Читать интересную книгу Меняться местами полезно - "GVELA"

– Бля, чудо, а ты точно с этой планеты? – ошарашенным взглядом смотрел на меня замерший Миха.

– Я уже сказал. И это, – я указал на желтый фрукт, – есть не буду. Как его вообще можно есть, он же невкусный?

– Кер, он в кожуре, – торопливо очистив мне это, протянул, – и «это» называется банан, а едят его, предварительно очистив.

Заметив мой взгляд на мохнатое круглое серо-зеленое нечто, поторопился сказать:

– Это киви, и его тоже нужно чистить. А это помидоры…

– Их чистить не надо, – перебил я его, надменно вздернув подбородок, – это я знаю. Видел, как люди выращивают.

– Знаешь, чем больше о тебе узнаю, тем страшнее мне становится, потому что я начинаю тебе верить. Но на вампира ты не тянешь, никак, извини.

– Какой есть, – спокойно сказал я. Доказывать я никогда не любил, предпочитая действовать.

– На, вот теперь попробуй, – протянул он мне очищенный банан и киви.

– Вкусно, – изумленно сказал я, доедая банан. – А это твое киви мне не очень нравится, кислятина какая-то.

– Ну, теперь будем знать, что лучше покупать тебе бананы, чем киви, – усмехнулся Миха. – Червячка заморил, теперь сможешь дождаться, пока я пельмени сварю.

– Какого червячка я заморил? И что такое пельмени? – нахмурился от того, что меня начало раздражать все вокруг. Я совершено ничего не понимал, не знал названия пищи, вещей в его доме, и это тело, которое все еще болело от вчерашних побоев, было очень непривычным.

– Про червячка, это выражение такое. А пельмени – это такие мясные шарики в тесте, обязательный атрибут холостяцкой мужской жизни, – улыбаясь, пояснил мне Миха. – Кер, иди – ка ты полежи немного, что-то ты слишком бледный. Еще от вчерашнего не отошел.

– Я могу лечь на полу в зале? – спросил я.

– Если хочешь.

Я растянулся на ковре, но солнце уже начало садится и не грело как днем.

– Жаль, – вздохнул я. – Это оказывается так прекрасно, когда светит солнце.

– Кер, идем есть! – раздался голос Михи из кухни. Неторопливо поднявшись, периодически кривясь от боли в слабом теле, я пошел, куда позвали.

Михаил

Парень оказался каким-то странным. Утром, стоило мне его поприветствовать, как он заметался так, словно от этого зависела его жизнь. Прячась то за дверь, то за диван, неожиданно с таким удивлением стал рассматривать свои руки, что мне стало не по себе. Где его держали, что он радуется солнечному свету?! Парень действительно был необычайно красив, освещенный солнечными лучами, словно ангел, сошедший с небес. Серебристые волосы играли огненными с перламутром переливами, а голубые глаза стали настолько светящимися от счастья, что практически заставляли взглянуть на эту, казалось бы, привычную картину совсем другими глазами. А ведь и верно, как красиво, когда солнечные лучи ласкают кожу и освещают мир, даря тепло и спокойствие. Я как-то раньше этого не замечал, странно. Но кажется, стоя так и смотря на это сереброволосое чудо, по-детски радующееся солнцу, появляется желание жить, а не существовать, как это было последние несколько лет. О ЧЕМ Я ДУМАЮ?!

Все было замечательно, пока парень не стал мне заливать, что он якобы вампир, и после какого-то совершенного по глупости ритуала оказался в нашем мире, став при этом человеком. Кто поверит в это бред?! Жаль, что паренек оказался сумасшедшим, а мне он уже начал нравиться. Черт! И говорит так уверенно, точно сам во всю эту ахинею верит.

Заметив сколько времени, я сорвался, собираясь впопыхах на работу. Кер удивил меня еще раз, не зная, что такое холодильник.

На работе я еще два часа доказывал парням, что что-то тут не гладко. Потому, что тот за кем я гнался, заранее знал, куда вынырнет, и в определенном месте его уже поджидала машина. Благодаря моему провалу, место главы отдела теперь еще долго светить не будет. А жаль. Решено было меня приставить как телохранителя к предполагаемой жертве. Я в принципе с назначением проявил инициативу, сам виноват, что упустил убийцу. Этот урод специализируется на богатеньких, похищая, требуя выкуп и иногда возвращая живыми, но в ужасном состоянии. Теперь, по нашим прикидкам, очередь этого толстосума, за которого я теперь в ответе на ближайшее время. Надеюсь, маньячина покажется побыстрее, и я смогу вздохнуть с чистой совестью, поймав его. Единственным условием стала просьба поставить меня в дневное дежурство, оставлять странного паренька на ночь одного в своей квартире мне не хотелось.

Порывшись в базе данных полиции и подключив весь наш архив и Кольку, своего друга, а по совместительству и информационщика нашей группы, попытался выяснить, кто же этот паренек. Пока он спал, я успел щелкнуть его на мобильник, и теперь сверялся по этой фотографии, но все безрезультатно.

– Твой парень словно невидимка. Такого еще ни разу не было. Всегда есть зацепки. Он же, в конце концов, родился, учился, в магазин за продуктами ходил.

– Совсем ничего? – удрученно спросил я. Если Колька ничего не смог нарыть, то мне и пытаться бесполезно.

– Совсем. Я, как ты и просил, все психушки и стоящих у психиатров на учете больных перепроверил, твоего Скеруса точно нет и не было. Он словно и не рождался даже. Понимаешь?

– Может, ты еще не везде проверил? – с надеждой спросил я, понимая, что если сейчас я не найду его родственников, то паренек останется жить у меня, а это чревато моей к нему привязанностью, и другими последствиями.

– Нет. На него нет никаких данных. Либо он хорошо кем-то прикрыт, и сменил не только документы, но и внешность, либо он вообще не из нашего мира, – рассмеялся Колян.

– Как раз последнего я и боюсь, – хмуро буркнул я.

– Чего?! – удивлено посмотрел на меня друг.

– Ничего. Проехали, – хлопнул я его по плечу. – Спасибо, дружище.

– Мих, ты с нами завтра в клуб пойдешь? Семен с Жором придут.

– А что, Жорж уже вернулся? Он же вроде еще месяц должен быть в Англии, насколько я помню, доучиваться.

– Ты как всегда, запоминаешь только то, что тебе надо, – усмехнулся Колян. – Он учился не в Англии, а Германии, и сдал все раньше времени.

– Семен, наверное, рад?

– А ты его так и не простил, что он тебя бросил?

– Почему же, простил. Просто все равно обидно. Неужели нельзя было просто сказать, что уходит, а не сбегать украдкой, как крыса.

– Не знаю, что-то мне кажется, зря я тебя позвал. Ты все еще не остыл, хотя прошло уже прилично времени, – засомневался Колян.

– Не боись. Трогать я его не буду, все же друг детства, что один, что второй. Но и радоваться встрече не стану. Сделал меня заменой своего любимого Жоржа, а мне по ушам ездил, что я ему нравлюсь.

– Но ведь правду говорил, что нравишься? Сам не маленький, должен был догадаться.

– Знаешь что, Колян, ты поймешь меня, когда сам влюбишься. Ведь от этого чувства мозги словно отключаются. Во все веришь, со всем практически соглашаешься, и еще рад такому положению как дите малое… Кстати, о детях. – Я глянул на время. – Япона мать! У меня это чудо дома одно столько времени, а я обещал, что не задержусь.

– Ты что в няньки заделался? – удивленно произнес Колян.

– Представь себе. Но это дитятко, почти мой ровесник, такой забавный, – с теплом в голосе сказал я.

– Ой-ей, Миха, смотри не втюрься, – погрозил мне пальчиком Колян.

– С меня и одного раза хватило, – скривился я. – Все, я побежал.

– Чуду привет! И завтра приходи вместе с ним.

– Завтра увидимся!

– Стой, завтра у меня весь день на выездах. Так, что в девять, где обычно. И Миха, привози своего инопланетянина, я тоже хочу на него глянуть.

– Ты свои ручонки загребущие при себе держи. Это мое чудо! – рявкнул я.

– Ого! Мих, по ходу ты встрял по полной. Все, все молчу, – рассмеялся, подняв руки вверх, словно сдается, Колян. – До завтра.

Домой я торопился как никогда раньше, но вспомнив, какой бледный был утром Кер, решил заскочить купить бананов и еще чего-нибудь витаминного.

Парня я нашел развалившегося с блаженной улыбкой прямо на ковре в зале, нежащегося в солнечном тепле. У него, что пунктик на солнце?