— Смешно. Атори надеется, что я его развяжу!
— Я не атори! Я человек, как и вы, разве не видно? — Пайс как можно дальше высунул язык.
Леппе немного нагнулся вперед, чтобы как следует рассмотреть кончик языка пленника. Тот был раздвоен, как и у всех людей, значит, прежде ему не показалось.
— Это ничего не доказывает, — не очень уверенно сказал Эшуд, переглянувшись с Леппе. — Ты слишком вынослив. Ты слишком быстро бегаешь.
— Я с детства такой! В чем моя вина? Вся семья такая… Если подозреваете — ведите в Грохен!
Леппе тяжело вздохнул. Совсем недавно он был уверен, что перед ним демон, но теперь… Совершенно человеческий язык. Да и с чего они взяли, что поблизости бродят атори? Вик, перепуганный рассказами Пладде, остался один, потом принес новость о демонах в женском обличье, а потом уже все «грачи» ударились в панику. Слышали крики, но не видели мертвых носильщиков. Погони за ними не было. С чего, собственно, сам Леппе так разошелся? Полицейский имеет право доверять только фактам. Сержант потряс головой, прогоняя дремоту.
— Нет, ты демон, — вдруг сказал Эшуд и полоснул ножом по плечу пленника. Иво застонал. — Сознайся, ты — атори. Не знаю, когда ваш Князь научился делать своих слуг с человеческими языками, но ты — атори!
Пайс стонал не только от боли, но и от злости. Сознаваться нельзя, это верная смерть. Может быть, потащат в Иштемшир, но ведь рук-то не развяжут точно, даже сильнее скрутят. Тогда уже ничто не имеет значения.
— Небо мне свидетель, я человек!
— Лучше признайся! — Нетоле злился и продолжал полосовать ножом плечо Иво. — Хуже будет, если я полезу тебе в нутро!
— Эшуд, — тихо сказал Леппе.
«Грач» раздраженно всадил нож в корень дерева, откинулся к стволу. Роща была красивая — чистая и светлая. Никаких змей или насекомых: для них эта порода деревьев не подходит. Выбрать местечко, где мох потолще, — и спать…
— Давай-ка перекусим, — предложил Ал и подтянул к себе сумку с добычей Вика. — Хлеб и… хлеб. Похоже, он побоялся там шарить.
— Не до еды… — Эшуд старался думать, но больше преуспел в собирании морщин на лбу. Слишком устал. — У них не с той стороны печень, верно я помню?
— Не дури. А если печень окажется на месте, что тогда?
— Я уверен, что перед нами демон!
— Ты устал. Ошибка отправит в Ад не только твою, но и мою душу, я ведь тебе помогал.
Эшуд выдернул нож из корня и еще сильнее загнал его обратно. Леппе, конечно, прав… Но Галашше послал сюда Нетоле как раз для того, чтобы пойти дальше, чем способен Леппе. «Грач» вспомнил слова отца Невода, пересказанные Пладде: «Убей, даже если не вполне уверен, что перед тобой демон. Небо увидит твои помыслы и простит». В самом деле, как еще можно было истребить демонов? Они сильнее в бою, и только арбалетчики сумели переломить ход Войны. Если бы они не стреляли, опасаясь убить человека — ведь атори свои поганые острые языки перед ними не высовывали, то в считаные недели был бы захвачен весь Ноосат.
— Развяжите мне руки, дайте крови течь! — опять взмолился Пайс. — Расслабьте ремни хоть немного, приставьте мне нож к горлу, наденьте на шею петлю, заприте… Не губите меня, ведь вы и себя погубите!
— Заткнись! — Эшуд опять выхватил нож из корня и тут же опять воткнул — на этот раз в ногу Иво, сквозь сапог.
— Даже если он атори, почему ты думаешь, что они чувствительны к боли?! — перекрикивая визг Пайса, спросил Леппе. — Он обязательно будет притворяться и лгать. Да и нет демону смысла сознаваться!
Нетоле извлек нож, и пленник перестал кричать, ограничившись тихим поскуливанием.
— Смысл может быть один: быстро мы его убьем или медленно. Больше никакого. А вот чувствительны ли атори к боли, хорошо бы узнать, это ведь тоже будет интересно Галашше. Похоже, чувствительны.
— Мы не можем быть уверены, — повторил Леипе. у которого поведение друга вызывало омерзение. — Устали, не выспались. Возможно, здесь и близко нет никаких атори.
— Кто убил крестьян? — зло сверкнул глазами Эшуд. — Человек? Люди-душегубы не убивают детей, какой в этом смысл? А их изрубили саблей на куски, даже того, что в колыбели! Эта тварь называется грохеиским купцом, и что же случайно так совпало?
Я— грохенский торговец, у меня там лавка, — повторил Пайс. — Пойдите и спросите!
— И еще он врал, что не был в Иштемшире. Почему?
Иво в отчаянии прикусил губу. Ну кто мог знать, что так все обернется?! В лесу они его связать не догадались, тупые аборигены, поэтому Пайс и не испугался по-настоящему. Испугался бы — убежал сразу, возможностей было предостаточно.
— Еще он пытался скрыться, — закончил Эшуд. — И дело не в том, что хотел, а в том, что мог. Заранее знал, что мы его никогда не догоним, такого прыткого, рванулся прямо из-под твоей сабли.
— Все это так, но доказательства лишь косвенные. К тому же его поведение странно для демона. Зачем он вывел нас из леса?
— Так надо спросить! — Эшуд на этот раз прижал лезвие к глазу Пайса. — Ну-ка отвечай! Зачем ты вывел нас сюда? Друзей искал? Это они убили семью?
— Я человек, я ничего не знаю! — вполне искренне заплакал Иво. — Хотел отвести вас в Грохен, как вы просили! Почему вы со мной так поступаете?
— Эшуд, прекрати.
Самый черный «грач» Иштемшира вдруг увидел саблю друга у своего запястья.
— Ты что?
— Убери от его лица нож. Мы и так уже превысили все допустимые средства дознания, это грех. Но ко всему прочему, это еще и глупо. Он прав, мы должны ослабить ему ремни. Мне рассказывал Бык, что если оставить кисти без притока крови надолго, то они почернеют и допрашиваемый умрет. Несколько лет назад был такой случай, скандал вышел…
— Мне плевать на старые скандалы! — Эшуд бешено вращал глазами. — Перед нами атори, а каждое его слово лживо, разве ты забыл?
— Тогда тем более ни к чему его допрашивать, — как можно более миролюбиво заметил Леппе. — Мы ведь с тобой не торопимся в Ад за убийство невиновного? Прямых доказательств пока нет. Давай отведем его в Иштемшир.
— Если ты ослабишь ремни, он нас убьет.
— Буду сторожить. Слышишь, Пайс, резвый бегун? Я отхвачу тебе голову, если только дернешься без разрешения. Я иштемширский «грач»-говноклюй, со мной шутки плохи.
— Я знаю… — прошептал Иво, не веря в свое счастье. — Верю. Я бывал у вас в Иштемшире, действительно… Было дело с хуланами, еле ноги унес.
Леппе выразительно посмотрел на товарища и пинком приказал Иво перевернуться. Тот понял, что от него требуется, без слов.
— Я буду следить за ним, пока Шели отдыхает, — убежденно повторил Леппе. — Потом Грамми меня сменит. Шели можно доверять, он поймет, что если парень попытается вырваться, то сам докажет свою принадлежность к… Слышишь меня, Пайс? Если только заметим, что ты пытаешься освободиться, все станет ясно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});