валера. Как-то всё тут было сложно.

– Лучше не надо, – лица её практически видно не было, но говорила Арина Леонидовна, кажется, весело. – Найди этого гранатомётчика и сделай внушение.

Арина Леонидовна удалилась. И, пробираясь в этом бесцеремонном, но в то же время весьма контролируемом аду, Валера отправился искать метателя продуктов. Рабочая смена продолжалась.

* * *

После окончания концерта, глубоко за полночь, в баре поубавилось народу, но дискотека шла полным ходом. Валеру сменили, дали отдохнуть, напоили чаем с мясными бутербродами. На оставшиеся от отдыха десять минут он решил выйти воздухом подышать.

Звонко цокали копыта по асфальту – по улице прошёл наряд конной милиции.

– Как настроение, новенький? – из дверей выплыла толстая румяная женщина.

Валера ответил, что ничего. Женщина залихватски подмигнула, загрузилась в машину, которая поджидала её у служебного входа. Укатила.

– Кухня по домам уезжает, – сообщил Валере вышедший на ступеньки покурить Дима Дубов – охранник из его смены.

– У вас по домам развозят? – удивился Валера.

– Ага. И у вас. Всех, кто поздно работу заканчивает.

– Ясно. А кто рано – своим, значит, ходом... – почему-то разозлила Валеру эта заботливость. Хотя – что такого? Это довольно распространённая практика. И всё же...

Дубов ничего не ответил. Удалился, хлопнув дверью.

Валера тоже задерживаться не стал. Часы показывали половину третьего.

После бара. А после бара Валеру перевели во второй аппаратный зал. Так назывались эти комнаты с безумием.

Народу было уже совсем немного. Но всё-таки они были – те, кто хотел сорвать себе крышу за свои же деньги. Встав на пост у двери, Валера присматривался к происходящему.

А возле одной из кабинок стоял солидный бизнесмен и уговаривал двоих аппаратчиков.

– Понимаете, я хочу быть пьяным, максимально возможно пьяным, – раскрасневшись, объяснял он, обращаясь то к парню, то к девушке. – И чтоб я был босой. Снег скрипучий, мороз – градусов двадцать пять! А я босой, босой... И чтобы меня гоняли стоеросовым поленом. Можете так, можете?

Девушка была, видимо, новенькая или просто не в курсе, а потому беспомощно оглянулась на парня. Тот своё дело знал или просто был уверен в себе. А потому заинтересованно обратился к клиенту:

– Ещё раз давайте уточним: а полено обязательно должно быть стоеросовым?

– Непременно! – воскликнул клиент. – Главное, не забудьте: я хочу чувствовать себя максимально пьяным, максимально босым, максимально избитым и униженным!

– Всё будет так, как вы заказываете! – с этими словами парень распахнул дверцу кабинки.

Девушка прекратила теряться и услужливо принялась помогать мужчине забраться в аппарат.

– Хочу быть побиваемым, унижаемым! – не переставая бормотал тот. – Унижаемо-побиваемым...

Поддаваясь понятному любопытству, Валера сделал несколько шагов вперёд и вытянул шею.

Аппаратчики суетились вокруг клиента: пристёгивали к его запястьям и лодыжкам манжеты, проводки от которых уходили куда-то за кресло, опускали на голову тонкий обруч и приклеивали ко лбу будущего побиваемого стоеросовым поленом датчики. Хлоп! – чик! – дверца захлопнулась. На экране появились цифры – вроде как клиенту давление мерили. «Может, и правда давление, – подумал Валера. – А то мало ли – у кого-то сердце слабое. Откинет сандалики в их кабине – Арина Леонидовна на нары спать отправится».

Мысль об Арине Леонидовне не понравилась Валере. Он любил думать о женщинах, с удовольствием подумал бы и об Арине. Но почему-то в таком ключе не хотелось. Да и некогда было.

Девушка под наблюдением более опытного своего коллеги пощёлкала кнопочками, нажала ногой одну педаль, другую. Ничего особенного не произошло. Подводная лодка капитана Немо (почему-то именно это сравнение пришло Валере в голову, когда он наблюдал за погрузкой) не задёргалась, не загудела, никуда не двинулась. И бизнесмен там, кажется, сидел спокойно. Жалко, за стеклом Валере теперь не было видно, что там с ним происходит. Как его, горемычного, гоняют и насколько полено стоеросовое. Только вопли – да, чуть слышные, загашенные стенами кабинки вопли доносились до Валеры. Правда, знать, побивают голубчика...

– И что, он сейчас чувствует, что бежит по морозу – а его поленом, поленом? – не выдержав, спросил Валера у аппаратчиков. Которые, не отрываясь, следили за своим клиентом и показаниями панели зловещего агрегата.

– Конечно, – улыбнулась девушка.

Валера познакомился с ней и с парнем. Больше в этом зале никого не было, так что оба аппаратчика, чтобы быть бодрыми, особо пристально следили за своим единственным клиентом.

Но тут появилась роскошная женщина в вечернем платье и с высоким бокалом в руке.

– Это мой там? – кивнув на аппарат, спросила она.

Глаза её весело блестели – очевидно, это был не первый её коктейль. Хорошая такая женщина, качественная. Пришла, значит, любимого проверить. Вот и гоняла бы, подумал Валера, своего пупсика поленом сама, что ж он за такую дурь деньги платит! Но в первый рабочий день давать клиентам советы он постеснялся. И отошёл к двери.

А женщина, оставив бокал на столике, сложила ладони лодочками, прижала их вместе с лицом к стеклу и принялась рассматривать прикованного к аппарату страдальца.

– В прошлый раз его драл медведь, – улыбнувшись, сказала она, уселась в кресло и отпила из бокала чего-то явно вкусного. Потому что приятно облизнулась и так же приятно вздохнула. Валере понравилось, как.

– Драл безжалостно, – продолжала женщина, поскольку парень-аппаратчик с внимательным интересом (потому что обязан так вести себя с клиентами! – подумал Валера) принялся её слушать. – Но Федя его, конечно, заломал. О, Фёдор всю неделю после этого был на подъёме! Героем, он чувствовал себя героем! Попробуй сделай-ка медведя! А он его – как щенка, как щенка!