И все же Перл не выдержала напряжения и снова сдвинула ноги. Патрик поднял глаза, но она отвела взгляд. Он увидел, что девушка густо покраснела, и тихо сказал:
— Глупенькая, не надо стыдиться… Я тебя люблю.
Перл порывисто закрыла лицо руками. Снова я веду себя как идиотка, подумала она, чувствуя под ладонями пылающие щеки.
Нежные губы прикоснулись к ее рукам, и девушка открыла лицо. Патрик поцеловал бьющуюся жилку на виске, губы, раскрывшиеся для него. Руки Перл снова обвили его шею. Когда долгий поцелуй закончился, он шепнул:
— Ты тоже можешь посмотреть на меня. Хочешь?
Перл смущенно кивнула, прикрыв глаза длинными ресницами. Патрик поднялся с постели и стал молча раздеваться. Через минуту он уже был совершенно голым. Девушка чуть приподнялась на локте. Впервые в жизни перед ней стоял обнаженный мужчина. В глазах Патрика, из которых совершенно исчезли последние признаки тоски, мелькнула улыбка. И было от чего.
От изумления у Перл даже слегка приоткрылся рот. Как, неужели это поместится во мне, лихорадочно пронеслось в голове девушки. Но ведь делают же подобное другие женщины, попыталась она успокоить себя. Наверное, нужно довериться природе…
Наблюдая за ее выражением лица, Патрик тихо и счастливо рассмеялся. Затем он лег рядом с девушкой.
Поднявшись на колени, Перл устроилась возле него. Старательно избегая взглядом области ниже пояса, она погладила Патрика по смуглому лицу, наклонилась, касаясь сосками шелковистых волос на его груди, и прижалась губами к шее в том месте, где под гладкой кожей бился мощный пульс. Потом, оставляя влажный след, провела языком до соска, задержалась там и почувствовала, как он сжимается и твердеет.
Дыхание Патрика участилось, и Перл решилась наконец посмотреть ниже. Она погладила мохнатое на ощупь бедро, крепкое колено и робко двинулась туда, где сгущались еще более темные, чем на остальных местах, волосы.
Перл взволнованно дышала, ее сильно возбуждали незнакомые ощущения. Дрожащая рука как будто действовала сама по себе, лучше самой девушки зная, что ей делать.
Патрик застонал, крепко сжав бедро Перл.
— Ты хорошая ученица, — прозвучал его хриплый голос.
Потянувшись вперед, он накрыл ладонью маленькую руку и медленно сделал несколько плавных движений. Девушка задохнулась от неожиданности и высвободила руку.
— Милый…
— Ничего, любимая, все хорошо, — поспешил Патрик успокоить ее. — А сейчас… не могла бы ты встать? Я еще хочу посмотреть на тебя.
Перл молча выполнила просьбу, поднявшись и отступив на несколько шагов от постели. Патрик обвел полным желания взглядом ее стройную фигурку, трогательную в своей наготе и сильно возбуждавшую его. Глядя прямо в глаза девушки и тяжело дыша, он продолжал делать рукой те же медленные движения, которые так смутили ее.
Перл смотрела во все глаза, зрачки ее расширились. Внутри разгорелась страсть, постепенно расширяясь и подступая к самому горлу. Жар откровенного желания оттеснял куда-то в дальний угол сознание, волочившее за собой смешанные и ненужные сейчас понятия о рамках приличий.
Облизывая языком пересохшие губы, тщетно сдерживая горячее дыхание, девушка чувствовала, как спадают невидимые оковы цивилизованности, как приближается запретная свобода и открывается новый мир, как она превращается в женщину.
Под влиянием внутренней метаморфозы Перл расправила плечи, ее грудь выступила вперед, губы тронула улыбка. Ей стало приятно, что она стоит вот так, нагая, уверенная в себе под взглядом мужчины, который помог пробудить все эти чувства и прикоснуться к соблазнительной тайне.
Вдруг Перл почувствовала, как по внутренней стороне бедра что-то медленно потекло. Она поняла, что это просто реакция ее тела, и удивилась — все это было совсем новым.
Девушка вытерлась забытым с утра на кресле полотенцем и увидела, что Патрик встает с постели. Приблизившись, он запрокинул обеими руками ее голову и поцеловал, глубоко введя настойчивый язык.
Отвечая ему, Перл почувствовала внизу тупой твердый нажим, и все ее тело пронзил мощный болезненный импульс. Опустив руку, она подняла вверх то, что мешало им обняться, и прильнула к Патрику. Не отрываясь от губ, он провел руками по изящной спине, охватил широкими ладонями тугую попку Перл и крепко прижал ее к себе, жестко вдавившись членом в живот.
Так они стояли несколько тягучих мгновений, забыв обо всем на свете, отгороженные от остального мира невидимым коконом, образованным переплетениями желаний и заполненным бушующими эмоциями реализующейся любви.
Перл настолько потеряла ощущение пространства и времени, что даже не поняла, как они снова оказались в постели, лаская друг друга руками, языком, всем телом и извиваясь как змеи в попытках добраться до самых укромных уголков тела и покрыть их поцелуями.
— Любимый, я не выдержу… — простонала Перл.
Патрик услышал измененный страстью голос, и у него, несмотря на всю силу поглощающего мужского желания, защемило сердце от мысли, что сейчас придется причинить ей боль.
Опираясь на локоть, он передвинулся над Перл, немного прижал ее телом и, взяв член рукой, осторожно ввел в скользкое углубление.
Когда Патрик, следя за выражением ее лица, усилил натиск, Перл крепко обняла его, подавшись навстречу. Наслаждение сменилось болью, но она все на свете отдала бы за это мгновение, потому что вместе с этой прекрасной болью Патрик Вебер дарил всего себя.
В следующий момент жгучее напряжение достигло пика, и Перл жалобно вскрикнула, чувствуя, что Патрик уже вошел в нее, словно провалившись в горячую глубину. Он замер на секунду, целуя покрывшееся испариной дорогое лицо, а потом, не в силах сдерживаться, стал двигаться. Из его раскрытых губ вместе с хриплым дыханием вырвался долгий мучительный стон.
В сознании Перл творилось что-то невообразимое. Она тонула в жарком мареве, растворялась в магии мужских движений, пытаясь утолить бесконечную жажду полного слияния с телом любимого человека. Это было счастье.
Неожиданно для себя вместе с наслаждением долгожданной близостью Перл снова почувствовала острое болезненное удовольствие. Патрик сразу понял это, услышав, что она застонала совсем по-другому. Его скользящие, наполненные истомой движения изменились и стали похожи на удары.
Патрик хрипло закричал, делясь с Перл пароксизмом последних судорожных толчков. Потом его мощные мускулы как-то сразу расслабились, и сердце девушки пронзила острая нежность. Не желая расставаться, она обвила его руками, и они лежали так — тяжело дышащие, мокрые и безумно близкие существа, пережившие прикосновение к чему-то необъяснимому.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});