Читать интересную книгу Газета Завтра 40 (1089 2014) - Газета Завтра Газета

Итак, российская общественность ждёт прежде всего новой Мюнхенской речи от своего главнокомандующего, где будут расставлены все точки над "и" в отношении развертывающейся агрессии США, российская общественность ждет кардинального очищения всех структур от "прозападной агентуры" и, прежде всего, от финансового блока кабинета министров, российская общественность ждет ответных мер в отношении киевской фашистской хунты и победы, которая остановит неонацистский реванш пересмотра итогов Великой Отечественной войны.

Саур-Могила: люди и пули

Екатерина Глушик

2 октября 2014 1

Политика Война Общество

рассказ ополченца

В Москве, в храме Святой Троицы Живоначальной на Воробьевых горах, состоялось событие, за которым следили десятки миллионов людей по всему свету: три новороссийские пары, где и женихи, и невесты - участники ополчения, обвенчались и зарегистрировали свой брак.

На этой войне бойцы обращаются друг к другу по позывным. Александр, позывной "Зелёный", один из молодожёнов.

В ополчение я пришёл ещё в феврале-месяце, когда это всё только началось и пошли митинги против Майдана. По мирной жизни я строитель, техникум закончил по специальности "сборщик металлоконструкций по обработке бетона пятого разряда". И вот начал я ходить на митинги в Донецке, Дружковке, по другим городам ездить. Почему? Потому что мой народ был мне не безразличен, и тот путь, каким пришли к власти Турчинов, Яценюк, мне сильно не понравился. Пришлось взять оружие в руки

Я сам бывший служивый. В армии полтора года служил, был старший разведгруппы. Служил в 25-й Харьковской дивизии ВДВ, с которой в данный момент воюю. Так получилось. Армейское звание у меня - лейтенант ВДВ. Как с армии пришёл, больше оружия в руки до сих пор не брал, хотя когда вступаешь в те ряды, с любого оружия стреляешь.

***

Митинги проходили во всех городах одновременно. Мы с ребятами стояли в оцеплении, чтобы не было провокаций со стороны майданников. В шахте "Володарская" в городе Соледаре Артёмовского района Донецкой области хранился большой запас вооружения ещё с советских времён (шахта соляная, долго там всё сохраняется). Ставили мы там блокпост, не давали украинской армии вывезти оружие.

Ездили-ездили на митинги в Донецк. И вот однажды не вернулись, а пошли захватывать УГА. Потом был Славянск, гора Карачун, долго держали её, Саур-Могила. И наши родные узнавали о том, где мы, из СМИ - где самый тяжёлые бои.

7 апреля взяли штурмом СБУ в Донецке. С 10 на 11 апреля взяли Славянск полностью под свой контроль, так как там был самый сильный сбор оружия, а нам надо было чем-то отстаивать свой народ и свои области. С пустыми руками мы же против врагов не пойдём. Пришлось брать таким путём - склады, горотделы, СБУ. Ну оно и пошло так. В мае-месяце я уехал в Донецк. Стал воевать, ездить на задания. Сначала был ротным. Потом меня поставили замкомандира батальона по тыловой службе. На мне продовольствие, камуфляж, амуниция, сухпай для выездных групп. Бывает, ротацию не могут произвести, нам звонят: у нас ничего нет. Грузим сухпай, вооружаю бойцов, на машину - и туда.

Бывало, не успеем выпрыгнуть из машины - бабах! Прямое попадание. И 20 километров по полям пешком. Приходим мы в ополчение со своими машинами, со своим оружием. Кто-то с карабином охотничьим. Буквально - всё для фронта, всё для победы.

***

В Донецке патриоты со всех городов пособирались, люди, которые служили. Вот они-то и взяли оружие и встали на защиту народа. Хунта эта - киевская власть - начала подтягивать войска, обстреливать города, жилые дома, детские дома, школы, университеты. И за май месяц они превратили Славянск, к примеру, в какие-то бараки разбитые. Просто превратили! Стреляли по всем. И выкладывали тут же ролики в Интернете, в новостях давали, якобы это ополченцы стреляют по мирным домам. А как мы можем стрелять по мирным домам, если мы сами там находимся?

15 августа поехал на Саур-Могилу. Мы приехали в ночь с 16 на 17 августа. Сформировались, укомплектовались боеприпасами в городе Снежном и 17 августа оттуда выдвинулись. И попали на большую засаду - очень большую засаду. По всем сведениям, Саур-Могила должна была быть под нами, но так как наши не прошли туда, их по дороге расстреляли (20 человек погибло), с ними не было связи, и наше руководство подумало: если нет связи, значит, они на высоте. И нас послали туда их поменять. Не доходя до Саур-Могилы (там есть здание - вход в музей), попали мы под полный обстрел. Полный обстрел! В нас и из танковых стреляли, и снайпера, и пулемётчики, и БМДэшки подогнали - стреляли по нам. Бой завязался в 17 часов 15 минут. Обстрел был часов до восьми вечера - непрерывно.

Когда бой завязался, я дал команду группе своей отходить, потому что я был раненый, со мной ещё двое раненых было - не ходящих полностью. Дал команду отходить, сам остался с ранеными, так как я отвечал за группу. Со мной ещё осталось два человека, хотя я им велел тоже отходить, но они сказали - нет. И мы втроём приняли бой на себя полностью. Даже вызывали обстрел по себе - по квадрату, где находились, потому что прекрасно понимали: возьмут нас в плен - всё равно убьют. А пойдёт артобстрел, пусть мы погибнем, но заберут их жизни тоже. Слава Богу, наша икона ополчения помогла.

***

Моя жена (тогда ещё невеста) в то время (и сейчас) в Москве, на Воробьёвых горах, с другими людьми занималась сбором гуманитарной помощи для Донбасса. И вот она звонит подруге, говорит: подойди, пожалуйста, к палатке (то есть к ней, чтобы подменить).

А в это самое время меня ранили, и я позвонил, чтобы попрощаться. И вот она, вся в слезах, звонит подруге. Потом надевает платок, идёт в церковь на Воробьёвых горах, где сейчас находится икона Ополчения - Тихвинской Божьей Матери, просит за меня.

В это время как раз я отдавал свою аптечку раненой девочке, помогая ей. Помог, ползу. А жена в это время в Москве опять идёт к иконе Тихвинской - во второй раз. И я в этот момент среди поля чистого на земле нахожу аптечку.

Дело в том, что когда группа отходила, никто не шёл той дорогой. Я, получается, полез к врагам в тыл, и каким-то чудом там оказалась аптечка. Я открыл её - аптечка наша, у нас только были такие укомплектованы. Там было 9 шприцов: 3 морфия, 3 антишока и 3 - кровеостанавливающее. Я всем этим обкололся - из меня же кровь текла.

А что получилось? Когда меня ранило, я упал, поворачиваюсь, смотрю - девчонка, Нонна, ей 19 лет, она с разведгруппы, прошла Славянск. Она лежит, мне по позывному: "Зелёный, помоги, я раненая". Я к ней подполз, у неё были прострелены обе ноги, прострелен копчик.

Жгутами её перемотал, ноги перетянул, чтобы не было истекания крови. А копчик же никак не передавишь. Обколол шприцами своей аптечки. Всю аптечку на Нону использовал, поэтому сам был в бреду: и боль, и крови потерял много.

У нас ещё бой был, потом немножко подутихло, начало темнеть, я пополз, получается, не к своим - в бреду был, вот и пополз в сторону, где враги. И там нахожу аптечку. Обкололся, немножко полежал, думаю: дождь пошёл, сейчас будет легче чуть-чуть. Да и уколы подействовали.

А телефон начал пикать уже - был разряжен. Я в себя пришёл, понял, что ползу не туда, куда надо, а к врагам в руки. Разворачиваюсь и ползу обратно. И километров семь в общем по чистому полю прополз. Оно выгоревшее, если снайпер возьмёт ночник, меня просто-напросто "срисует" - я полз у них как на ладони. Но я выполз.

Выполз я, включил телефон, позвонил своему командиру, спрашиваю: "Где ваша подмога?" Он говорит: "Так вас уже вытянули". Я: "Никто нас ещё не вытягивал. Я нахожусь здесь". И как раз встретился с этими двумя, которые со мной остались. Они ползли другими путями, встретились, они спрашивают: "Связь есть?" Говорю: "Не знаю, сейчас попробую запустить телефон". Запускаю телефон, и тут мне звонит жена. Я понимаю, что если с ней поговорю, у меня на второй звонок не хватит зарядки. Я звонок сбрасываю, набираю командира и спрашиваю про подмогу. Он мне - а вас уже вытянули, разведгруппа другая доложила, что якобы мы все в больницах. Я: "Нет, мы ещё здесь". Он: "Я всё понял, сейчас мы за вами высылаем группу". И он, не выключая телефона, кому-то говорит, кому, я не знаю: "Отменить артобстрел по Саур-Могиле".

Если бы я не позвонил, просто бы нас перемешали: шесть установок "Град", это 240 ракет, были развёрнуты по Саур-Могиле. Роль сыграли две-три минуты.

Мы со своими посидели немного, стали двигаться. Наткнулись на разведгруппу, которая шла нам на помощь. Я дал полные координаты, где лежат раненые. Разведгруппа выдвинулась туда. Уже находясь в больнице, узнаю, что двое умерло от потери крови. Остальные вышли все. Там раненые, контуженые были. Нонна умерла. Её нашли, и когда забирали оттуда, она была ещё живая, понесли, но идти - почти 12 километров получается от Саур-Могилы, куда можно было подогнать машины. И вот пешком шли, её несли, и пока дошли, от потери крови она умерла. Умерла она и ещё один боец из разведгруппы, ему 54 года. Двое погибло у нас, остальные все выжили, хоть были раненые - не без этого. На войне без потерь, без раненых, не бывает.