Читать интересную книгу Москва и мертвичи - Андрей Поляков

выдать. Эта книга у него хуже всего продалась. Он долго ругался ходил и что-то про «литературное гетто» все говорил, мол, не ценит писательская тусовка фантастов. Потом про Вторую мировую и Сталина что-то написал. Вот эта книга у него хорошо разошлась. И деньги какие-то приличные он заработал. Но он тоже плевался, говорил, что написал коммерческую дребедень, а люди и рады ее раскупать. Ну и вот последнее, что писал, какую-то страшилку, как я поняла. Нетипично для него.

– А у него были враги?

– Да какие враги, бог с вами. Он бесконфликтный был, бесхарактерный даже иногда, я бы сказала. Я с ним временами ругалась, чтоб он жесткость проявил, а он только улыбался и отступал в сложных ситуациях…

– А вот вы про деньги сказали, – перебил Хакимов, – он мог кому-то задолжать, допустим? Что там за большие деньги на книжке про Вторую мировую заработал?

– Вы знаете, какие гонорары писательские? Ну, тысяч сто он заработал на бестселлере. Мы в Сочи съездили.

– Он мог кому-то крупно задолжать?

– Да у нас денег-то толком никогда не водилось. Его университетская зарплата, мои частные курсы математики, дети иногда деньги присылали. Вообще, почему вы меня про это спрашиваете?

– Виктория Борисовна, у нас есть основания полагать, что его могли убить, – призналась Игнатова. – Это не несчастный случай. Характер смерти… в общем, скорее всего, это не несчастный случай, как вам сначала сказали на опознании.

Вдова потрясенно уставилась на следователей.

– Это что, шутка?

– К сожалению, нет. Мы пытаемся понять, кому и как он мог перейти дорогу.

– Это просто смешно. Кто мог захотеть убить Аркашу? За что?!

– Это мы и пытаемся выяснить. Скажите, вы враждовали с какой-нибудь семьей? Может, с ребенком?

Руки вдовы задрожали.

– Ну подождите… как убили… я же сказала, у него никогда не было врагов… И никаких семей я не знаю, у всех дети давно выросли.

Она ударилась в рыдания.

Хакимов и Игнатова переглянулись.

– Мы пойдем, Виктория Борисовна. Соболезнуем вашей утрате. Будем держать вас в курсе расследования.

Уже собравшись выходить, Агафья, повинуясь интуиции, развернулась, взяла вдову за плечи, чтобы немного привести в себя, и спросила:

– Последнее, что писал, страшилка, говорите?

– Да… сейчас. Подождите, – она быстро скрылась в кабинете писателя и вернулась со стопкой рукописных и печатных листов и небольшой черной книжкой. – Вот, возьмите. Это что он написать успел. Насколько я знаю. Может, как-то пригодится в расследовании. А книжку эту все время перечитывал, когда над своей работал.

Игнатова поблагодарила и переступила порог квартиры. Уже в лифте она посмотрела, что ей сунули в руки. На черной обложке с закосом под старославянский шрифт было выведено багряное название: «Энциклопедия русской демонологии».

* * *

Агафья пришла домой рано, разговор со вдовой ее вымотал. К себе она вернулась на метро, бросив машину у работы, – желания стоять в вечерних пробках на пути в Некрасовку не было. По идее, прогулка от станции подземки до дома через многочисленные парковые и детские игровые зоны должна была ее успокоить, но не в этот раз. Липкое ощущение безысходности висяка не покидало и почти физически ощутимо давило на плечи.

Она хлопнула дверью своей студии и бессильно сползла на пол по стене. Так она и уснула в прихожей и спала, пока не подпрыгнула от входящего звонка. Хакимов. Агафья сбросила, попросила написать ей текстом в Телеграме, после чего поплелась в душ. На часах было уже за десять вечера, голова после позднего сна была ватная, ноги немного не слушались. Горячие струи воды придали Игнатовой капельку сил. Она наспех побрила ноги, все равно за окном десять градусов и их никто не увидит, и, наскоро вытершись, отправилась на кухню заваривать чай. После чего взяла телефон, чтобы поинтересоваться, чего же хотел Хакимов.

«В ноуте нашла чего интересное?»

Точно, у нее же ноутбук, книжка и записки. Она сама взяла их, выйдя от вдовы, решила еще поработать дома. Агафья похлопала себя по щекам, чтобы окончательно прогнать сон. «Убитый писатель. Бани. Ребенок в подозреваемых. Соберись. Хорошо, сейчас займемся».

Она отхлебнула зеленого чая, расположилась за кухонным столом и разложила перед собой потенциальные вещдоки.

Ноутбук. Агафья покосилась на приклеенную желтую бумажку и ввела пароль: qwerty1234. Все скудное содержимое жесткого диска было с маниакальной аккуратностью разложено на рабочем столе в ровных рядах папок. «Екатерина Вторая», «Елизавета Петровна», «Павел Первый» – она скользила по историческим эпохам и документам, находя лишь узкоспециализированные научные труды. Внимательно просмотрела системные директории, поискала скрытые папки и файлы, но, похоже, что тут было пусто. Наконец, проверила браузер и почту. В закладках были еще сотни ссылок на исторические документы, в почтовом ящике – спам и вялая переписка со студентами и коллегами о делах давно обратившихся в прах людей. А в «истории» обнаружился порносайт и форум с историко-политическими срачами, где владелец ноутбука с ником Крепостной мужик был завсегдатаем. Она пролистнула темы и поняла, что к убийству это все не могло иметь никакого отношения.

Игнатова вздохнула и хлопнула крышкой ноутбука. Голяк. Нет, конечно, она отдаст его на проверку айтишникам, но она была уверена, что больше в нем ничего не найдут. Ради интереса Агафья пробила со своего компьютера и владельцев бань – предсказуемо, «Сандуны» принадлежали офшору из Кабо-Верде, а реальный владелец, бизнесмен из девяностых, давно жил в Италии и не появлялся в России.

Она подвинула к себе печатные листы с рукописью и разнообразные заметки писателя. Судя по недописанным обрывкам глав и сбивчивым пометкам, автор хотел написать что-то вроде хоррора, замешанного на древнерусской мифологии. Действие происходило в наше время, а главным героем был частный детектив, расследующий загадочные явления и убийства в элитном поселке на Новой Риге. Автор с пафосом обличал сверхпотребление богатых москвичей и карал их духами славянского фольклора – лешими, водяными, русалками и более специфичными, неизвестными ей персонажами вроде мавок, полудниц и степняков. Несколько раз появлялись упоминания и банника, или, как сообщали пометки на полях, обдерихи или шишиги, однако дописать эту главу он не успел.

Агафья перешла к «Энциклопедии русской демонологии». Видимо, Водолазов не раз консультировался с этой книгой – страницы были растрепаны, то и дело на полях встречались заметки вроде: «Борис боролся с лихоманкой постом по совету попа?!», а некоторые куски текста были подчеркнуты, обведены или даже выделены фломастером. В общем, обычный рабочий процесс писателя. Она пролистала книгу, перевернула ее вверх дном и потрясла, на случай если вывалится какая-то записка. Пусто. Ради интереса открыла оглавление: «Кикиморы, домовые, лихие сестры». Она усмехнулась,