Может, лучше поспать и не тревожиться понапрасну? Завтра все прояснится.
Он забрался в спальник, поворочался несколько минут, а потом усталость взяла свое. Он спал. Ему снилось, что он в Боулдере, в летнем Боулдере, где лужайки все желтые, высохшие от жары без полива. И тишину нарушает только скрип петель открытой двери, которую раскачивает легкий ветерок. Все ушли. Даже Том ушел.
Фрэнни! – позвал он, но ответил ему только ветер и скрип двери, раскачивающейся взад-вперед.
* * *
К двум пополудни следующего дня они преодолели еще несколько миль. Тропу пробивали по очереди. Стью уже начал склоняться к мысли, что им придется провести в пути еще один день. Тормозил их он. Сломанная нога отказывалась служить ему, боль нарастала с каждым шагом. Скоро мне придется ползти, думал Стью. Дорогу преимущественно прокладывал Том.
Когда они остановились, чтобы перекусить холодными консервами – о костре речь не шла, – Стью вдруг подумал, что так и не увидел Фрэнни с большим животом. Может, еще есть шанс. Но он в этом сомневался. Крепла убежденность в том, что все произошло без него… к лучшему или к худшему.
Теперь же, через час после ленча, он с головой ушел в свои мысли и чуть не наткнулся на Тома, который вдруг остановился.
– В чем дело? – спросил он, потирая больную ногу.
– Дорога, – ответил Том, и Стью торопливо обошел его, чтобы посмотреть.
Заговорил он только после долгой, изумленной паузы:
– Я бы просто свалился вниз.
Они стояли на снежном обрыве, высотой почти девять футов. Смерзшаяся корка круто уходила к расчищенному асфальту. Справа от дороги стоял щит-указатель с надписью: «АДМИНИСТРАТИВНАЯ ГРАНИЦА БОУЛДЕРА».
Стью захохотал. Уселся в снег и смеялся, не обращая внимания на недоумевающий взгляд Тома. Наконец объяснил:
– Они расчищают дороги. Понимаешь? Мы сумели вернуться, Том! Мы сумели вернуться! Коджак! Иди сюда!
Он бросил на снег последние собачьи сухари, и Коджак ел их, пока Стью курил, а Том смотрел на дорогу, которая разрезала нетронутую снежную целину, как мираж лунатика.
– Мы снова в Боулдере, – пробормотал Том. – Мы действительно в Боулдере. Родные мои.
Стью хлопнул его по плечу и отбросил окурок.
– Пошли, Томми. Пора нам наконец попасть домой.
Около четырех вновь пошел снег. К шести вечера стемнело, и черный асфальт под ногами стал призрачно белым. Стью сильно хромал и пошатывался. Один раз Том спросил, не хочет ли тот отдохнуть, но он лишь покачал головой.
К восьми снег заметно усилился. Раз или два они теряли направление и утыкались в сугробы по обочинам дороги, прежде чем понимали, куда надо идти. Покрытый снегом асфальт стал скользким. Том падал дважды, а потом, где-то в четверть девятого, Стью упал на больную ногу. Ему пришлось сцепить зубы, чтобы подавить стон. Том поспешил на помощь.
– Я в порядке. – Стью удалось подняться.
Двадцать минут спустя из темноты донесся нервный молодой голос, заставивший их замереть:
– К-кто и-идет?
Коджак начал рычать, его шерсть встала дыбом. Том ахнул. И тут Стью едва различил в вое ветра звук, который вселил в него ужас: передергивание затвора винтовки.
Часовые. Они поставили часовых. Это ж надо, пройти весь путь, чтобы получить пулю от часового рядом с торговым центром «Столовая гора». Обхохочешься. Эту шутку оценил бы даже Рэндалл Флэгг.
– Стью Редман! – крикнул он в темноту. – Здесь Стью Редман. – Он сглотнул и услышал, как что-то щелкнуло в горле. – Кто говорит?
Глупец. Наверняка ты не знаешь этого человека…
Но голос, доносящийся из-за снежной пелены, казался знакомым.
– Стью? Стью Редман?
– Со мной Том Каллен… ради Бога, не подстрелите нас!
– Это уловка? – Голос, похоже, спорил сам с собой.
– Никакой уловки! Том, скажи что-нибудь!
– Всем привет! – тут же откликнулся Том.
Последовала пауза. Ветер выл и визжал. Потом часовой (да, Стью точно знал этот голос) сказал:
– В старой квартире Стью на стене висела картина. Какая?
Стью принялся лихорадочно рыться в памяти. Звук передергиваемого затвора определенно мешал сосредоточиться. Он подумал: Господи, я стою под валящим снегом и пытаюсь вспомнить, какая картина висела у меня в квартире – в старой квартире, сказал он, то есть Фрэн, должно быть, действительно переехала к Люси. Люси еще смеялась над этой картиной, говорила, что Джон Уэйн подстрелит этих индейцев, как только ты отвернешься…
– Фредерика Ремингтона! – прокричал он во всю мощь легких. – Она называлась «Тропа войны»!
– Стью! – воскликнул часовой. Черная тень материализовалась из снега, поскальзываясь на каждом шаге, побежала к ним. – Я просто не могу поверить!..
Он оказался перед ними, и Стью увидел, что это Билли Джеринджер, который прошлым летом доставил им столько хлопот из-за пристрастия к быстрой езде.
– Стью! Том! И, клянусь Иисусом, Коджак! Где Бейтман и Ларри? Где Ральф?
Стью медленно покачал головой:
– Не знаю. Нам надо уйти с холода, Билли. Мы замерзаем.
– Конечно, супермаркет совсем рядом. Я позвоню Норму Келлогу… Гарри Данбартону… Дику Эллису… черт, я разбужу весь город! Это здорово! Я просто не могу поверить!
– Билли…
Билли вновь повернулся к ним, и Стью, хромая, направился к нему.
– Билли, Фрэн собиралась рожать…
Билли замер. Потом прошептал:
– Черт, я совсем об этом забыл.
– Она родила?
– Джордж. Джордж Ричардсон может сказать тебе, Стью. Или Дэн Латроп. Он наш новый врач, появился примерно через четыре недели после вашего ухода, раньше лечил уши, горло и нос, но он…
Стью тряхнул Билли, оборвав его лепетание.
– Что-то не так? – спросил Том. – Что-то не так с Фрэнни?
– Скажи мне, Билли! – взмолился Стью. – Пожалуйста!
– С Фрэн все хорошо, – ответил Билли. – Она поправляется.
– Ты это слышал?
– Нет, я видел ее. Мы с Тони Донахью заходили к ней, принесли цветы из теплицы. Теплица – это проект Тони, он там много чего выращивает, не только цветы. Она все еще в больнице только потому, что ей пришлось делать… как это называется… римские роды…
– Кесарево сечение?
– Да, именно, потому что ребенок лежал неправильно. Но никаких проблем не возникло. Мы виделись с ней через три дня после рождения ребенка, седьмого января, два дня тому назад. Мы принесли ей розы. Решили, что они ее подбодрят.
– Ребенок умер? – мрачно спросил Стью.
– Нет, – ответил Билли, а после паузы с неохотой добавил: – Пока нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});