резко обрывалась к северу, обозначая этим большую пропасть на дальней стороне нашего перевала. Там и была таинственная ледниковая долина, лежащая в холодной тени еще долго после того, как меня согрело солнце! Но теперь я наполовину представлял всю картину. Перевал под северо-западным контрфорсом в верховье ледника Ронгбук представлял собой один подход, а наш перевал от 13 июля (пока никто не знал, насколько крут там провал) – другой.
Вершина Эвереста и Северный пик, вид с «Острова». Ледник Западный Ронгбук
Я пробыл там до 7 утра, сделав всего дюжину фотоснимков. Небо было тяжелым, и перед моим уходом Эверест затянула пелена облаков.
Мы вернулись на завтрак ближе к 9 утра и провели приятное утро, изучая и собирая местные цветы. Они не слишком радовали разнообразием, зато дарили нам восхитительные медовые ароматы; среди них изредка весело проглядывали голубые маки[239].
17 июля. Еще больше проблем с нашими приготовлениями. Сирдар перепутал пайки, и день был потрачен впустую. Однако погода была ненастной, с часу дня до 8 вечера не прекращался снегопад, так что я несколько смирился с этим промедлением.
18 июля. Мы взялись выполнять вчерашний план – перенести выше лагерь с легкими палатками и совершить большой бросок в западную ледниковую долину. На переноску грузов у нас было восемь кули. Но их ноши были слишком тяжелыми. Что можно не брать с собой в следующий раз? Увы, на ум приходит не много вещей, которые бы не пригодились. Когда мы поднимались, был сильный снегопад, и у нас получился довольно унылый лагерь, зато ровная поверхность каменных глыб была удобным местом для палаток. Мы полюбовались дивной ночью перед тем, как отправиться спать: темные массы облаков сгрудились вокруг вершины над нами; внизу белел ледник, и были наполовину видны многие из великолепных гор. Весь пейзаж живописно освещала яркая луна.
19 июля. Мы выдвинулись в 3 часа утра; все еще держалась небольшая облачность, особенно на западе. Луна только показалась над горами, заставляя их отбрасывать на снежное поле странные черные тени. На фоне лунного света особенно выделялся один изумительный черный «зуб». На леднике нам не повезло, и пришлось сразу же надеть снегоступы. Это была захватывающая прогулка. Я очень боялся, что облако все испортит. Было довольно светло, чтобы можно было обойтись без фонарей после захода луны. На рассвете почти все небо заволокло, но облака не были плотными. Пока мы поднимались наверх, они виновато рассеялись, словно создания тьмы, которых застал врасплох свет, и весь пейзаж открылся перед нами. Северный хребет Эвереста был ярким и отчетливо видным еще до восхода солнца. Но когда мы взобрались на перевал в 5 часов утра, то застали фантастически красивый вид и наконец увидели западную ледниковую долину – ужасно холодную и неприступную под сенью Эвереста. Прошел почти час после восхода, прежде чем солнечные лучи коснулись Западного пика.
Гора Эверест с ледника Ронгбук (девять миль к северо-западу)
Но еще одно разочарование – большой обрыв, около 1 500 футов[240] до ледника, и безнадежная пропасть. Я надеялся обойти ее слева и пройти траверсом в ледниковую долину, но это было совершенно безнадежно. Тем не менее мы увидели этот западный ледник и не сожалеем, что нам не пришлось на него подниматься. Он ужасно крутой и изломанный. В любом случае вести работу на этом склоне можно только с базы в Непале, так что с западной стороной мы покончили. Было маловероятно, что до пропасти между Эверестом и Южным пиком можно добраться с запада. Исходя из увиденного, я не очень представляю, что это возможно, даже если бы кто-то смог подняться по леднику.
Зато мы видели прекрасную группу гор далеко на юге в Непале. Интересно, что это такое и известно ли о них что-нибудь. Это целый новый большой мир!
* * *
Экспедицией 19 июля наша разведка этих мест закончилась. Мы сразу же приступили к спуску наших вещей. 20 июля все палатки и припасы были доставлены в Базовый лагерь, и мы попрощались с ледником Западный Ронгбук.
Поскольку нас интересовал поиск пути на Эверест, миссия была еще не закончена. И все же чем больше мы изучали рельеф вокруг горы, тем больше убеждались в одном: если предстоит восхождение на Эверест, то путь должен пролегать не по всей длине только одного из его колоссальных хребтов. Продвигаться можно было лишь по сравнительно легкой местности, а длинный острый гребень или ряд башен стали бы серьезной преградой за счет затрат времени, требующегося на их преодоление, – а это бы нарушило график всей экспедиции. Но в составе северного гребня, спускающегося к впадине между Эверестом и северной вершиной Чангзе, не наблюдалось подобных препятствий. Из-за горизонтальной структуры горы в этой части нет разрастания скальных башен, и крутые стены, пересекающие северный склон, сливаются с ним, прежде чем достигнут сравнительно гладкой и непрерывной части с тупо закругленным краем. Нам еще предстояло увидеть другие участки горы, но уже казалось маловероятным, что мы найдем более подходящую местность, чем эта. Главный вопрос, стоявший перед нами сейчас, касался подступа. Можно ли добраться до Северного седла с востока и как нам достичь этой точки?
В тот самый момент, когда мы добрались до Базового лагеря, я получил записку от полковника Говарда-Бьюри, где говорилось, что его отъезд из Тингри назначен на 23 июля и что он будет ночевать в Чобу, в долине под нами, через два дня по пути в Кхарту. Теперь очевидным планом было синхронизировать наши действия с ним.
Помимо ответвления, которое мы уже исследовали, у ледника Ронгбук есть еще одно, вливающееся в его основной массив с востока, примерно в 10 милях[241] от Эвереста. Оно давно будило наше любопытство, и теперь я предложил исследовать его на начальных этапах похода по еще неисследованным хребтам и долинам, отделяющим нас от Кхарты. Я подсчитал, что нам понадобится провизии на восемь дней, и у нас как раз будет время заранее организовать лагерь и выдвинуться 25-го с отобранным отрядом, отправив остальных в группу Говарда-Бьюри. И важной частью плана было то, что в один из промежуточных дней я должен был подняться на отрог к северу от ледника, откуда мы предполагали совершить марш, чтобы получить лучшее представление об этой местности на востоке. Но сейчас мы находились в самом разгаре муссона. 21-го