Читать интересную книгу Отец поневоле (СИ) - Данич Дина

— Ближе к делу!

— Так вот Ржевцев, как ты понимаешь, искал твою жену. Грег помог ей сбежать. Но то ли он засветился, то ли облажался, но на него вышли. Дальше у него встал выбор — сдать подругу или кто она там ему. Или не сдать.

— И он, поняв, что она ни черта не помнит, сдал, — догадываюсь я.

— Именно. Думаю, этим он выторговал себе у Ржевцева помилование. А еще тем, что помог пробраться на территорию дома снайперу.

— Но как? У отца охрана всегда была на высоте.

Полянский криво ухмыляется.

— Будет ему уроком. И скажи спасибо, что Осмолов подсуетился — у него свой человек и среди бездарей конкурента, и в охране вашей тоже имеется кое-кто.

— И ты так легко об этом рассуждаешь, — поражаюсь я.

— А чего ты ждешь? Мое дело — изложить факты.

— Ладно. Допустим, все так. Дальше что? Теперь наша проблема Осмолов? Он будет Полину загонять в угол?

— Повезло тебе, — усмехается Олег. — Хорошие у тебя друзья, Назар. Не будет у вас проблем. При одном условии — Полина передаст всю инфу тому, кто теперь будет держать бизнес.

— То есть Ржевцев уже не у дел? — на это наемник лишь многозначительно разводит руками. — И какие гарантии?

— Говорю же, не тронут вас. Слово даю.

— Что, Осмолов и тебе должен? — Тот молчит, но я все равно хочу выяснить все до конца. — Кто ты такой, Олег?

— Ты ведь и сам понимаешь. К чему вопросы?

— Нет гарантии, что Полина все вспомнит. Что тогда?

— Ты хочешь, чтобы все твои проблемы решали другие? Напрягись хоть в чем-то и сам.

— Вообще-то это не от меня зависит! — огрызаюсь в ответ. — Ты предлагаешь поставить на кон жизни моей семьи!

В этот момент из приоткрытой двери слышу какой-то писк, и дергаюсь в палату.

Стоит подойти ближе, как вижу растерянный взгляд Полины.

— 34 Полина -

…- А вот и ты, девочка-курьер, — раздается знакомый до боли голос. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с тем самым молодым человеком, который забирал документы Лизы.

— А вы…

— А я тебя вот ищу.

— Что-то случилось?

— Документы перепутали.

Хмурюсь, вспоминая могла ли я случайно перепутать папки, но понимаю, что нет. Их было всего несколько. И мне Лиза отдала их уже упакованными.

— Это вряд ли. Но мы можем проверить. Моя подруга…

— Уже получила взыскание за это, — перебивает меня, кажется, Адамиди. — А вот ты, добрая девочка, нет.

И улыбается так довольно.

— Так если я не виновата, то с чего бы мне получать взыскания? — усмехаюсь в ответ.

— Каждому по делам его, — он делает шаг ко мне. — Поужинаем вместе?…

Картинка растворяется, и снова меня окружает темнота. Образы сменяют друг друга, не так быстро как раньше. Я словно смотрю полнометражный фильм про саму себя.

Несколько свиданий с Назаром, после чего мы фактически съехались. Мои родители были в шоке от своей правильной дочери, а я — витала в облака и светилась от счастья. Потому что рядом был лучший мужчина на земле.

Я так его любила!

Наша свадьба была настолько прекрасной, что маленькая девочка во мне пищала от восторга. Волшебное платье, красивая церемония и море надежд на будущее.

Медовый месяц вдвоем, вдали ото всех проблем. Идиллия, которую забыла, а сейчас вот просматривала будто со стороны.

Совместная работа, которая сделала нас с Назаром еще ближе друг к другу. И первые сложности в отношениях, когда раз за разом мы оба проходили обследования после неудачных попыток завести ребенка.

Я словно заново переживала каждый момент своей жизни. Мне было больно, страшно, радостно. И ничего из этого я бы не хотела забыть.

Пока не дохожу до момента, когда передо мной поставили ультиматум — либо я помогаю конкурентам отмыть деньги, либо лишат меня богатого мужа. Я не поверила угрозам, отказалась участвовать в темных схемах и подставлять под удар Назара.

Через пару недель получила предупреждение, а следом произошел и тот самый разговор с мужем, когда он показал мне сфабрикованные фото.

У меня был выбор — рассказать правду, и поставить его под удар, вынудить выбирать между семьей и честностью, безопасностью и грязью, из которой будет не выбраться. И я его сделала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Снова та боль, что я испытывала, когда солгала. Я хотела спасти его. Глупо, наивно. Но как умела.

Насколько я ошиблась стало ясно через месяц, когда меня шантажом заставили работать с Ржевцевым. Поначалу был договор всего на несколько сделок. Просто вывести деньги по безопасным каналам. Но чем дальше все заходило, тем менее уступчивым становился работодатель, а уж когда стало ясно, что теперь я в ответе не только за себя, пришлось пересмотреть некоторые аспекты сотрудничества.

Я должна была защитить своего малыша. Понимала, что Назар имеет право знать, но пока была связана с этим бизнесом, нельзя было втягивать бывшего мужа. Пусть думают, что он — пройденный этап.

Грег стал для меня настоящим спасением. Случайное знакомство, которое очень помогло мне обезопасить своих близких.

Мы подружились. Хотя, наверное, не окажись я в положении, он все-таки рискнул бы перевести наши отношения в другую плоскость. Именно Грег помогал мне разработать план отхода. Все было почти готово, когда выяснилось, что Ржевцев схлестнулся с Осмоловым, и у меня больше не было времени на подготовку. Пришлось действовать по обстоятельствам.

Именно тогда в порыве отчаяния я отвезла Платона к его отцу. Сама не надеялась выбраться живой. За этот год я достаточно хорошо узнала, как решает проблемы Ржевцев. Я была готова к тому, что никогда не увижу сына. Но все равно надеялась…

Образы прошлого становятся все бледнее, а голоса где-то рядом — все отчетливее:

— Нет гарантии, что Полина все вспомнит. Что тогда? — кажется, это Назар.

— Ты хочешь, чтобы все твои проблемы решали другие? Напрягись хоть в чем-то и сам.

— Вообще-то это не от меня зависит! Ты предлагаешь поставить на кон жизни моей семьи!

Дергаюсь, пытаясь встать, и тут же раздает сигнал, провода мешают двигаться свободно, а перед глазами начинает плыть. Но спустя всего пару мгновений на пороге палаты появляется муж.

— Полинка…

Он подбегает и берет за руку, смотрит так, словно не верит, что я тут.

— Что случилось?

— Тебя прооперировали. Сейчас угрозы нет, — быстро отвечает он. — Ты помнишь, как в тебя стреляли?

— Д-да… Как Платон?!

— С ним все хорошо. Испугался только, но ничего страшного. С ним сейчас мама. — Я немного расслабляюсь и откидываюсь назад. — Отдыхай, Поль. Тебе надо поправляться.

Мне жизненно важно рассказать. Я так боюсь снова не успеть.

— Подожди! — пытаюсь схватить его за руку, но выходит невразумительно. — Я… Я вспомнила…

— Это неважно сейчас, — повышает голос Адамиди. — Главное — поправляйся.

— Просто знай — я все вспомнила.

В палату вбегают врачи, оттесняют Назара и начинают что-то переключать в приборе, поправляют капельницу, и сознание снова уплывает.

Мое новое пробуждение проходит почти безболезненно. Ровно до момента пока я не пытаюсь пошевелиться. Плечо простреливает болью, и я рвано охаю.

Рядом подрывается с кресла сонный Назар.

— Поля, ты чего! Лежи, не дергайся. Тебе нельзя.

— Ты не ушел…

— Конечно, нет. Куда я уйду от тебя?

— Прости, что из-за меня ты вынужден спать в этом неудобном кресле.

Адамиди качает головой и хмурится.

— Пусть это будет наша самая большая неприятность.

Какое-то время мы сидим, просто глядя друг на друга, и держимся за руки. Кажется, так много надо сказать, но слов почему-то нет. Только потребность прикасаться.

— С Платоном все хорошо. Мама сказала, спит и ест по расписанию.

— Я давно здесь?

— Третий день.

— Ничего себе…

— Не думай об этом. Главное — поправляйся.

— Кажется, я пропустила собственную свадьбу, — неловко шучу. В ответ Назар перестает улыбаться и очень серьезно произносит:

— Это просто формальность, Поль. Мы уже вместе. Навсегда.