Впереди всех мелькал героический начальник Службы, грудь колесом. Он один создавал столько шума, движения и какой-то одурелой активности, сколько не могли сделать совместно дюжина его подчинённых.
— Вот бы балка на него какая-нибудь упала, что ли… — мечтательно сказал Рассвет. — Слабо его веслом тогда приложили…
— Так надо было не вылавливать! — сердито отозвалась я.
Сердито — потому что не смогла разглядеть среди офицеров Службы Надзора того ясноглазого молодца, что делал у нас обыск.
— Если бы тогда его утопили, ещё неизвестно, какой бы был новый, — философски заметил Рассвет.
— А почему нет? — возразила я, наблюдая, как из окон пытаются выкидывать таможенные сейфы.
Сейфы выкидывались плохо, их для того и делали, чтобы нельзя было просто так извлечь из здания — ведь, получается, при большом желании и ума много не надо, отсоединил от пола да в окно его, родимого, со всем бесценным содержимым.
— А там таких махин только треть… — заметил Рассвет, провожая взглядом вытолкнутый-таки массивный шкаф, который тюкнулся о мостовую и того…, немного поменял форму. — Остальные в стены вмонтированы. Что ты сказала?
— Я говорю, почему нет? Назначили бы начальником Службы Надзора его заместителя, а с ним мы живём, как я понимаю, душа в душу.
— Видишь ли, — вздохнул Рассвет и потеснил меня в сторону, чтобы могли проехать повозки с бочками воды, — в Хвосте Коровы тоже не дураки сидят, и для того, чтобы мы с начальником подобной службы душа в душу не жили, стараются назначать на такие должности людей из столицы. Так что нас и этот устраивает, только не такой бодрый.
Начальник Службы Надзора, не подозревая, что некоторым его бодрость не нравится, демонстрировал личный героизм, мелькая в окнах верхнего этажа, а потом, когда пламя отрезало ему путь вниз по лестницам, картинно сиганул из окна вниз в растянутую заботливыми подчиненными парусину.
Да если бы они и не растянули, он не очень бы пострадал: второй этаж у таможни был невысоко, набил бы синяков и шишек, вот и все дела.
К этому времени в экипаже пиво было выпито и Град, найдя нас в толпе зевак, пытающихся понять, раскололся сейф или нет, и есть ли в нём денежки, и можно ли их позаимствовать, передал приказ Профессора: «Возвращаемся домой!»
Атмосфера в экипаже, подогретая пивом, была самая что ни на есть тёплая.
Профессор, уютно расположившийся в уголке, поглядывал в окно на ночной Отстойник и вспоминал, как пятьдесят лет назад он строил лодку на верфях Второй Гавани, намереваясь достичь на ней края мира на летних каникулах и тем навсегда прославиться.
Град правил лошадьми и, похоже, что-то напевал.
— Так ваше намерение исполнилось? — спросил Рассвет, чтобы не уснуть от детальной характеристики каждой доски, выбранной Профессором для столь важного дела.
— К сожалению, нет, — зевнул Профессор. — Занимаясь кораблестроительством и мечтая о подвигах, я как-то совершенно запустил занятия, и в результате летнюю сессию не сдал. Вместо морского плавания пришлось хвост прижать и сдавать хвосты. Так и не достроил мою красавицу.
— Ничего, — ворчливо сказал Рассвет. — Зато теперь ваша мечта осуществилась: край мира — здесь. И мы в этой помойке по уши…
— Погоди-ка, — вдруг высунул голову в окно экипажа Профессор. — Огрызок горит!!!
К счастью, горело не само здание представительства, а постройки во дворе. Град, забывший про пение, мигом взбодрил лошадей, и мы понеслись, выбивая колесами искры из мостовой.
Полыхала конюшня, — и без заклинания здесь не обошлось. Пока мы развлекались, тот, кого упустили у складов, выманив нас на пожар таможни, запалил и наши тылы. То ли в качестве предупреждения нам, то ли в качестве утешения себе, но суть от этого не менялась.
Лёд, которому так и не удалось досмотреть свой сладкий сон, успел вывести лошадей из конюшни, но и ему, и лошадям досталось, как тогда плеши посыльного, упокой Медбрат его душу.
К заклинанию мы прибегать не стали, затушили водой из колодца, там и тушить было уже нечего, почти всё сгорело.
Лёд обгорел сильно, сообразив, что Огрызок в огне, он вылетел из кровати практически раздетым, и на спину его сейчас смотреть было страшно. Профессор и Рассвет отвели, а точнее, отнесли его наверх и уложили в постель, спиной вверх.
Я стала осторожно протирать кожу вокруг ожоговых пузырей неразбавленной слезой Медбрата.
— Да уж, — хмыкнул Лёд, дёргая щекой, потому что когда возбуждение спало, пришла дикая боль. — Даже если те девочки во сне меня и дождутся, вряд ли в таком виде я представляю для них хоть какой-то интерес.
— Давай я тебе снотворного дам, — предложила я. — Чтобы угрызениями совести перед дамами не мучиться. Будешь спать без задних ног, без хвоста и без всяких сновидений.
— Не знаю, стоит ли… — засомневался Лёд.
— Смотри сам, — пожала плечами я. — А только когда счёт мне руки подпалил, — я всю ночь не спала, жизнь свою вспоминала.
— Ну и как воспоминания? — подмигнул Лёд, оставаясь даже в таком состоянии самим собой.
— И не спрашивай! — отмахнулась я. — Душераздирающие. Лучше бы и не вспоминала.
— Тогда давай! — решил Лёд. — В моей жизни есть моменты, которые я добровольно вспоминать не хочу.
— У кого их нет… — пробурчала я. — Потерпи, сейчас принесу.
Профессор, Рассвет и Град занимались ранеными лошадьми.
А потом сели подсчитывать убытки.
Убытки были весьма впечатляющи: сгорело сено, сгорел овёс. А сейчас, весной, когда до плодородного лета еще жить и жить, всё это стоит втридорога. Каменный остов конюшни остался, но всё деревянное внутреннее убранство выгорело. Когда кони оправятся от ожога — непонятно. Решили отвести их к нашему кучеру: у него во дворе и стойла свободные найдутся, и в лечении лошадей он больше понимает, чем мы. Во всяком случае, с коновалом объяснится на его языке и друг друга они поймут.
— Мы лишь одна далекая ячейка целой сети, — сказал Профессор в итоге. — Поэтому нам в чем-то труднее, но в чем-то и легче, чем живущим здесь. Другое хозяйство от такого ущерба ох не скоро бы оправилось. А это значит, что тактика поджигателя чрезвычайно эффективна. Выводов из пожара на складах он не сделал и продолжает работать на устрашение.
* * *
На следующий день до обеда я возилась на кухне, варила для Льда всякие отвары по рецепту, выданному лекарем, которого вытащили из постели, как только рассвело.
Рассвет и Град опять исчезли, что-то никак не получалось у них поймать этого гада.
А после обеда я побежала к Ряхе. Его подготовка к турниру и меня зацепила, было интересно, чем он занимается сегодня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});