Читать интересную книгу Мегрэ в школе - Жорж Сименон

— Алло! Вы меня слушаете?

— Так точно. Что вы собираетесь с ним делать?

— Привезти вам его обратно.

— Вы сами с ним поедете?

Сказано это было без особого энтузиазма, и комиссар улыбнулся.

— Вы не думаете, что он…

— Не знаю. Может быть, он виновен. Может быть, нет. Во всяком случае я его вам привезу.

— Благодарю. Буду встречать вас на вокзале.

У себя в комнате он застал Люка, который с любопытством рассматривал учителя.

— Подождите меня еще минутку. Мне нужно переговорить с начальником.

Ему повезло: срочной работы не предстояло и он без труда получил отпуск на несколько дней. Возвратясь в комнату, он спросил у Гастена:

— Надеюсь, в Сент-Андре есть какая-нибудь деревенская гостиница?

— Конечно. Гостиница «Уютный уголок», ее содержит Луи Помель. Там хорошо кормят, но в комнатах нет водопровода…

— Вы уезжаете, патрон?

— Соедините меня с женой.

Все это было столь неожиданно, что растерявшийся до изумления бедняга Гастен не мог даже радоваться.

— Что он вам сказал?

— Наверно, он вас арестует, когда мы приедем.

— Но вы… вы поедете со мной?

Мегрэ утвердительно кивнул и взял телефонную трубку, которую протягивал ему Люка:

— Это ты? Приготовь мне, пожалуйста, чемоданчик с бельем и туалетными принадлежностями… Да… да… Не знаю… Возможно, два или три дня… — И весело добавил: — Я еду на побережье, в департамент Шаранты. В страну устриц и ракушек. А пока позавтракаю сейчас в городе. До скорой встречи…

Можно было подумать, будто он собирается над кем-то посмеяться, как те самые мальчишки, которые так долго дразнили старую Леони Бирар.

— Пойдемте перекусим немного, — сказал он наконец учителю.

Тот встал и последовал за ним словно во сне.

Глава 2

Служанка из «Уютного уголка»

В Пуатье поезд остановился у здания вокзала. Смеркалось. Вдруг по всей платформе, ярко осветив ее, вспыхнули станционные фонари. И лишь позже, когда поезд шел уже по равнине, наступила полная темнота и в окнах одиноких ферм, будто мерцающие звезды, замелькали приветливые огоньки.

А потом, не доезжая нескольких километров до Ла-Рошели, в темное открытое окно вагона пахнуло ни с чем не сравнимой морской свежестью. Вдали на мгновение мигнул свет маяка.

В их купе сидели еще двое — мужчина и женщина.

Всю дорогу они читали, только изредка поднимая голову, чтобы перекинуться ленивыми, незначительными фразами. Если в начале их пути Жозеф Гастен иногда отвлекался, то в конце он уже не сводил усталых глаз с комиссара.

Поезд загромыхал на стрелках. Перед окном потянулись низенькие домики. Наконец поезд выбрался из путаницы разбегавшихся путей и подкатил к перрону вокзала с его обычными надписями на дверях и толпой встречающих…

Так было и на всех предыдущих станциях.

Едва дверь вагона открылась, как в купе ворвался влажный морской воздух. Казалось, будто он вырывался прямо из черной дыры, где кончались рельсы и где можно было с трудом различить корабельные мачты и медленно покачивающиеся трубы. В темноте слышались крики чаек, воздух был пропитан запахами стоячей воды и дегтя…

У вокзальных дверей неподвижно стояли три человека в форме. Лейтенант Даньелу оказался совсем еще молодым человеком с черными усиками и густыми бровями. Когда комиссар Мегрэ и его спутник подошли к ним ближе, лейтенант двинулся вперед и по-военному отдал Мегрэ честь:

— Весьма польщен, господин комиссар.

Мегрэ, заметив, что один из полицейских вытащил из кармана наручники, потихоньку шепнул лейтенанту:

— Думается, что в этом нет необходимости.

Лейтенант жестом дал понять своему подчиненному, что наручники не нужны. Кое-кто из пассажиров и встречающих обернулся в их сторону. Но таких оказалось мало. Люди с чемоданами в руках толпой шли к выходу, пересекая по диагонали зал ожидания.

— Я, лейтенант, ни в коей мере не собираюсь вмешиваться в ваше расследование. Полагаю, вы меня правильно поняли. Я приехал сюда не как официальное лицо.

— Я знаю. Мы уже говорили об этом со следователем.

— Надеюсь, он не слишком огорчен?

— Напротив, он рад, что вы хоть чем-то нам поможете. Но сейчас нам ничего не остается, как только арестовать его.

Жозеф Гастен, стоявший поблизости, делал вид, что не слушает их, но невольно все слышал.

— Во всяком случае, это в его интересах. В тюрьме он будет в большей безопасности, чем где-либо в другом месте. Вы же сами знаете, как воспринимают подобные события в деревнях и маленьких городишках.

Атмосфера была несколько натянутой. Даже Мегрэ испытывал какую-то неловкость.

— Вы уже обедали?

— Да, в поезде.

— А ночевать вы будете в Ла-Рошели?

— Мне сказали, что в Сент-Андре есть гостиница.

Лейтенант согласно кивнул и отдал какое-то распоряжение своим людям, которые уже подошли к учителю. А так как комиссару нечего было сказать последнему, то он только сочувственно посмотрел на него и сказал, как бы извиняясь:

— Вы слышали. Надо пройти и через это. Я постараюсь вам помочь.

И Гастен также посмотрел на него, а потом, оглянувшись еще раз, вышел наконец из здания вокзала в сопровождении двух полицейских.

— Нам лучше пройти в буфет, — предложил Даньелу. — Или, может быть, пойдем ко мне?

— Как-нибудь в другой раз.

В плохо освещенном зале обедали несколько пассажиров.

Они уселись в углу за стол, уже накрытый для обеда, и заказали немного вина. Когда вино подали, лейтенант в замешательстве спросил:

— Вы думаете, он невиновен?

— Понятия не имею.

— Пока у нас не было показаний мальчика, мы считали возможным оставить его на свободе. К сожалению, эти показания занесены в протокол. Мальчик как будто был искренен, и у него нет никаких оснований лгать.

— Когда он дал свои показания?

— Сегодня утром, во время вторичного опроса всего класса.

— А вчера он ничего не сказал?

— Он был напуган. Вы сами увидите. Если не возражаете, то завтра утром, когда я туда поеду, я привезу вам протокол допроса. Большую часть дня я нахожусь в мэрии.

Обоюдная неловкость не исчезала. Казалось, что лейтенант подавлен массивной фигурой комиссара и его известностью.

— Вы привыкли к делам и людям Парижа. Не знаю, представляете ли вы себе атмосферу маленьких деревушек.

— Я родился в деревне. А вы?

— В Тулузе. — Он натянуто улыбнулся. — Хотите, я отвезу вас в гостиницу?

— Пожалуй, не стоит. Я постараюсь найти такси.

— Как хотите. У вокзала всегда есть такси.

Они расстались у машины, которая двинулась вдоль набережной, и Мегрэ пригнулся, чтобы разглядеть в темноте рыбачьи суда.

Его огорчило, что он приехал поздно вечером. Когда они выехали за город, оставив позади себя море, машина побежала по самой обычной сельской местности и, миновав две деревни, остановилась у какого-то темного здания. В одном из окон горел свет.

— Это здесь?

— Вы ведь спрашивали об «Уютном уголке»?

Какой-то толстяк рассматривал его через застекленную дверь. Не открывая ее, он наблюдал, как Мегрэ взял свой чемодан, расплатился с шофером и, наконец, направился к дому…

За одним из столиков в углу мужчины играли в карты. В комнате пахло вином и жареным мясом, а под потолком чадили две керосиновые лампы.

— Не найдется ли у вас свободной комнаты?

Все присутствующие посмотрели на него. Из дверей кухни вышла какая-то женщина и тоже уставилась на него.

— На ночь?

— Возможно, на два-три дня.

Хозяин оглядел его с головы до ног:

— У вас при себе удостоверение личности? Полиция проверяет нас каждое утро, поэтому наша книга записей должна быть в порядке.

Четверо завсегдатаев перестали играть и прислушались к разговору. Мегрэ подошел к стойке, уставленной бутылками, протянул хозяину свое удостоверение, и тот, надев очки, принялся его рассматривать. Наконец, подняв голову, он хитро подмигнул:

— Вы и есть тот знаменитый комиссар? Меня зовут Помель, Луи Помель. — Повернувшись в сторону кухни, он крикнул: — Тереза! Отнеси чемодан господина комиссара в переднюю комнату.

Мегрэ, не обратив особого внимания на эту тридцатилетнюю женщину, смутно почувствовал, что уже где-то ее видел. Его это не удивило: примерно так же бывало, когда он замечал кого-нибудь, проходя мимо «чистилища». Но вот женщина, казалось, была чем-то озадачена.

Завсегдатаи опять взялись за карты.

— Вы приехали по делу Леони?

— Не официально.

— Правда, что учителя нашли в Париже?

— Сейчас он в тюрьме в Ла-Рошели.

Трудно было угадать, что думает об этом Помель. По виду он походил скорее не на владельца гостиницы, а на фермера.

— Вы не думаете, что он убийца?

— Ей-богу, не знаю.

— Я думаю, что если бы вы верили в его виновность, то не приехали бы сюда.

— Возможно, и так.

— Здесь как раз есть человек, который слышал выстрел… Тео! Ведь это ты слышал ружейный выстрел?

Один из игроков, лет шестидесяти пяти, а может, и больше, с рыжеватыми с проседью волосами, небритыми щеками и хитрыми, неопределенного цвета глазами, повернулся к ним: