- Алло, алло!
- Я слушаю.
- Вы ищете Альтшуллера?
- Да.
- Пожалуйста, запишите: рабочий телефон 266-557. Это институт криогенной техники Академии Наук.
- Большое спасибо, до свидания.
И там повесили трубку. Сальвадор посмотрел на часы и увидел, что уже девять часов. Тут забегал опаздывающий на электричку Вася, стал отключать питание, завыли останавливающиеся дисководы. Сальвадор еле успел схватить журнал - почитать еще перед сном - и выскочил вместе с Васей на заснеженную улицу, свежий воздух и под звездное небо. Вася пошел направо к платформе "Химки", а Сальвадор в другую сторону вокруг квартала к себе в гостиницу. Чувство стыда за глупый звонок на воздухе рассеялось, он еще немного почитал журнал и перед тем, как заснуть, с удовольствием представил себе физиономию автора статьи - умную и хитрую еврейскую физиономию мистификатора.
6
Настало утро, и Сальвадор решил все-таки позвонить в институт криогенной техники. Ему сказали, что Альтшуллера сейчас нет, но скоро будет. Дали адрес института: Проспект Вернадского, 12; и Сальвадор решил довести начатую глупость до конца. Наверное, разгильдяй решил найти еще одно место, где можно бездельничать и отвлекать людей во время командировок. Однако затея вызывала у Сальвадора некоторые сомнения. Во-первых, он только сейчас понял, что в редакции в девять часов вечера не должно быть никаких готовых к вопросам и ответам клерков. Во-вторых, сам адрес. Сальвадор хорошо знал это место: длинное шоссе на окраине Москвы недалеко от высотного здания университета. По левую сторону шоссе жилые дома, по правую - ИНСТИТУТЫ. Это современного вида здания с цветными стенами, окруженные со всех сторон очень большими газонами и симпатичными, но надежными оградами. На газонах - клумбы, дорожки, но никаких высоких предметов, которые могли бы служить укрытием. Открытое пространство просвечивается лучами лазеров и просматривается телекамерами. Через такой газон невозможно ни пройти, ни пробежать незамеченным. Впрочем, бегать не принято. Принято спокойно и без сомнения в своей дельности идти прямо по дорожке к пологим гранитным ступенькам. И каждое утро около 9 часов утра буквально за несколько минут здание наполняется неторопливыми и пунктуальными мужчинами и женщинами в незатейливых аккуратных костюмах, а каждый вечер ровно в пять часов они все выходят обратно довольно густой, но спокойной толпой и как-то очень быстро растворяются среди окружающих кварталов, теряя свою неуловимую похожесть друг на друга. Сальвадору знакомо и другое оформление - например, Горки-10 со своей знаменитой дачей номер 1. Здесь уже километры пустого поля отделяют придорожную лесополосу от невидимых никогда и никем строений в центре, где находится Брежнев. Еще один стиль: пресловутый институт физики Земли. Он расположен прямо на оживленной улице, так что все ходят по тротуару в метре от стен. Но окна и желтые оштукатуренные стены покрыты многолетним слоем пыли и грязи, таким же слоем покрыта и входная дверь, и где настоящий вход, неясно. Во всяком случае, ясно одно: вряд ли Сальвадора без достаточных оснований пустят в такой институт.
7
Как и следовало ожидать, Сальвадора в институт _н_е_ пустили. Полупустой троллейбус от метро "Университет" довез его за шесть институтов от начала проспекта. Сальвадор прошел мимо чахлых березок в низенькую калитку из мрамора и толстого стального проката и не спеша направился по расчищенной дорожке к красивому бело-голубому зданию на невысоком цоколе, похожему на соты. Над ступеньками уныло свисала небольшая телекамера, не подающая признаков жизни. В безлюдном, чистом и светлом фойе скучающий вахтер предложил Коле сначала позвонить по внутреннему телефону. Сальвадор набрал 557 и узнал, что Альтшуллер здесь не работает. Набор 266-557 через город к успеху не привел, а список подразделений или хотя бы фамилий возле телефона отсутствовал. Спросить было не у кого, а вахтер стоял и смотрел в упор с явным недоброжелательством. Сальвадор повернулся и пошел вниз по ступенькам, ловя спиной провожающий его взгляд. Уже на середине дорожки он оглянулся. Вахтера не было, но на фоне стены ясно выделялся красный светлячок горящего светодиода - телекамера уже была включена. Приятного мало. И нет никакого желания звонить с какого-нибудь другого телефона и снова добираться до этого Альтшуллера. Очень может быть, что заметка предназначалась совсем не для праздных читателей, а для служебных целей сотрудников какого-то ведомства. Но зачем тогда такой интригующий сюжет? Может быть, изобретатели сюжетов оттачивают свое литературное мастерство? Во всяком случае, надо было переходить к другим делам. Сальвадор пошел на другую сторону проспекта Вернадского и стал ждать троллейбуса на остановке, состоящей из стеклянных блоков в черной металлической раме. С завыванием подъехал троллейбус, откуда-то набежал народ, и в задней двери образовалась давка. Как свободный и независимый человек, Сальвадор не стал давиться, а подождал, пока втиснутся все желающие, и уже потом аккуратно, но плотно пристроился на оставшемся пространстве нижней ступеньки. После закрытия дверей с одной стороны будут не морды, а спины, а с другой стороны троллейбусная дверь с узкими, обтянутыми по краям резиной окошками, и чуть-чуть свежего морозного воздуха - тонкой струйкой в щели между стеклом и резиной. Однако этот маленький уют был, как это часто бывает, нарушен бесцеремонностью ближних. Когда дверь уже стала закрываться, кто-то еще заскочил на площадку сзади Сальвадора и уверенным руководящим движением груди и живота пропихнул его выше в салон. Сальвадор обернулся и увидел возбужденно-доброжелательную морду, после чего повернулся в другую сторону.
Через пару остановок Сальвадор вышел на слякотную, бестолковую площадь между двумя вестибюлями станции метро "Университет". Вестибюли имели вид круглых красных пудрениц - в таких картонных пудреницах раньше продавали пудру "Красная Москва". За одной из коробок приткнулся киоск "Академкнига" из белой пластмассы и алюминия. Там Сальвадор купил книжку для самолетного чтения и отбыл в аэропорт Быково в грохочущем аквариуме метро, а потом на электричке среди веселого царства ярко освещенных заходящим солнцем сосен и старых огромных деревянных дач, которые тянутся вдоль всей железнодорожной ветки до самого Раменского, за пятьдесят километров от Москвы. Электричка остановилась, и Сальвадор вышел на небольшую уютную площадь, окруженную магазинчиками и киосками. Он, не спеша, пошел по засыпанной снегом короткой улице к виднеющемуся недалеко зданию аэровокзала, предвкушая удовольствие от трехчасового спокойного чтения интересной книжки среди ярко-синего неба и золотых вечерних облаков. Такое яркое, чистое, стратосферное небо Сальвадор видел еще только на картинах Сальвадора Дали и на одной рекламке компьютеров, где корпус микросхемы был изображен парящим в облаках. Мимо проехал автобус, а в нем лохи, которые едут за умеренную плату шестьсот метров от электрички до аэропорта, причем среди них в окне виднелась радостная морда троллейбусного попутчика. Дальше все происходило так, как хотелось: рейс не был задержан, и вылетели еще засветло. Унеслась назад фигурная церковь за оградой аэродрома, ушли вниз девятиэтажки Жуковского. Сальвадор подождал еще некоторое время и принялся за чтение книжки. Единственное, с чем не повезло - место попалось не у иллюминатора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});