Читать интересную книгу Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита - Андрей Анисимов

Сегодня Голенев приехал в офис как обычно в десять. Он уже успел прокатиться по всей цепочке своего производства и записать в блокнот скопившиеся у его сотрудников вопросы. Эта была обычная ежедневная процедура. Исключение лишь составлял тот факт, что сегодня кооператор проделал весь маршрут не один. Его сопровождал Алексей Михайлович Нелидов. Бывший подводник дотошно вникал во все, о чем докладывали Олегу. Кооператора это немного утомляло, но Голенев понимал — его приемник прав. Руководить работой, не зная досконально предприятия, ни один профессионал не станет. Они распрощались в городе. Нелидов поехал домой, Олег на работу.

В офисе он застал Сутягина. Альберт Николаевич был бледен, и руки у него тряслись.

— Здравствуйте, товарищ Голенев. — Чуть ли не шепотом приветствовал он Олега и, пожимая ему руку своей влажной ладонью, старался заглянуть в глаза. Подобострастное выражение лица и подрагивающая губа чиновника говорили о его крайнем волнении.

— Что случилось, Альберт Николаевич?

— Могли бы вы мне уделить всего пять минут? — Попросил Сутягин, оставаясь в униженном поклоне.

— Проходите, пожалуйста. — Голенев распахнул дверь кабинета и впустил Сутягина внутрь: — Присаживайтесь.

Но Альберт Николаевич садиться не стал. Он дождался, пока Голенев займет свое директорское кресло, и заговорил быстро, стараясь выложить все, с чем пришел, на одном дыхании.

— Я уполномочен вам передать свое мнение и мнение всех моих коллег. Нам от вас ничего не надо. Мы в свою очередь готовы помогать вам всем необходимым. Мы даже подумали, что имеем возможность уменьшить ваши налоги. Мы понимаем, что отдавать такую огромную сумму в качестве налога вам обидно. Мы очень несправедливо с вами обошлись, и больше этого не повторится… — Говоря это, Альберт Николаевич смотрел в пол. Закончив, в том же полусогнутом состоянии начал медленно пятиться из кабинета. Так он добрался до двери и быстро исчез. Голенев выскочил за ним в приемную, но того и след простыл.

— Лина, что с этим мужиком? Он какой-то чокнутый сегодня.

— Не знаю, Олег Николаевич. Может быть, на него так подействовала страшная смерть Лапочкина…

Теперь уже Голенев выпучил глаза:

— Лапочкин умер?

— А вы ничего не знаете?

— Да объясните мне, наконец, что происходит!? — Вскипел Голенев.

— Олег Николаевич, да весь город об этом говорит.

— О чем говорит город?

— Лапочкина зарезали.

— Что?

— Представляете, утром на площади, прямо возле дверей горисполкома нашли его голову. Уборщица лишилась чувств. Ее еле откачали. Скорая приезжала…

— Как голову? — Олег все еще не мог сообразить, о чем ему толкует секретарша.

— Отрезанную голову утром нашла уборщица. — Повторила Лина как можно медленнее, чтобы директор ее понял, и добавила: — Отрезанную голову Лапочкина.

— Лапочкина? — Олег переспросил уже машинально. Он сопоставил факт гибели адвоката с визитом Сутягина и сообразил, чем напуган чиновник. В горисполкоме уверены, что голову юристу отрезал он, Голенев, и теперь боятся за себя.

— Да, совсем забыла. Вам письмо из Глухова. — Лина взяла со стола конверт и протянула Олегу. Он автоматически взял письмо и вернулся с ним в кабинет. Усевшись в кресло, попытался переварить информацию. Кто и зачем это сделал? Олег не сомневался, взятки чиновники требовали не только от него. Наверняка, в Лазоревске все кооператоры взятки давали, дают, и будут давать. Если кто и вышел из себя, решив наказать мздоимцев, то почему именно сейчас? Похоже, кто-то очень тонко рассчитал момент. В милиции, конечно, знают о беседе Олега с Лапочкиным. Тем более, что в списке на взятку стоял сам начальник милиции. Знают о встрече с кумом секретаря райкома и в КГБ. Там готовили операцию с мечеными купюрами. Естественно, первой мыслью спецслужб станет подозрение, о его причастности к этому жуткому преступлению. Внезапно в голову прокралась страшная мысль «Уж не Степан ли решил помочь ему таким образом». От этой мысли Олег побледнел и почувствовал, как кровь застучала в висках. Он уже собрался просить Лину найти Хорькова, но Степан стоял на пороге.

— Здравствуй, Олег. Что ты на меня так смотришь?

Голенев медленно поднялся, пошел навстречу. Продолжая пристально смотреть ему в глаза, остановился, тихо спросил:

— Твоя работа?

— Ты о чем? — Переспросил Степан.

— Лапочкин?

— Ты в своем уме? — По тому, как расширились от удивления зрачки Степана, Олег понял, что ошибся:

— Прости, Степа. Но уж очень много тут неясного…

— Ну, зарезали мужика. Мы и не такое видели.

— Это на войне, Степа. А здесь такое увидеть не дай Бог.

— Может, трахнул чужую девочку. Эти стариканы любят клубничку…

Олег так не думал:

— Если бы пырнули в подворотне, вполне возможно. Но, голову положили перед горисполкомом. А это уже акция устрашения городских властей.

Степан не успел ответить, зазвонил телефон. Олег снял трубку. Звонила Тоня. Она едва сдерживала слезы:

— Олег, скорей приезжай. Нам надо искать новую квартиру.

— В чем дело?

— Не хочу по телефону. Приезжай, пожалуйста, поскорей.

— Хорошо, сейчас приеду.

— Что там у тебя? — Спросил Хорьков, когда Олег закончил разговор.

— Жена просит срочно приехать. Говорить по телефону не стала.

— Раз просит, надо ехать.

— Надо. Ты прости меня, я понимаю, что дурака свалял.

— Ты о чем?

— Об этом Лапочкине.

— Ладно, замяли.

Глава 13

Олег подъехал к домику, оставил машину у калитки. Обычно Нина Петровна, которая все видела и все слышала, встречала его в саду и приглашала на свою половину к трапезе. Но сегодня он хозяйку не увидел. Тоня ждала на терраске с платком в руках. Олег подошел к ней, сжал виски, заглянул в покрасневшие от слез глаза:

— Плачешь?

— Хозяева хотят, чтобы мы немедленно съехали.

— Почему?

— Не знаю. Но мне кажется, это как-то связано с этим.

— С чем, с этим?

— Со страшным убийством какого-то человека.

— Каким образом?

— Я ничего не знаю.

— Я же вижу, знаешь. Почему не хочешь сказать?

— Мне кажется, они думают, что это ты его убил. — Тоня больше сдерживать слез не смогла. Ее плечи затряслись, и она прижалась к мужу: — Что происходит, Олежек?

— Подожди. Я должен поговорить с Нелидовыми. — Он отстранил Тоню, быстро вышел в сад и постучал в дверь хозяев.

— Открыто. — Ответил Алексей Михайлович. Голенев вошел. Отставной подводник сидел за столом и читал газету. При появлении Олега газету отложил, но навстречу гостю не поднялся.

— Мне Тоня сказала…

— Да, я хочу, чтобы вы с женой немедленно освободили мой дом.

— Хорошо, но я должен знать причину.

— Я не хочу иметь ничего общего с убийцей, а тем более жить с ним.

— Вы понимаете, что вы говорите?!

— Я прекрасно все понимаю. Меня уже допрашивал следователь. Я вынужден был сказать, что провел все утро с вами под одной крышей, и подтвердил, что вы спали дома.

— Так это же правда!

— Теперь я понял, зачем вы предложили мне работу и таскали за собой. Вам нужно алиби, и вы использовали доверчивого дурака Нелидова.

— Кто вас надоумил на такой бред?

— Не надо, Олег. Я понимаю, что вы сами голову чиновнику не отрезали. Но уверен, заказали преступление вы.

Голенев сел рядом с Алексей Михайловичем, достал из кармана удостоверение ветерана афганца, выложил его на стол и накрыл ладонью левой руки:

— Клянусь честью офицера, понятия не имею, кто его убил и почему. Клянусь, что узнал об убийстве Лапочкина, вернувшись в офис. Меня эта история шокировала не меньше, чем вас.

Нелидов пристально посмотрел в глаза Олега. Тот взгляда не отвел.

— Если не вы, так кто? Все уже знают, что чиновники решили вас подоить.

Олег убрал удостоверение обратно в карман:

— Я клянусь, выясню кто, и убийцу из-под земли достану.

— Но вы не отрицаете, что на вас наехали?

Голенев рассказал всю предысторию этого дела. Не скрыл и о своей встрече с Лапочкиным, коротко передав, о чем они беседовали на скамейке. После чего признался:

— Да, я намеревался всю их компанию посадить за решетку, и наказать этих дармоедов руки чесались, но резать головы — извините. Я ведь не «дух» из Кандагара. Я хочу одного, чтобы люди жили по закону. А вы подозреваете, что я стал бандитом.

Нелидов внезапно поднялся и закружил по комнате, как во времена службы, обдумывая что-то важное, кружил по своей капитанской каюте. Так же внезапно уселся на свой стул:

— Я редко ошибался в людях. Вы мне сразу понравились, и я вам верю. Но факты вещь упрямая. А тут еще этот допрос.

— В таком небольшом городе концы в воду спрятать трудно. Где-нибудь да они наследили.

— Хорошо, я беру свои слова обратно. Оставайтесь жить с нами. Но пока не будет доказано, что в деле с чиновниками вы не замешаны, ни о какой совместной работе не может быть и речи.