— Ну не в полном составе…
— Не суть важно, главное, сигнал о переходе на твою сторону части группы они получили и уже конкретно задумались, что здесь происходит. Сейчас они просто боятся все потерять, и так уже началось скрытое дезертирство.
— В каком смысле?
— А ты думал, что твои предложения о переселении не станут известны по всей стране? Меня давно вычислили, что с тобой напрямую якшаюсь, поэтому и не трогают, в надежде использовать как посредника. Отдали бы они мне просто так "Шилки" и "Тунгуску" и кучу снаряжения.
— Владимир Леонидович, так вы сейчас пришли в качестве переговорщика от некой группы высокопоставленных товарищей?
— И да, и нет.
— А поподробнее?
— Давай по порядку. Что будем делать с десантурой, которая уже несколько часов в районе Урожайного сидит и ждет сигнала на выдвижение?
— Чего так?
— Боятся тебя, что твои орлы пожгут нахрен колонну.
— Правильно боятся.
— Так что будем делать?
— Выдвигаются к Молодежному, по Московской трассе к блокпосту. Там пересаживаются в наш транспорт и отправляются в фильтрационный бункер, где с ними будут работать наши безопасники.
— А техника?
— Перегоним куда нужно, потом, после первичного отсева, технику и оружие вернем. Кормежка, медицинский осмотр, чистая вода, баня — все будет предоставлено. Сами понимаете, без этого отправить на ту сторону не могу.
— Правильно делаешь, но там больше двухсот человек…
— Их уже ждут. Как единое подразделение они работать не будут.
Лукичеву это не понравилось, но спорить не стал.
— Хорошо, согласен, в этом есть смысл. Теперь второе дело.
— Это то, которое не очень хорошее?
— Да.
Я показательно вздохнул.
— Давайте.
— Тут на меня вышли серьезные люди…
Я не выдержал и перебил его:
— Это то, о чем говорили?
— Нет. Совсем другое. В общем, НАШИ серьезные люди попросили с тобой свести российских серьезных людей.
— У нас вроде как налажен контакт с ними.
— Это с вояками, а туту…
— ФСБ?
— Откуда знаешь?
— Так давно их жду. По идее, где-то на берегу должна их подводная лодка болтаться.
— Хм. А я этого не знал. Это тебя грушники просветили?
— В общем — да. Есть еще пара нюансов, но это пока не хочу озвучивать. Так что именно и в какой форме они просили?
— Есть у меня знакомый, в ГУРе служил, ну и сейчас в одном из бункеров под Киевом живет, вот он вышел на меня и попросил свести его знакомых с тобой. Я ему дал частоты для связи, и вот три часа назад они на меня вышли.
— Все, как оговаривали?
— Да. Очень хотят пообщаться.
— Порядок вы знаете.
— Конечно. Я их об этом сразу информировал, они заранее согласны.
— Сильно торопят?
— Настроены решительно, но без агрессии. Народ реально договариваться приехал. Откуда только узнали?
Я просто ответил:
— А я использую их наработки. У них аналогичная система недавно взорвалась и разнесла половину подземного города где-то за Уралом. Вот они решили воспользоваться нашим каналом. Видимо, собрали информацию и не решаются пока лезть напролом.
— Хм. Я смотрю, у вас, ребята, своих тайн хватает.
Мне показалось, что он даже обиделся, что такая важная информация мимо него прошла. Я задумался. Хм, очень интересный расклад получается, но надо ребятам всю игру попутать и резко уменьшить количество возможных пакостей, которые они могут в случае неблагоприятного развития ситуации нам устроить.
— Владимир Леонидович, побудьте здесь, а я схожу, получу санкцию на переговоры.
Ох как ему это не понравилось. Он-то, наверно, думал, что я величина самостоятельная, так сказать монополист на рынке перемещений во времени, а тут санкция — значит, перед кем-то отчет держу, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это Берия и Сталин. Я про себя усмехнулся. Пусть так думают, а я просто сделаю ход конем.
Оставив Лукичева наедине с тяжкими думами, вернулся в основной бункер и вызвал на связь полковника Семенова, который должен был отираться где-то рядом, на специально выделенном его группе, обеспеченном электричеством, водой и продуктами, опорном пункте. Тот, видимо, давно ждал от меня вызова и ответил почти сразу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Добрый вечер, Сергей Иванович. Сам хотел с вами поговорить. Мое руководство ждет вашего решения и предлагает быть посредником в переговорах с руководством СССР.
— Хитро. Вы хотите еще раз пообщаться с Берией?
— Было бы неплохо. Меня наделили соответствующими полномочиями.
— Хорошо. Я организую. Но у меня есть вопрос, точнее просьба или желание получить маленькую консультацию.
— Я вас не понимаю.
— Хорошо. Ваши смежники нарисовались, хотят встретиться.
— Быстро они.
— Ну не так, как вы, только они вышли на меня с соответствующими рекомендациями от серьезных людей.
— Использовали кого-то, чтоб на вас выйти?
— Ну типа того.
— Хорошо, и чем я могу вам помочь?
— Лодка-то, наверно, ваша, ну в смысле, ВМС МО РФ?
— Конечно.
— Мне нужна информация на командира лодки и старпома, с фотографиями.
— Зачем это вам?
— Да так, пока от вас прилетит второй самолет с техникой, я им буду мозги полоскать, а тут такой шанс ткнуть носом, что мы с ВАМИ уже плотно работаем.
Семенов засмеялся.
— А вы, Сергей Иванович, еще тот хитрец. Хорошо, я узнаю. Вроде как архивы личных дел сохранились. Кстати, хотел узнать, что вы с пилотами самолета сотворили, что они попытались свои семьи по-тихому вывезти?
— То же, что и с вами: подарил надежду. Вы же видите, товарищ полковник, что я за личной властью не гонюсь. Я хочу одного — жить с семьей и радоваться жизни, только в последнее время приходится постоянно воевать.
— Понятно. Вы ведь именно так набираете к себе людей? Показываете пряник и заставляете работать на себя?
— Нет. Я показываю перспективы и даю возможность выбора. Кто хочет и готов — пожалуйста, а нет, так скатертью дорога. А вы не думали над тем, что если хотя бы один из переселенцев свалит к противникам и сольет хоть часть информации, к остальным, со стороны руководства СССР сразу изменится отношение вплоть до ограничения свободы? Можно, конечно, попытаться захватить власть, как это думали ваши смежники, только вот силенок не хватит, и столкнуться с проблемой противодействия тамошних владык не так уж и трудно, поэтому в данной ситуации приходится принимать какую-то сторону. Я свой выбор сделал, вы, кажется, тоже. Осталось только проверить людей, которых мы будем проводить на ту сторону. Вы поняли, про что я?
— Понял, конечно. Это ведь ваше мнение?
— Нет. Это логика, и уж поверьте, тот же Берия придерживается тех же взглядов. Думаю, вы сами это от него услышите.
— Хорошо. Давайте пока на этом остановимся. Информацию я вам сообщу.
И выдержав паузу, спросил, как бы с подковыркой:
— Так что с нашими летунами делать?
— Отпускайте. Летать они будут так же, только более уверенно и плодотворно, понимая, что работают на благосостояние того мира. И вам удобнее, особенно если другие люди будут знать, что семьи летчиков уже эвакуированы в другое место.
— Мы подумаем над вашими словами.
— Так когда ждать самолет?
— Завтра к вечеру.
— Хорошо.
Я положил трубку и отправился к Лукичеву, который терпеливо ждал меня.
— Ну что, Сергей?
— Да все нормально. Говорите им, что представителя завтра готов принять, но только обязательно в сопровождении командира подводной лодки. Обязательно скажите, что мы точно знаем его фамилию и даже имеем фотографию из личного дела, а то попытаются кого-нибудь вместо него подсунуть.
Лукичев удивленно уставился на меня.
— Зачем он тебе?
И тут же сам себе ответил:
— А ты, Сергей, голова. Ты моряка сводишь на ту сторону, особенно в Севастополь, кто ж там не бывал, и однозначно сделаешь его своим сторонником. И после этого моряки просто откажутся в случае чего, лупить по бункерам.